– А чего? – удивился двоечник. – Там просто места рядом свободного не было, в натуре.

Это, скорее всего, было правдой. Места Рыггантропову требовалось немало.

Немного поворчав и поохав, студенты двинулись дальше. Поплутали в темных и умеренно страшных коридорах, а потом увидели лестницу, ведущую к черным дверям, украшенным серебристыми рунами.

Магический Университет – сам по себе место опасное, но эпицентр этой опасности располагается в подвале, там, где находится библиотека, самое большое в Лоскутном мире хранилище манускриптов по колдовству. Заходить туда побаиваются даже преподаватели, точно знающие (студенты об этом лишь догадываются), что меж заставленных толстыми томами полок сгинул не один десяток человек.

Властвовал тут библиотекарь, принадлежащий к малоизученной расе гроблинов.

– Вот мы и пришли, – сказал Арс, ступая на лестницу. – Интересно, Мешок Пыль сейчас спит?

– Скоро узнаем, – отозвался Рыггантропов.

Тили-Тили толкнул дверь, та бесшумно открылась, обнажив заполненную шорохом и запахами книжной пыли черноту. В ней что-то завозилось, вспыхнула свеча. Ее свет упал на небольшой стол, заваленный каталожными карточками.

Существо, державшее свечу, повернулось, показав зеленоватое лицо, складки на щеках и пылающие глаза.

– Злобной ночи, – проговорило существо. – Как приятно, что решили прервать мой сон.

Система ценностей у гроблинов несколько отличается от обычной.

Градусов эдак на сто восемьдесят.

– Э, извини, Мешок, – произнес Арс. – Мы бы не решились, ну, потревожить тебя. Но тут нас едва не убили…

Библиотекарь оглядел всех троих, а потом очень тихо, но печально вздохнул и сказал:

– Заходите.

Выслушав историю о встрече с зубастыми чешуйчатыми тварями, он задумчиво почесал подбородок и изрек:

– Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты.

– А если мой враг – давно вымерший урод, то кто я? – спросил Рыггантропов. – Другой давно вымерший урод?

Двоечнику достался еще один задумчивый взгляд гроблина.

– Вряд ли, если говорить насчет вымершего, – вынес тот вердикт. – Змееморфы. Очень банально. Сейчас попробуем вспомнить, что у меня есть о них. А ну-ка… шаххуссраа-махусса…

Он зашипел, точно клубок змей, на который наступили сапогом. В библиотечной тьме начали вспыхивать желтые огоньки. Послышался шорох, какая-то возня, потом шум бьющих по воздуху крыльев.

Когда Арс разглядел силуэт летевшего к ним существа, он понял, что это не крылья.

Натужно загребая черным переплетом, к ним приближался огромный фолиант.

– Погано, – заметил библиотекарь, поднимая руку, точно опытный сокольничий. Книга уселась к нему на запястье, стало ясно, что обложку ее украшает оскаленная морда с красными глазами. – Это библиографический справочник по разумным расам, древним или вымершим…

Мешок Пыль пощекотал книге корешок, та зашелестела, словно замурлыкала, и открылась. Замелькали страницы, украшенные гравюрами с изображениями причудливых существ.

– Вот, – гроблин заложил фолиант пальцем. – Змееморфы. По ним имеется четыре труда… три есть у нас…

Он вновь зашипел, но в другой модальности, и на зов откликнулись три книги. Точнее, не совсем книги – глиняная табличка с какими-то значками, сушеный пальмовый лист, покрытый царапинами, и свиток из непонятного материала, похожего на ситцевую ткань.

– И как это читать? – спросил Арс. – А я и не знал, что ты умеешь вот так подманивать книги.

– Я много чего умею, но показывать это не спешу. – Мешок Пыль оскалился, изобразив нечто среднее между яростью и торжеством. – А что до расшифровки, то я вам помогу… Так.

Через полчаса трое студентов знали о змееморфах больше, чем все мудрецы мира.

О том, что жили они кланами, воевали со всеми, кто попадался им на глаза, включая муравьев и пчел. Что обладали своей, мрачной, темной и непонятной всем остальным магией, а еще были очень упорны и мстительны.

– Что, так и написано? – дрожащим голосом спросил Арс, глядя на зажатую в руках библиотекаря глиняную табличку, искрящую, точно трансформатор в сырую погоду. – Э, про эти… кишки?..

– Да, так и написано, – подтвердил гроблин. – Врагов они преследовали неутомимо, передавали месть детям. А когда те находили того, кто некогда навредил клану, то вспарывали ему живот и ритуальным образом пожирали кишки.

– А чем ритуальное пожирание отличается от обычного, в натуре? – заинтересовался Рыггантропов.

– Для того, чьи кишки жрут, никакой разницы. – Арс нервно огляделся. – Ты уже не услышишь тех обращений к богам и старинных священных песнопений, что прочтут змееморфы над твоими внутренностями. Они ведь не проникнут сюда? Не проникнут?

– Сссс.

– Йода прав. – Мешок Пыль положил табличку рядом с сушеным листом, над которым дрожало розовое марево. – Пробраться в библиотеку сумеет разве что бог, да и то – не всякий.

Топыряк это понимал, но страх отогнать не мог.

Слишком хорошо помнил зубастые пасти, острые когти и жуткие злые глаза.

– Э… ну… а как насчет заклинаний? – спросил он. – Каких-нибудь специальных… против них?

– Скучная задача – найти такие. – Гроблин задумчиво подвигал участками кожи над глазами. – Но я, пожалуй, займусь ею. А вы пока ложитесь спать. Прямо здесь, у стенки. Никто не причинит вам вреда. Ну а к завтрашнему дню что-нибудь придумаем. Утро вечера не тупее, как говорят у вас, людей.

Смысл пословицы Мешок Пыль, по крайней мере, не переврал.

В двери мэрского кабинета ударили, судя по железному звону, тараном, и они открылись. Внутрь ввалился капитан стражи, двое его подчиненных с извивавшимся и сопевшим мешком в руках, и в арьергарде – Винтус Болт и Дубус Хром-Блестецкий.

Мосик Лужа, проснувшийся всего лишь полчаса назад и поэтому соображавший не очень хорошо, спросил:

– Что это?

– Причина всех наших проблем, – злобно буркнул Винтус Болт, а Дубус Хром-Блестецкий поддержал коллегу:

– Да-да!

Один из колдунов хранил золотые монеты в сундучке под кроватью, другой – в тайнике под печкой. Но оба вечером обнаружили, что их заначки постигла одинаковая судьба.

Золото исчезло, остался лишь рыжеватый «пепел».

– Вынимайте! – велел мэр.

– Есть! – рявкнул капитан и махнул рукой.

Стражники перевернули мешок, и из него на пол вывалился дородный и очень бородатый гном в длинной розовой ночной рубашке, расшитой молотами, секирами и чеканами.

– Апчхи! – сказал гном, отчего его борода встала дыбом.

– Поставить на ноги! – последовал новый приказ.

Он был исполнен мгновенно.

Мосик Лужа грозно воззрился на поставленного перед его столом гнома, но тот лишь нагло выпятил бороду.

– Так, – сказал мэр. – Капитан, кто это? И где ты его взял?

– Докладываю! – рявкнул капитан стражи так, что задрожали оконные стекла. – Согласно вашему приказу мы вторглись… точнее, проникли на территорию гномьего квартала, где и произвели задержание задержанного. Потерь среди личного состава нет. Задержанный опознан как старейшина клана Твердозадов!

– Твои воины нарушили нашу границу, выбили двери моего дома и разбили кружку моего дедушки, – мрачно проговорил гном. – И за это ты ответишь, особенно за кружку. Таких сейчас уже не делают. Пиво в ней не скисало годами. И ты ответишь, это обещаю тебе я, Длинная Дубина! Похоже, что мэрия решила в открытую угнетать представителей нашего маленького, но гордого народа? Но ничего, она об этом еще пожалеет…

Лоскутный мир знал этнические конфликты, хотя еще не изобрел такого понятия.

Но разумные существа всегда и везде не любят тех, кто на них похож, но не совсем, и какие-то понятия им для этого не нужны. Ведь как приятно знать, что твой сосед много хуже тебя, несмотря на свои богатство и ум, и всего лишь из-за того, что кожа у него чуть темнее, нос с горбинкой или боги другие…

Осознание этого помогает пережить тяжелые времена.

А если они станут совсем уж тяжелыми, можно взять факел и сжечь дом соседа.