Один из мужчин махнул на него, сплюнул под ноги и полез в кузов грузовика.

Минут пять его не было, затем он вылез, что-то сказал своему напарнику, и они вместе направились к машинам, где их поджидали другие абреки. Леопольд остался беседовать с Неверным. Они отошли под дерево и закурили. Причём громила угощал шефа сигаретами из своей пачки и вёл себя уже более дружелюбно.

Горцы выбрались из «уазика» и «Крузера» наружу. Те двое опять подошли к Леопольду и начали ему что-то втолковывать. Леопольд глубоко затягивался, щуря левый глаз, и кивал головой в знак согласия.

Неверный крикнул что-то невнятное солдатам, которые курили вместе с шофёрами, сидя на камушках. Они неспешно поднялись, деловито притаптывая окурки.

Леопольд поспешил к «рафику», и все поняли, что предстоит работа.

— На выход, ребятки! — скомандовал он. — Готовим все по-быстрому. Они уже начинают разгружать. Серёжа, Коля, берите камеры. Женя, глянь, как со светом.

Илья, оцени панораму, наметь точки.

— Это что, местные крестьяне? — спросил Женька, выйдя из машины и скептически разглядывая бандитскую внешность встречающих. — Пастухи-чабаны?

— Неверный, ох, дал же. бог имечко, говорит, что это делегация от правительства. А стариков и женщин с детьми они сейчас организуют, — сказал Леопольд.

— Какого правительства? Совета полевых командиров? — Илья тянул из машины здоровенную сумку, поэтому, разговаривал спиной к остальным.

— Законного. По крайней мере, с точки зрения России, — разъяснил Леопольд.

— Это Неверный сказал? — уточнил Женька.

— Ну, а кто же ещё?

— А-а… Ну, раз Неверный сказал, тогда конечно… Такой не соврёт…

— Давай свет! — рявкнул на него Леопольд, уставший от Женькиных подколок.

В это время солдаты уже начали выгрузку. Вместе с шофёрами они подносили к откинутым бортам грузовиков короба и ящики, бородачи сноровисто их подхватывали и тащили к своим машинам.

— Коля, — обратился к парням Леопольд, — ты захватывай с того края, а ты, Сергей, отсюда.

Он понизил голос:

— Эти, — Леопольд кивнул в сторону бородатых, — сказали, их не снимать.

Поэтому вы старайтесь, чтобы они в кадр не попадали. Нам сейчас массовку подгонят, тех и сделаете.

Пожелание, высказанное мрачными представителями неизвестно какого правительства, ещё более усиливало их сходство с лицами, находящимися не в ладах с законом. Сомнения Сергея тут же подтвердил Маклай, на что Леопольд ответил:

— Боятся. Говорят, что опасаются мести боевиков. Их можно понять, в конце концов.

Как показалось Крутину, это боевикам следовало бы опасаться мужчин, которые сейчас хмуро и немногословно принимали помощь добросердечной России.

«Ну, да это их, местные, дела, — решил он. — Нам это, в общем, побоку, что начальство сказало, то мы и делаем».

Сергей для начала захватил один из грузовиков, где шла выгрузка, пытаясь уловить момент, чтобы бородачи были повёрнуты к нему спиной. Затем прошёлся по лицам солдат. Появившийся здесь же Леопольд дал им команду, и лица воинов начали излучать радушие и приветливость, как у новогодних Дедов Морозов, раздающих подарки ребятне.

Коля в это время работал с Ильёй. Тот, придав себе вид сдержанной гордости за державу, повествовал о бескорыстной помощи нашего народа мирному населению, пострадавшему в результате военных действий. Тут же появилось и само мирное население в виде высохшего старика, трех старух, две из которых еле передвигались и должны были помнить ещё времена царя-батюшки Николая Второго, мужчины, похожего на деревенского дурачка, которым, вероятно, он и был, и перепуганной, ещё довольно молодой, но уже с целой сворой орущих чумазых ребятишек женщины.

Сергей попробовал снять их с разных сторон, но ни один из ракурсов Крутину не понравился. Массовка была слишком жидкой, и никак не удавалось создать впечатление толпы или хотя бы достаточно большой группы. В конечном итоге ему удалось с помощью Леопольда убедить некоторых бородачей пристроиться за спинами старух так, чтобы их лиц нельзя было разобрать, а затем перегнать всех поближе к кустарникам, что придавало хоть какую-то объёмность изображению.

Маклай взял в кадр Неверного, который, запинаясь и дёргая правым плечом, пробормотал что-то о милосердии и гуманизме. Затем его повело в сторону, и он понёс что-то о боге, заповедях, добродетели и христианской помощи, что было уже совсем не к месту, потому что стоявшие перед ним люди ни к Иисусу, ни к православию отношения не имели.

Затем вперёд вышел старик. Он что-то сказал довольно кратко, прижимая руку к сердцу, потом подошёл к Неверному и торжественно обнял его. После чего в действие снова вступил Илья, впаривая в объектив Колиной камеры смысл происходящего. Он провёл короткое интервью с Неверным, в ходе которого тот косноязычно рассказал, каким образом добровольному общественному фонду «Содействие» удалось выделить средства на осуществление этой акции, и выразил благодарность всем лицам, способствовавшим её проведению, не называя никого по фамилиям.

— Стоит ли давать такое? — тихо спросил Сергей Леопольда. — Народ не взбесится?

— А почему бы и нет? — парировал встречным вопросом шеф. — Пусть люди знают, куда идут их деньги.

— Не пропустят ведь. Заставят убрать.

— Ну, это мы посмотрим, — заявил Леопольд, воинственно выпячивая грудь. И был прав. Благодаря своему напору и гибкости ему удавалось проталкивать скользкие и острые материалы, чего никогда не смог бы сделать никто другой.

Они провозились ещё минут сорок. Взяли несколько общих планов, отработали натуру, когда Леопольд наконец решил, что с них достаточно, и дал команду собираться и грузить все обратно в машину. Солдаты вместе с шофёрами закрывали борта грузовиков и поправляли тент.

Им помогал Саша Гуровенко. Чернобородые уже сложили груз в свои машины и в подоспевший к ним автобусик «ПАЗ», но уезжать не торопились и все так же продолжали недружелюбно наблюдать за телевизионщиками издали. Массовка, чудом нашедшаяся в этом почти необитаемом месте, тоже не расходилась, отстраненно и безмолвно глядя на их сборы. И лишь ребятня суетилась под ногами, мешая и норовя что-нибудь стянуть, отломать или отгрызть. Сердобольный Гуровенко отыскал в машине пакет с крекерами, который вручил самому старшему с указанием разделить по-честному между всеми. Вместо этого юный горный орёл, заполучив в свои когти такую добычу, тут же отбыл в свободный полет в неизвестном направлении, прижимая к груди пакет и пытаясь на бегу засунуть в рот как можно больше из его содержимого. Остальная стая преследовала его с визгом и криками.

Те же двое мужчин опять подошли к Неверному и минут пять о чем-то с ним разговаривали. Неверный соглашался, кивая головой.

Появился Коля, отходивший в сторону для отправления естественной нужды.

Такое регулярно происходило с ним на выездах во время съёмки, и даже врачи, к которым Коля неоднократно-обращался, не могли дать объяснения этому любопытному психологическому и физиологическому феномену.

— Поехали? — предложил он, застёгивая брюки, что с головой выдавало в нем нашего человека, который всегда поправляет эту деталь гардероба на ходу.

Все расселись по своим местам. Грузовики, ворча, степенно проследовали мимо «рафика». Саша завёл двигатель, развернулся и покатил следом за ними. Они двигались точно в таком же порядке, как и по дороге сюда.

Сергей оглянулся назад. Старик, старухи, женщина и дурачок стояли на дороге и все так же безучастно, как изваяния, смотрели им вслед.

— Ах, черт побери! — ругнулся с переднего сиденья шеф и бросил рядом с собой тряпку, которой только что пытался вытереть запылившуюся обувь. — В чем же она у тебя?

— Да это я руками влез, когда помогал ребятам на грузовике, — ответил, оправдываясь, Гуровенко. — Так я об неё и вытер.

Леопольд понюхал свои ладони.

— Между прочим, оружейная смазка, — сообщил он. Саня пожал плечами:

— Так грузовики ж военные.

— Кстати, — подключился Женька Стрельцов. — Лев Ипполитович, что у них по списку было в ящиках?