— Должно быть, он пользуется большим влиянием в политических кругах, — произнес Смит. — Ему ведь удалось добиться переквалификации планеты, а сам он получил немалые привилегии. Он хорошо отомстил за якобы нанесенное ему оскорбление.

— Или же просто-напросто учуял, что здесь можно нажить большой капитал, — возразил Вориш. — Ваше правительство было официально оповещено о расторжении договора и переклассификации планеты Лангри?

— Нет, — сказал Форнри. — Уэмблинга сменил другой посол, некий мистер Гормэн. У него с моим народом сложились добрые, дружеские отношения. Но однажды прилетел космолет и увез его и остальных служащих Представительства. Нам же никто ничего не сказал. Потом здесь снова появился Уэмблинг, а с ним много космолетов и много людей. Мы попросили его покинуть нашу планету, но он только посмеялся над нами и начал строить отель.

— Он занимается этим уже около трех лет, — заметил Вориш. — А сделано не очень-то много.

— Мы наняли адвоката — он далеко, в нескольких мирах отсюда, — сказал Форнри. — Много раз он через суд добивался того, что на строительство налагали запрет, и работы приостанавливались. Но через некоторое время судья этот запрет снимал.

— Суд налагал запрет на строительство?! — воскликнул Смит. — Неужели вы на основании всех предшествующих обстоятельств возбудили судебное дело?

— Пригласите сюда лейтенанта Чарлза, — сказал Вориш.

Смит вытащил из постели молодого корабельного юриста, и с его помощью они выспросили у Форнри все подробности законных, но безрезультатных действий правительства Лангри против X. Хэрлоу Уэмблинга.

Это была удивительная и в то же время очень трогательная история. Представительство Федерации, покидая планету, забрало с собой оборудование радиостанции. Когда прибыл Уэмблинг, местные жители ни к кому не смогли обратиться за помощью. И они прекрасно понимали, что ни в коем случае не следует прибегать к насилию. На их счастье, они подружились с одним из людей Уэмблинга — Форнри не назвал его имя, — и тому удалось связать их с адвокатом, который охотно взялся вести их дело и много раз выступал в суде в их защиту.

— Судебные процессы стоят денег, — заметил Вориш.

Форнри пожал плечами. У правительства Лангри есть деньги.

Четыреста тысяч кредиток, которые ему уплатила Федерация, да еще порядочная сумма, вырученная от продажи платиновой руды, которую их друг, работающий у Уэмблинга, сумел контрабандным путем вывезти с Лангри.

— Разве на Лангри есть платина? — спросил Вориш.

— Эту платину нашли не на Лангри, — ответил Форнри.

Вориш забарабанил пальцами по столу, затем сказал:

— Вряд ли вам удастся расправиться с Уэмблингом, привлекая его к ответственности через суд. Вы можете время от времени приостанавливать его деятельность, но в конце концов победа будет за ним. И тогда он вам отомстит. Люди такого сорта пользуются огромным влиянием и не ограничены в деньгах.

— Постановление суда, которое налагает запрет на строительство, оттягивает время, — сказал Форнри. — Это время необходимо для осуществления нашего Плана.

Вориш с сомнением взглянул на Смита.

— А вы что думаете по этому поводу?

— Я считаю, что мы должны со всеми подробностями доложить о том, что здесь происходит. В составлении и подписании договора с Лангри принимали участие офицеры военного космофлота, поэтому следует оповестить о случившемся Генеральный штаб.

Дни текли своей чередой, и Вориш начинал понемногу понимать всю сущность Уэмблинга. Как мог, он старался избегать с ним встреч, но однажды Уэмблинг все-таки разыскал его, когда Вориш осматривал сторожевые посты.

— Нашу линию обороны придется передвинуть, — сказал Уэмблинг.

Вориш холодно посмотрел на него.

— Почему?

— Через две-три недели мы начнем разбивать здесь площадки для игры в гольф. По эту сторону оборонительной линии останется не больше половины земли, предназначенной для этой цели. А то и меньше. Поэтому следует ее передвинуть. Моим людям опасно работать без охраны. Впрочем, тут нет никакой спешки — это можно сделать и завтра.

— При условии, что вы посвятите меня в свои планы.

Уэмблинг вызвал топографов, и все они отправились в путь под бдительным оком военного конвоя. Они шли на запад вдоль полуострова, который вскоре расширился и стал уже частью материка. Пока они продирались через лесные заросли, взмокший от пота Уэмблинг, подкрепляя свои слова жестами, с наслаждением расписывал, какие он собирается разбить здесь площадки для игры в гольф.

Часом позже Вориш еще раз осмотрел пространство, отведенное под эти площадки, и наотрез отказался выполнить просьбу Уэмблинга.

— В этом месте линия сторожевых постов получилась бы слишком длинной, — заявил он. — У меня не хватит людей.

Уэмблинг осклабился.

— Капитану нравится меня разыгрывать. Да ведь у вас людей хоть отбавляй. Вон их сколько там, на берегу.

— Мои люди, как и ваши, работают посменно. Если я всех их назначу часовыми, у них не останется времени для отдыха.

— Мы оба знаем, что вы можете соорудить непроходимый барьер, не заняв ни одного человека.

— И мы оба знаем, что я этого не сделаю. Да и вообще ваши рабочие не нуждаются в том, чтобы их охраняли служащие военного космофлота. Им не грозит опасность.

— Ну что ж. Как вам будет угодно. Но если с ними что-нибудь случится…

— И еще мне хотелось бы знать, — сказал Вориш, — как вы намерены распорядиться с той покинутой жителями деревней, где намечено вырыть восьмую ямку?

Уэмблинг с презрением посмотрел на видневшиеся вдали хижины.

— Я снесу ее. Там никто не живет.

— Этого вы не можете сделать, — сказал Вориш. — Деревня является собственностью аборигенов. На снос вам нужно получить разрешение.

— Чье разрешение?

— Разрешение местных жителей.

Уэмблинг откинул голову и оглушительно расхохотался.

— Пусть они подадут на меня в суд, если им еще не надоело швырять деньги на ветер. Последний процесс стоил им около ста тысяч, а знаете, во сколько оценили нанесенный им ущерб? В семьсот пятьдесят кредиток. Чем скорее они истратят свои деньги, тем скорее от меня отвяжутся.

— Мне приказано охранять местных жителей и их собственность не менее бдительно, чем вас, и то, что принадлежит вам, — сказал Вориш. — Аборигены, конечно, вас не остановят, но я возьму это на себя.

Однако Уэмблинг пропустил это предупреждение мимо ушей, и однажды…

Совершая по утрам обход сторожевых постов, Вориш иногда останавливался и направлял бинокль в сторону деревни, вокруг которой велись работы.

— Надеюсь, вы понимаете, что рискуете нажить неприятности, — сказал ему Смит.

Вориш промолчал. У него было свое мнение об офицерах, чрезмерно пекущихся о собственном благополучии.

— А вот и сам Уэмблинг, — произнес он.

Уэмблинг, за которым по пятам следовали запыхавшиеся телохранители, несся по очищенной от деревьев местности. Навстречу ему вышел прораб. Уэмблинг что-то коротко сказал ему и махнул рукой в сторону деревни. Прораб повернулся к рабочим и повторил этот жест. Не прошло и минуты, как была опрокинута первая хижина.

— Пошли, — сказал Вориш.

Смит подал сигнал команде рядовых космофлота и поспешил за Воришем. Команда первой добежала до деревни и выдворила из нее людей Уэмблинга. Когда подоспел Вориш, Уэмблинг от бессильной ярости словно окаменел.

Вориш окинул взглядом несколько поваленных хижин.

— Вы получили на это разрешение местных жителей? — спросил он.

— Нет, черт их дери, — сказал Уэмблинг. — У меня заключен договор с Управлением колоний. Что они могут этому противопоставить?

— Арестуйте этих людей, — приказал Вориш и отвернулся.

Уэмблинг отбывал заключение в своей собственной палатке.

Вориш приостановил все работы по строительству отеля, отправил в Генеральный штаб военного космофлота подробный доклад об этом происшествии и стал ждать, что за этим последует.