— Она наша союзница, Яков не позволит…

— Не Яков здесь командует, это прерогатива Святой Церкви.

Азия слышала непонятно между кем происходивший диалог, но отчётливо понимала о ком речь. Её руки дрожали, и она была этому рада, что хоть начала их ощущать, а перестала быть просто одним воспалённым мозгом. Но пошевелить хотя бы одним пальчиком было несказанной мукой.

Девочка снова проваливалась в бессознательное состояние. Когда же всё снова прояснялось, но она чувствовала, как её кладут в более удобную позицию.

— Это для того… — дальше Азия не слышала. — Теперь тебе не так больно переносить этот ад. — Кто бы это не говорил, но девочка была ему благодарна.

Потом было длительное молчание, за которым последовали обрывки фраз:

— Я к ней не прикоснусь. Подумать только, под какой удар она поставила нас… — о чём говорили, Азия догадывалась. Это она во всём виновата, это она подвела революцию. Это она подвела Якова. Теперь, когда всё стало явным, для неё было лучше не существовать вовсе. Азии было больно за то, как она подставила Якова. Теперь, когда все узнают, что же будет с революцией? Люди не захотят идти за клонированными выродками. Девочка до сих пор так к себе относилась. Нет, она научилась любить себя снова, ценить каждый сантиметр своего тела, но осознание собственной неполноценности не покидало Азию никогда и сейчас всё это нахлынуло с новой силой.

Азия вспоминала слова Райана, в которых черпала силу:

"Я люблю тебя, и это даже лучше, что ты клон. Я тебя никогда в жизни не отпущу. Ты мне всё равно нравишься, будь ты хоть… — Дальше было много откровенных и личных признаний, после которых Райан подытожил. — Мне тебя так жалко, просто до слёз. А я люблю жалеть. Жалость и симпатия, очень близкие похожие чувства. Прости, если тебя это как-то задевает".

"Если бы здесь был Райан". Думала девочка. Наконец к ней полностью вернулась ясность ума.

— Так вот, я призываю уничтожить мерзкий клон, называемый Азией Биарой. — Звучал булькающий голос Джерри Пирма. Теперь Азия отчётливо видела, где и среди кого она находится. Это был суд инквизиции в очередном доме боли, на борту дирижабля инквизиции.

— Сюда клоны поднимаются только для того, чтобы быть уничтоженными. — Говорил голос другого инквизитора про дирижабль, — иначе это святотатство.

— Вот, посмотри. — Джерри со всех сил вонзил очередной тест на клонированность в бедную руку девочки, он сделал это демонстративно сильно и не бережно. Азия даже ощутила дополнительную боль к той, которой было пронизано всё её тело. Он поднял очередной положительный тест и поднёс к глазам инквизиторов, с которыми они спорили.

— Азия клон, я не могу поверить. — Сказал инквизитор.

— А как же идеалы революции…

— Вы забываетесь. — Заговорил Джерри. — Мы служим не идеалам революции, А идеалам Святой Веры.

— Всё равно! Убить Азию? — Как-то странно сорвалось с губ инквизитора слово "убить".

— Да, да и я тоже предлагаю дать ей высказаться.

— Это не суд, — Кричал Джерри Пирм, но не на подчинённых, а в экстазе, оттого, что распознал очередного клона. — Вот суд, вот все доказательства. Её слова ложь, всё, что она скажет, от лукавого. — Он махал перед всеми очередным тестом на клонированность.

Азия чувствовала, как по её руке течёт кровь, от только что всаженной иглы теста на клонированность.

— Здесь придётся убрать. Я не хочу, чтобы кровь клонов оскверняла это святое место.

Дальше Азия ничего не помнила, но очнулась она уже в сознании, она могла видеть и слышать, еле-еле шевелить губами, но говорить не пробовала.

— Я голосую. — Прозвучал голос инквизитора.

— Поддерживаю.

— Да, я тоже считаю, что надо привлечь Якова.

Джерри Пирм явно оставался в меньшинстве:

— Кто Яков такой, кто он для Святой Церкви, кто он для Святой Веры, может священник? — Мерзко наседал на инквизиторов Джерри Пирм. Я не понимаю, почему…

Но его снова перебили:

— Барон инквизитор, ведь Вы же понимаете. Она не просто мерзость. Это Азия. Это может сыграть очень злую роль в судьбе Святой Веры, сейчас у неё сторонников вряд ли меньше чем сторонников Святой Веры.

— Как вы можете сравнивать! Как вы можете сравнивать! — Кричал Джерри Пирм в бешенстве.

— Но, Ваше Святейшество…

Тут барон Пирм задумался. Он вообще не был глупцом и пустым человеком. И для него аргументация показалась не бессмысленной:

— Хорошо, пусть Яков будет на суде. — Он подошёл к Азии, поднял её безжизненную головку и посмотрел в неподвижные глаза. — Дорогуша, тебе очень повезло.

Последнее, что видела Азия, было неприятное лицо и губы барона. Она снова погрузилась в беспамятство и на сей раз безболезненное.

"Так намного лучше закончить свою жизнь, чем от беспрерывной пытки". Но Азия скоро очнулась.

Когда Азия проснулась после парализатора, она сидела в кресле, таком, что без помощи рук очень сложно было встать — не находилось точки опоры. Её руки сзади за спинкой кресла были сцеплены наручниками, причём очень сильно, так, что было даже больно. Она была всё в той же одежде, пыльных джинсах тёмно-красного оттенка и блузке с открытыми плечами. Волосы были в ужасной пыли, но привести себя в порядок девочка не могла.

Азия была на суде инквизиции. Страшный свет заливал вокруг всё пространство, приводя подсудимых обычно в неописуемый ужас. Но не её. Куда больше Азию страшили атрибуты, похожие на средневековые орудия пыток и части тел разорванных ими клонов.

Джерри Пирм стоял рядом. Азия пыталась улыбаться, просто от того, что снова смогла дышать, делая свой внешний вид хоть чуть более привлекательным, если она попадёт в кадр. Ведь ей не дали привести себя в порядок с помощью косметики перед судом. Но поняв всю глупость положения, связанную с улыбкой, перестала. Это могло быть трактовано, как насмешка над судом, а не просто радость от того, что она всё ещё дышит.

В зал вбежал взбаламошеный Яков. Видно было, что он очень спешил и волновался.

— Мне сказали, случилось что-то очень серьёзное. — Повторял Яков. Азия видела, как он волновался.

— Да вот. — Только и сказал, стараясь быть любезным Джерри Пирм. У него это как-то смешно получалось. Он указал на стол, на котором лежало больше десяти положительных тестов на клонированность.

Яков просто не мог не видеть Азию. И все эти положительнее тесты возле неё моли означать только одно.

— Да нет, этого не может быть. — Со страхом в душе произнёс Яков. Он даже улыбнулся для храбрости, но Пирм позволил ему любезно подойти к обездвиженной девочке.

Яков аккуратно взял окровавленную от многочисленных уколов руку Азии и всего один новый тест. Девочка почувствовала тепло рук вождя на своей ладони. Видно было, как ему тяжело смотреть на результаты теста. Всего несколько секунд и тест окрасился в позитивный цвет.

Яков всё ещё искал объяснений, но Джерри его перебил:

— Мы провели все возможные тестирования, она окончательно и бесповоротно клонированная мерзость. В её клетках есть все соответствующие сигнализаторы.

Яков посмотрел на девочку:

— Азия, как это случилось? Почему ты раньше не сказала? — Он попытался привести её в чувства и, похоже, реакции к девочке начали возвращаться.

— Я пыталась. — Всё что смогла проговорить Азия.

— Так это правда. Ты обо всём знала. — Яков искал объяснений в словах девочки.

Азии было настолько не по себе, что девочка просто не могла сейчас ответить. Иначе она бы просто расплакалась. Азию молча отвязали. Её начали проводить в чувства, дав понюхать нашатырный спирт.

Джерри и Яков удалились. Лишь по обрывкам фраз Азия смогла понять:

— Я готов на всё, лишь бы она осталась в строю — Говорил Яков.

— Может, для революции лучше, чтоб она погибла где-нибудь героически, меньше будет подводных камней. — Насмехался над жизнью Джерри Пирм.

— Нет, она нужна мне живой. Она нужна нам. — Яков ещё долго что-то перечислял, а потом вернулся к Азии. — Маршал знает? — спросил он приходящую в чувства девочку.