— Где мой гравитон. — Сказала девочка одному из офицеров революции. — Я беру командование над вашим крылом, приказ Якова. Бой будет действительно жарким. — Девушка закрыла шикарные ресницы. Ей не следовало принимать серебряную смазку прямо здесь, но это нужно было сделать для победы революции.

Проливной дождь на самом деле только усилил позиции революции. Практически сразу из маленьких озерец сформировались огромные амёбы-монстры — озёра жизни, выпущенные консервщиками. Они двигались прямо на укрепления противника несокрушимым валом. Десятки дирижаблей и заполнившие всё пространство летательные средства, какие попало, но с вооружением на борту. По песку, как по грязи, быстро и уверенно катились колёса-вездеходы, и всё это украшало сияние и гром артиллерии Якова.

Баррикады и бронированные пехотинцы Астрайдеров, хоть и были куда более боеспособны, чем вся эта всячина, но сметались просто количеством. Несколько авиакрейсеров и сотня самолётов-вертушек, вот и вся воздушная оборона Ксилиана.

— И куда годится эта профессиональная армия, если мы её в два счёта уничтожим. — Гордо провозглашал Яков.

Азия видела, как то тут, то там вспыхивали и выгорали изнутри оборонительные точки противника. Очевидно, что это было дело рук архонтов. Девочка улыбалась, ей было приятно думать, что, несмотря на все разногласия, Шарон и Ксива и Матра на их стороне.

Враги никак не могли понять, как полностью бронированный бункер мог выгорать изнутри в один момент, да ещё и во время дождя. Азия и не сомневалась, что и телепортеры и бегемоты были здесь. Они не могли бросить Альсару один на один с Астрайдерами. Им это диктовала повышенная ответственность перед своим народом, как и ей. Ведь как же выпускник Ксива и Матра мог пропустить и не вляпаться в такую историю.

"Жаль, что среди этого всего нет молний, даже в такой дождь", — Азия жалела только о том, что мало тренировалась и не могла поддержать своих, как электраэтернал. Она действительно отстала от её бывших сокурсников по Ксива и Матра. Но зато она была отличным командиром. Неважно, насколько опытным, её любили и были готовы за неё идти на подвиги и даже на смерть. Азия посмотрела на свою руку, как по её светлой загоревшей коже пробежалась сеточка молний, но она не могла создать действительно мощный залп, как Шарон с огнём.

— Я была самой лучшей, а теперь всё забыла, — Азия недолго пребывала в размышлениях. Она вела гравитон в самое сердце боя. Видела, как падали её сбитые товарищи и как ловко она не в первый раз обманывала смерть. Как только становилось жарче, она отводила своё крыло с опасных позиций.

Крейсера сцепились с дирижаблями. На земле, зажатые озёрами жизни, беспощадно гибли пехотинцы Астрайдеров. А рейдеры занимали позицию за позицией. Танки столкнулись с артиллерией, и тогда окончательно пала оборонная мощь Ксилиана.

Внезапно по всему Ксилиану оторвались от земли все высокотехнологичные здания. Они строились как платформы, которые смогут унести город в случает терминаторного катаклизма. Эти здания имели цельный металлический фундамент и встроенные реактивные двигатели. Они взмыли в воздух и медленно, как комбинат, двинулись в сторону от сражения. Это было сильное оружие сопротивления. Но ксилианцы предпочитали спастись, оставив рейдерам остальной город. Большая часть жителей эвакуировалась на этом летающем Ксилиане.

Картину улетающего города запечатлели многие художники революции. Как во время дождя с грозой древнейший город Альсары покидал своё насиженное место. Большая часть города осталась практически без обороны и была сдана Якову.

Но штурм продолжался. Ещё несколько дней в разных местах города инициатива переходила из рук в руки. Высоты то захватывали мобильные десантники Астрайдеров, оснащенные турборанцами. Либо снова их вытесняли скорпионы и вездеходы рейдеров.

Как выглядел последний день Ксилиана, этого Астрайдеры хотели бы не видеть, но Яков не мог не сделать шикарный пропагандистский фильм из падения южной столицы Северной Империи. При свете зенитного солнца на четвёртый день этого светопреставления вождь революции Яков, облачённый в костюм- тройку, в сопровождении всего нескольких тяжеловооруженных рейдеров направился к закрытым воротам центрального здания Ксилиана.

Храм в форме пирамиды, служивший одновременно и опорным пунктом и священным местом всей Альсары, сейчас представлял собой последний оплот обороны древнего города.

— Именем революции, — транслировал канал связи изнутри дворца сената голос Якова. — Сдавайтесь.

Несколько человек истощённого вида, но не терявших своей гордости вышли, держав руках жалкое подобие белого флага.

— Мы сдаёмся, мы сдаёмся. — Говорили они, но по их слабости и истощённости тяжкой битвой и так было видно, что долго они не протянут.

Нескольких вышедших окружила личная гвардия Якова, проверяя на наличие оружия. А один из них вышел вперёд, видимо он собирался говорить от имени всех. Конечно высший чин Северной Империи Астрайдеров, хотел бы говорить с глазу на глаз в кабинете, но Яков любил публичность.

— Уберите камеры и мы обсудим условия сдачи. — Сказал он Якову. А потом добавил. — Я Бертольд Астрайдер, мэр этого города и один из представителей правящей династии. — Несмотря на усталость и природную худобу он держался довольно смело даже с вызовом. А как вы хотите, чтобы выглядел поверженный монарх.

— Почему Вы не оставили город, я же дал возможность эвакуироваться. — Заговорил с ним Яков. Не то, чтобы он симпатизировал Астрайдерам, просто чувствовал, что становится с ними одного статуса. Он понимал, что рано или поздно ему тоже светит судьба императора Альсары и поэтому стремился как можно более учтиво общаться с представителем древней династии.

— Мне некуда идти, — сказал Бертольд Астрайдер. — Я мэр Ксилиана и это единственное, что у меня осталось в жизни, но и это вы у меня отбираете.

— С вами обойдутся по-королевски, — сказал Яков. Великодушие одна из чеснот, которыми он обладал. Он не собирался судить мэра Ксилиана. Скорее, удерживать, как выгодного заложника. — Ваша власть закончилась, и Ваш режим пал, — под общее одобрение провозгласил Яков.

Бертольд, дальний родственник Александра Астрайдера, остался в городе, защищая его до последнего, даже когда большинство ксилианцев было эвакуировано. Он, как капитан, не покинул тонущий корабль. Что-то гордое было в этом пожилом человеке, который не мог вот так просто сдаться.

Многие солдаты Астрайдеров не хотели сдаваться, но получив команду от главнокомандующего, сложили оружие. Они все понимали, что попали в лапы варваров и проявление эмоций может стоить им жизней.

Уже вечером волна празднований заполонила весь Ксилиан. Салюты и фейерверки превышали даже военные огни штурмовой артиллерии. Вино и наркотики лились рекой. А все громкоговорители транслировали революционные песни, под которые, как попало, танцевали весёлые революционеры. Если бы кто-то решился атаковать сейчас, Ксилиан бы снова перешёл обратно в руки Астрайдеров. Но никто не решился напасть на этот осиный рой.

Райан и Азия снова были вместе в этот вечер. Они гуляли по открытым набережным городка, который был построен подобно Эвэдэ и охлаждался течением воды в знойные дни. Все двери были открыты, и никто не думал про опасности, о засевших в засаде солдатах Астрайдеров. Наоборот, все наивно считали, что имперские солдаты неспособны к партизанской войне из-за их развращенности.

Райан не уставал показывать и рассказывать Азии про Ксилиан, словно он прожил здесь всю жизнь. Когда они зашли в местный зоопарк, Азия увидела странного зверька в клетке. Во время разговора она стояла и смотрела на него. Как удивительно, но зверёк, похоже, тоже смотрел на неё. Когда девочка повернула голову, он тоже повернул. Азия поднесла палец к клетке, словно хотела проиграться. Ей было совсем не страшно, скорее интересно. Но зверёк стукнул её по пальцу. Расстроенная девочка посмотрела на Райана:

— Он меня укусил.

— Это кракозяб, это не опасно. Тем более тебе. На Уникейджен лечатся от укусов кракозябов серебряной смазкой. Кстати. Ты не должна так много и часто её принимать. — Довольно резко сказал Райан.