— Поделом ему будет, Линден, когда я растолстею по-настоящему! Тогда уж никто на меня не посмотрит. Кстати, где майор Уинтроп? Разве он не собирался приехать вместе с вами?

— Мэт просил извинить его, он получил известия из дома и вынужден был поехать туда, — сказал виконт, но Эванджелина заметила, что они с Эллиотом обменялись понимающими взглядами.

— В Корнуолл? — переспросил Эллиот. — Что-нибудь произошло в семье?

— Вроде того. Но я приехал не затем, чтобы обсуждать проблемы Мэта, а чтобы поговорить о твоих делах, старина.

— В таком случае твой визит будет очень коротким, потому что у меня нет проблем, — бодрым голосом ответил Эллиот. — Разве не может раненый уехать на поправку в свой загородный дом? Тем более что у меня осталась всего одна неделя до приезда матушки из Шотландии, а там уж покоя не жди.

— Ошибаешься, дорогой. Она приедет, чтобы установить мир, — поправила его Эванджелина. — Разве не помнишь, что вы оба договорились забыть о разногласиях ради будущего наследника?

Линден улыбнулся, вынул табакерку и привычным изящным движением открыл ее.

— Отложим на время семейные проблемы. Послушайте лучше меня: мне удалось установить личность загадочной миссис Притчет, которая приходила к Эванджелине!

— Не может быть! — воскликнула Эванджелина, и лицо ее вспыхнуло от смущения. Признаться Эллиоту в своих предположениях было нелегко, но появление рубинового браслета требовало какого-то объяснения. Еще труднее было узнать, что Эллиот рассказал Линдену о визите рыжеволосой экономки.

А Линден, не замечая, что ввел леди Рэннок в некоторое замешательство, продолжал.

— Хотите узнать, кто она такая? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сообщил: — Это Мэри Таннер, сестра Антуанетты! Кто бы мог подумать? Они отличаются друг от друга, как день и ночь!

— Как ты узнал это? И как тебе удалось ее отыскать? — удивленно воскликнул Эллиот.

Чуть помешкав, Линден лениво пожал плечами.

— По правде говоря, эта мысль пришла в голову Уинтропу. Мы просто обратились за помощью к Кемблу. Маклауд сообщил нам ее имя и дал описание. А Кембл уже без особого труда узнал по своим каналам имя ее хозяйки. Мы сопоставили кое-какие факты и тоже довольно легко отыскали мамашу. Теперь она, кстати, стала владелицей одной занюханной пивнушки в Чипсайде. Мы зашли туда и сказали все, что думаем о страшных последствиях кражи драгоценностей, не говоря уже о большой глупости давать ложные сведения лондонскому уголовному полицейскому суду.

— Ну и что дальше?

— А дальше старая карга запела, словно скворец весной, и покаялась, что не собиралась красть браслет, а просто забыла о его существовании. А потом, слава святым — именно так она и сказала, — браслет случайно обнаружила ее старшая дочь. Поняв, что произошло, миссис Притчет отвезла его самому милорду.

— Что-то верится с трудом, — хмыкнул Эллиот.

— Но все подтвердилось. Мы с Мэтом побывали также у дочери, которая действительно служит экономкой у лорда и леди Коллап в Мейфэре. Миссис Притчет, урожденная Таннер, недавно вышла замуж за дворецкого по имени Элам Притчет, и все они тихо и мирно проживают в Мейфэре.

— Не пойму, в чем соль этой истории, — сухо заметил Эллиот, — если не считать, конечно, что она демонстрирует твое поразительное знание географии Лондона и близкое знакомство с доброй половиной городской прислуги.

— Ладно, слушайте дальше, — сверкнув белозубой улыбкой, продолжал Линден. — Леди Коллап, представьте себе, является двоюродной сестрой и задушевной подругой леди Хауэлл.

Эванджелина охнула.

— Леди Хауэлл говорила мне! Мэри была той самой служанкой, которую уволил лорд Хауэлл…

Она не договорила, но Линден подхватил незаконченную фразу:

— Вот именно, Эванджелина! Когда леди Хауэлл много лет назад пришла, чтобы поговорить с Мэри, Антуанетта и ее мамаша подслушали этот разговор. Впоследствии, возможно, слушая рассказы Крэнема о прошлом, Антуанетта сопоставила имена и факты и получила полную картину. И когда оказалось, что барону содержать ее не по карману, а Эллиот наотрез отказался поддерживать с ней отношения, она решила шантажировать старого греховодника Хауэлла. Как мы знаем, это решение оказалось фатальным.

— А что за женщина эта Мэри Притчет? — спросил Эллиот.

— Мне кажется, эта миссис стыдится своей семьи. Она рассказала, что ее сестра приходила к ней за несколько недель до смерти и расспрашивала о лорде Хауэлле. Потом, когда Мэри пришла в Страт-Хаус, то была уверена, что совершает правильный поступок, хотя, судя по всему, она не ожидала, что Эллиот женат. Она очень боялась, что навлекла неприятности на его голову.

— Скажи-ка мне еще кое-что, Линден, — попросил Эллиот, с отсутствующим видом массируя раненое бедро. Эванджелина с трудом подавила желание помочь ему.

— Спрашивай, — самодовольно откликнулся Линден. — Я настоящий кладезь всяческой информации.

— Как тебе удалось уговорить Крэнема сотрудничать с нами?

Линден запрокинул голову и громко расхохотался, что было на него не похоже.

— Я попросту подкупил его. Кстати, старина, если пожелаешь, можешь частично возместить мне расходы. Я давненько положил глаз на твои дуэльные пистолеты, и поскольку тебе они больше не понадобятся…

Эллиот невнятно хмыкнул, а Эванджелина, не обращая на него внимания, продолжала расспрашивать:

— Откуда вы узнали, что это лорд Хауэлл? Ведь его никто не подозревал?

— Он этого не знал, — сказал Эллиот. — Он просто распустил слухи, чтобы спугнуть птичку. А сам и понятия не имел, кто может выпорхнуть из куста.

— Понятно, — пробормотала Эванджелина.

Но внимание Линдена уже переключилось на что-то другое. Он достал монокль и принялся пристально разглядывать нижнюю террасу.

— Скажите-ка мне, Эллиот, кто та хорошенькая дама, которая с таким азартом играет в крокет? Клянусь, я никогда еще не видел… гм-м… такого замаха.

— А это, друг мой, веселая вдова миссис Уэйден, — ответил Эллиот, взглянув через низкую живую изгородь на импровизированную крокетную площадку.

— Вот как? — произнес лорд Линден. — Насколько я понимаю, она уже сняла с себя вдовьи траурные одежды?

— Да, — насмешливо ответила Эванджелина, — примерно двенадцать лет назад.

Все трое воззрились на Уинни, усердно отгонявшую от воротец Фрица, который, судя по всему, нацелился использовать их для своих собачьих надобностей. Она была оживлена, личико ее порозовело, золотисто-каштановые кудряшки были заколоты в высокую прическу. На ней было небесно-голубое шелковое платье, как обычно, с чуть более, чем следует, глубоким вырезом. Она порхала словно бабочка. Ее платье, подобно ярким крыльям, мелькало в густой листве то тут, то там, оживляя пейзаж игрой света и тени. Лорд Линден глубоко вздохнул и принялся энергично протирать монокль.

— Она мой близкий друг и компаньонка, Линден, — предупредила его Эванджелина. — К тому же она несколько старше вас.

— Не беспокойтесь, — любезно ответил Линден. — Женщины постарше имеют для меня особое очарование. Я непременно должен познакомиться с ней, пока сэр Хью не оскорбил ее безусловно утонченный вкус своими грубыми ухаживаниями.

— Очаровательная леди, приятель, уж поверь моему слову. К тому же только что рассталась с бывшим обожателем. — Эллиот взглянул на Эванджелину.

Эванджелина, не сдержавшись, фыркнула.

— Скажи правду, Эллиот, неужели в этом доме от тебя ничего нельзя сохранить в тайне?

— Вам, мадам, это не дозволено.

Лорд Линден уже не слышал их супружеской перепалки. Он поднялся с места и стал медленно спускаться по лестнице на нижнюю террасу, где, несомненно, намеревался предложить свои услуги в качестве главного носильщика молоточков для крокета, или гонялыцика собачонок, или в любом другом качестве, лишь бы снискать расположение милой дамы.

Эванджелина тоже поднялась со своего места.

— Пойдем и мы, Эллиот, дай мне твою руку. Если не ошибаюсь, наши спортсмены еще некоторое время будут продолжать игру, а мой супружеский долг призывает меня помассировать тебе больное бедро.