Она резко поднялась и тоже села на кровати.

— Тебе приходилось когда-нибудь слышать о клонировании? — продолжал он бесстрастным голосом.

— Разумеется. Клонирование — вегетативное внеполовое размножение от одной исходной особи.

— Вот именно. Но я пошел дальше. Я разрешил сразу две гигантские проблемы. Первая — в искусственных условиях я довел эмбрион до полного созревания. И вторая — с помощью клонирования я создал свою копию, своего вегетативного потомка.

— Тебе удалось получить полноценного младенца в колбе? — изумилась Клара. — А что было дальше?

— До года я растил его сам, а потом… Построил виллу на безлюдном диком берегу океана, вдали от дорог и жилищ. Ту самую, которую мы посетили.

— Так вот почему ты обосновался в этом захолустье!

— Я поручил его заботам Гарри. Этот малый был ему и нянькой, и кухаркой, и воспитателем.

— Неужели бедняга ни разу не отлучался оттуда?

— Жизнь «бедняги Гарри» принадлежит мне. Он был первым человеком, которому я пересадил блок «легкие — сердце»… Для всех его близких и друзей он давно мертв. За дарованную жизнь Гарри обязался платить мне верной службой, в каких бы формах она ни выражалась. Мы заключили контракт на двадцать лет, по истечении которых он получает полную свободу и щедрое вознаграждение в придачу.

— А как долго ему осталось ждать?

Гроссе превратился в сгусток спрессованной энергии. Наконец-то! Решающая минута настала. Но Клара не должна знать, как много от нее зависит, не должна почувствовать, что он боится.

— Это решим мы с тобой. Сегодня. Вместе. Ты и я! — торжественно произнес он. — Ты должна представлять, что такое клонирование для человечества. Прежде всего оно сулит квазибессмертие выдающимся личностям, которые с помощью вегетативного размножения смогут повторять себя до бесконечности обогащая человеческие познания нестареющей мощью своего ума…

— Я поняла, Гроссе! — с воодушевлением воскликнула Клара. — Ты обессмертил себя в облике этого юноши, целиком повторившем тебя! Пока тело твое потихоньку изнашивалось, рядом рос второй Гроссе, полный энергии и жизненных сил, готовый принять от тебя эстафету. Ты скрывал его от людей, что-бы потом незаметно подменить себя им!..

Гроссе досадливо стиснул зубы.

— Я не закончил, — резко оборвал он размечтавшуюся Клару. — Да, таков один из вариантов решения проблемы смерти, вполне приемлемый для человечества в целом. Но не для оригинала, с которого снята копия. Ведь жить остался бы мой клоп, а я умер бы в положенное время, как любой простои смертный.

— Что поделаешь, таков удел каждого из нас…

— А я не хочу быть простым смертным! — злобно выкрикнул Гроссе и долго хмуро молчал, барабаня пальцами по постели.

Когда же заговорил снова, в его голосе звучала мольба, что никак не вязалось с тем Гроссе, которого знала Клара.

— Я должен жить. Жить сам. Пойми же! Я и Гроэр, при всей нашей идентичности, не одно и то же. Для меня он — чужая биосистема, всего лишь мое зеркальное отражение.

Почувствовав, что выдает себя, Гроссе заговорил деловым, холодным тоном, будто читал лекцию перед собранием медиков:

— Рассмотрим вторую возможность, которую открывает выращивание вегетативных потомков. Клоны не расцениваются обществом как самостоятельные узаконенные личности, а всего лишь как своеобразный комплект… набор запасных органов для конкретного индивидуума — оригинала данного клона… Представь грандиозную ферму, на которой по заказам клиентов выращиваются сотни… тысячи клонов. И среди них — черноволосая смуглая девочка-подросток — твоя копия, Клара… — Он выдержал небольшую паузу, но Клара мрачно молчала.

Гроссе не желал сдаваться:

— Как только клиент начинает стареть или заболевать, он ложится на операционный стол — нему заменяют все износившиеся органы молодыми и здоровыми.

Разве моя идея не гениальна?!

Не дождавшись ответа, Гроссе спросил: — Что ты можешь на это возразить?

— Только одно: твой «вегетативный дубликат» — такой же человек, как и ты. — Голос Клары дрогнул.

— Я отрицаю! — резко выкрикнул Гроссе, будто находился в зале суда. Уверен, меня поддержали бы большинство ученых мира. Он — искусственно выведенная копия человека.

Гроссе вскочил, заметался по комнате.

— Мне нужно время! Много времени. Неужели ты не в состоянии понять? Я! Я один могу дать человечеству бессмертие. — Его глаза вспыхнули маниакальным огнем.

— Не актерствуй передо мной, Эрих, — тихо сказала Клара. — Меньше всего тебя волнуют проблемы человечества. Ты думаешь только о себе. О себе одном.

Он остановил на ней тяжелый взгляд, будто размышляя, уничтожить ее немедленно или пропустить выпад мимо ушей.

Потом, подойдя вплотную, ласково потрепал по щеке. Сел рядом.

— Хочу доказать, что ты заблуждаешься. Гроэр — не человек в общепринятом понимании. У него нет ни документов, ни, места в обществе, ни Даже собственного имени. Ведь «Гроэр», если ты догадалась, — вольная комбинация моих инициалов.

— Скажи проще, — сдержанно поправила Клара, — «Гроэр» — твои ходячие запчасти.

— Да, черт возьми. Да! Наконец-то ты правильно поняла меня. Ради него я пожертвовал простыми человеческими радостями и имею полное право распоряжаться жизнью Гроэра, поскольку цель его возникновения была мною заранее запрограммирована.

— А помолодеешь ли ты, завладев его внутренностями?

— Я продлю себе жизнь — это главное. — Почувствовав, что в Кларе произошел желаемый перелом, Гроссе воодушевился: — Я поменяю легкие и сердце, печень и почки… Я поменяю кровь. Всю до единой капли…

— Допустим, внутренне ты станешь двадцатилетним. Как он. Но внешне останешься пожилым мужчиной.

— Во-первых, внешность второстепенна. Внешность меня не волнует. А во-вторых, в моем организме непременно должен начаться процесс регенерации. Кожа разгладится, посвежеет, исчезнет седина. Отпечаток прожитых лет постепенно сотрется…

— Почему бы тебе не пересадить свой мозг в тело Гроэра? — перебила Клара. — Так сказать, сменить оболочку. А то еще лучше — поменяться головами. Тогда ты сохранил бы жизнь обоим, отняв у Гроэра только его молодость.

— Я думал об этом. Я перебрал все возможные варианты. Теоретически ни один из них не исключается. Но лишь теоретически. Когда-нибудь потом, с последующими клонами… Техника моя безупречна; Но ведь не могу же я сам делать себе операцию. Вот в чем загвоздка! Кому доверить свой мозг?

— Теперь мне, кажется, ясно все, — задумчиво проговорила Клара. — Кроме одного: кому ты собираешься доверить ответственную операцию?

Вот он! Трамплин в будущее!

Гроссе придвинулся вплотную к Кларе, взял ее руки и, глядя пристально в глаза, твердо произнес:

— Тебе, Клара.

Клара давно поняла, куда он клонит, но предпочла разыграть изумление: Я?! Ты сошел с ума! Я всего лишь хирургическая сестра. Твой ассистент.

— Не притворяйся! Ты не сестра и не ассистент. Ты — первоклассный хирург, владеющий всеми тонкостями моего собственного мастерства. У меня нет ни малейших сомнений, что ты блестяще проведешь операцию. Тем более если от этой операции будет зависеть жизнь любимого человека. Ведь ты любишь меня, Клара?

Так вот зачем он сделал ей предложение!

— Если ты доверяешь мне, я непременно справлюсь с любыми трудностями.

Гроссе ликовал. Тяжесть свалилась с плеч. Он глубоко, с облегчением вздохнул.

— Когда?

— Хоть завтра, — оживился он. — У меня все готово.

— А наша свадьба? — осторожно напомнила Клара. — Операция отложит ее месяца на два. А мне бы хотелось уже в больнице ухаживать за собственным мужем. Не как «мисс Клара», а как «мадам Гроссе».

— Словами «хоть завтра» я хотел подчеркнуть, что все зависит от тебя. Само собой разумеется, меня должна оперировать моя законная супруга. Тебе приятнее, и мне спокойнее…

…Шаги Гроссе гулко резонировали под сводами пустынного коридора, вплетаясь в удручающе-монотонное жужжание установок для кондиционирования воздуха.