– Дешево досталось – легко потерялось, – произнес Кэм, упирая в бока огрубевшие от работы руки.

– На этот раз ничего не потеряется, – мрачно заявил Бентли. – Не такой я дурак, чтобы думать, что могу продолжать жить, как раньше. Не забудь, дорогой братец, что я уже потерял одного ребенка из-за бедности. На этот раз я не допущу, чтобы мой ребенок был оставлен в каком-нибудь сиротском приюте умирать медленной смертью от лихорадки и голода. На этот раз я знаю о его существовании и не унесет меня нелегкая куда-нибудь в Индию или в Италию. И заруби себе на носу, что мне не нужна твоя помощь, чтобы содержать Фредерику. Я могу сам обеспечивать свою жену и ребенка, причем хорошо обеспечивать, уж будь в этом уверен, Кэм.

Кэм, как ни странно, по-видимому, не был удивлен.

– В таком случае я рад, – сказал он вполне искренне. – И пока ты, чтобы обеспечить ее, не будешь надеяться на чудо или на какой-нибудь невероятный поворот судьбы, я, пожалуй, воздержусь от советов.

– Ха! – фыркнул Бентли. – Вот это было бы настоящим чудом!

Когда Бентли вернулся в гостиную, там была только Ариана, которая сидела за арфой, наигрывая легкими уверенными пальчиками «Ярмарку в Скарборо». Она взглянула на него и исподтишка подмигнула, ни разу не сбившись с такта. Следом за братом вошел Кэм и, наклонившись, поцеловал ее.

– А куда исчезли леди, крошка?

– Мама повела Фредерику взглянуть на садовые апартаменты, – ответила она.

Однако в этот момент в дверях появились обе леди. Хелен обнимала Фредерику за талию, как будто они были давними подружками.

– А вот и мы, – прощебетала Хелен, возвращаясь к чайному столу. – Кэм, я рада сообщить тебе, что работы наверху продвигаются успешно. Мужская спальня закончена, и маляры переместили свои подмостки в гостиную. Сейчас Ларкин перетаскивает туда багаж.

Бентли круто повернулся к ней:

– О чем ты говоришь, Хелен?

Фредерика уловила напряжение в голосе мужа. Все снова уселись в кресла.

– Я переселяю тебя и Фредерику в садовые апартаменты, – ответила Хелен, выбирая себе бутерброд из оставшихся на блюде. – Я думаю, что вы будете здесь частыми гостями, поэтому…

– Нет, – заявил Бентли, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Нет, я этого не хочу.

Хелен удивленно взглянула на него.

– Но это никому не доставит хлопот, Бентли, – удивилась она, аккуратно держа в пальчиках крошечный бутерброд с огурцами.

Бентли приподнялся в кресле.

– Ты не понимаешь меня, Хелен. Я не хочу туда. Я хочу в свою старую комнату.

– В старую комнату? – озадаченно повторила она. – Но она слишком мала!

– Мне она нравится, – настойчиво повторил он. – Мне там уютно. И я хочу в эту комнату.

Хелен пришла в замешательство.

– Но, Бентли, вспомни, какой чудесный вид открывается из окна садовых апартаментов! А в твоей старой комнате мало места для двоих.

– Уверена, что мне хватит места, – вмешалась Фредерика. Ей было безразлично, где они будут спать, но ее удивил столь категоричный протест Бентли. И выглядел он как-то странно. Как будто ему было трудно дышать.

– Мне кажется, об этом глупо спорить, – сказала Хелен, все еще глядя на своего деверя. – Разве может сравниться маленькая мужская спальня с прекрасными апартаментами? Подумай сам, Бентли. Дамам всегда требуется просторное помещение. Где, например, будет спать горничная Фредерики?

– Вместе с другими служанками, – напряженно процедил он. – Помести ее с Куинни. Кстати, я не хочу, чтобы рядом работали маляры. Они будут мешать нашему отдыху.

Фредерика бросилась на защиту своего мужа.

– Боюсь, что Бентли просто беспокоится о моем комфорте, – заявила она. – Видите ли, в последнее время я быстро устаю и иногда бываю не прочь вздремнуть днем.

Как она и надеялась, лицо Бентли стало менее напряженным. Хелен обменялась красноречивым взглядом со своим мужем.

– Понятно, – пробормотала она. – Ну что ж, я думаю, что мы можем поселить вас в маленькой комнате временно, пока не закончатся работы.

Однако по мрачному выражению лица своего мужа Фредерика увидела, что предлагаемый Хелен план не устраивает его ни сейчас, ни в будущем.

– Там видно будет, – пробормотал он, вскакивая с кресла-А теперь я, пожалуй, пойду и освобожу Ларкина от бесполезной работы.

К чаю Бентли так и не вернулся. Фредерика с лордом Трейхорном провели время в оживленной беседе о путешествиях Фредерики. Ей в этом отношении повезло: работа Эви, как художника, нередко требовала ее присутствия на континенте. Она брала с собой все семейство. Им удалось побывать даже в Варшаве. Милорд, живо интересовавшийся историей и политикой, признался, что завидует тому, что она так много повидала. Но сельское хозяйство, объяснил он, заставляет его оставаться в Чалкоте большую часть года. А остальное время отбирают заботы об их девонширском родовом гнезде, замке Трейхорн.

Бентли говорил ей, что брат – человек весьма образованный, и к тому же лорд Трейхорн обладал при этом блестящим умом. Однако человек, которого она видела перед собой – с натруженными руками, в простой одежде, – выглядел скорее как мелкий землевладелец, нежели ученый. С ним было на редкость интересно разговаривать. Тем не менее где-то после третьей чашки чая Фредерика с трудом подавила зевок.

Хелен сразу заметила это.

– Фредерика, наверное, очень устала с дороги, милый, – вмешалась она в разговор. – Надо бы ей отдохнуть перед ужином.

– Это было бы очень кстати, – призналась Фредерика. Хелен поднялась с ней на третий этаж и прошла вдоль длинного, скудно освещенного коридора. В конце его находилась мужская спальня с золотистым восточным ковром на полу и трехстворчатым окном, выходящим на деревенскую церковь. Напротив окна стояла массивная кровать якобинского стиля с матрасом высотой до ее талии и спинкой ей по грудь. Рядом было помещение, где можно было помыться, и небольшая гардеробная.

– Здесь чудесно! – восхитилась она, оглядевшись вокруг. – И вид ничуть не хуже, чем из садовых апартаментов. Спасибо, Хелен.

Жена деверя легонько чмокнула ее в щечку и ушла. Фредерика сделала глубокий вдох. Хотя мужа нигде не было видно, его великолепным мужским запахом была пропитана вся эта комната. Когда они поднимались по лестнице, Хелен объяснила, что эта комната принадлежала ему с тех пор, как он перешел сюда из классной комнаты. Увидев комнату, Фредерика неизвестно почему обрадовалась, что они будут жить именно здесь как супружеская пара.

В этот момент из гардеробной вышла Джейни.

– Добрый день, мисс, – поздоровалась она, встряхивая одно из платьев Фредерики. – Красивый дом, не правда ли? Я никогда не бывала в Глостершире. Здесь все так необычно, так по-деревенски.

– Ты права, – улыбнулась Фредерика. —Лондон уже вторгся в Ричмонд и даже в Эссекс. А здесь такой покой – настоящий рай на земле.

Джейни тоже улыбнулась, но ее лицо выглядело усталым.

– Я развесила здесь ваши платья, мисс. А теперь спущусь вниз, чтобы погладить платье, которое вы наденете к ужину.

– Спасибо, Джейни, – поблагодарила ее Фредерика. – Но я хочу сначала немного вздремнуть. И тебе советую сделать то же самое. Мне сказали, что ты будешь жить с какой-то Куинни. Наверное, это одна из служанок.

Джейни сморщила нос.

– Видела я ее, – проворчала она. – Очень бойкая девица. Фредерика насторожилась:

– Тебе будет трудно с ней ужиться? Джейни смутилась.

– Нет, что вы, мисс, – заверила она Фредерику, – она настроена вполне дружелюбно. Ну, я, пожалуй, пойду.

Однако, как только за ней закрылась дверь, Фредерика обнаружила, что отсутствует дорожный несессер с ее умывальными принадлежностями, хотя она видела, как один из слуг нес его наверх. Наверняка его оставили в апартаментах. В комнате была сонетка, но Фредерика решила не звонить, потому что успела заметить, что в доме мало слуг, а снова звать Джейни ей не хотелось.