— Что же ты делаешь? — закричал Шурик. Кровь из носа текла у него по зубам и без конца попадала в рот. Ему приходилось все время её сплёвывать, потому что она была солёной и противной на вкус. — Что ты делаешь! Отдай сейчас же. Это часы Профессора.

Крыса, который стоял и рассматривал часы, вздрогнул и поднял голову.

Шурику даже показалось, что сейчас он вернёт их ему. Но потом Крыса встряхнул головой, положил их в карман и сказал:

— Ыы-до.

И ушёл быстро. Чуть ли не бегом. Может, подумал, что Профессор где-то рядом. Шурик хотел побежать за ним, чтобы заставить отдать часы, и вскочил. Но тут почему-то земля закружилась под его ногами, и он чуть не упал. Шурику пришлось опуститься на четвереньки и упереться руками. Вот так он и стоял, и рассматривал землю, а красные капли падали на неё с кончика его носа и тут же впитывались, не оставляя и следа.

— Вот тварь, а! — услышал Шурик чей-то злой голос. — Нажрался уже, как скотина, с самого утра, на ногах стоять не может.

Это говорила тётка с тележкой, к которой была привязана громадная сумка.

Тётка смотрела на него и покачивала головой.

— А-а-ах и дрянь! А-а-ах и дрянь же ж такая, смотреть противно. А ну иди быстро отсюда, чтоб и духу .твоего здесь не было. Проваливай к себе домой, не то я мигом милицию вызову.

Шурик испугался и встал. Земля ещё шаталась, но уже не так сильно. Только в глазах все было каким-то зеленоватым. Шурик достал из кармана тряпочку, что у него была как носовой платок, и прижал к носу, чтобы остановить кровь. Затем подобрал свой пакет и побыстрее пошёл оттуда.

Тётка стояла и неодобрительно смотрела ему вслед.

Кровь скоро перестала бежать, но Шурику все равно было очень плохо. Было стыдно, что он не уберёг часы Профессора, и страшно возвращаться назад. Шурик не знал, как ему рассказать про все. А вдруг Профессор не поверит и решит, что он их просто потерял, а сваливает на Крысу? Или что он продал их Боре? Нет, такого Профессор не подумает, но все равно было очень неудобно. Он доверил Шурику такую дорогую и ценную вещь, а тот её не уберёг.

Шурик свернул к забору из проволоки, за которым была котельная. И тут вспомнил про деньги, которые ему дал Профессор. Он же ещё хотел купить Кларе чего-нибудь вкусного. Шурик остановился, достал деньги из кармана и стал их рассматривать. Денег было много; больше, чем у него когда-нибудь получалось насобирать. Вот только хватит их или нет на новые часы, Шурик не знал. Надо будет показать Кларе. Она хорошо считала и понимала цифры. Вообще-то, он мог и не поесть несколько дней, а заработанные деньги добавить сюда, если не хватит.

Шурик повеселел. Правильно, он купит Профессору новые часы, ещё лучше этих.

Шурик аккуратно ссыпал деньги в карман и зашагал к котельной.

Ступеньки там почему-то всегда были мокрые. Он осторожно, чтобы не упасть, спустился вниз. Дверь была не заперта.

Сегодня там дежурил дядя Вася, который всегда ходил в майке. Летом — просто так, а зимой ещё надевал сверху ватник. Дядя Вася был хороший, но любил выпить. Клара с Матросом носили ему водку или самогон, и он, бывало, напивался так, что не мог лопату в руках держать. Тогда он ложился на топчан и засыпал. А Матрос дежурил за него до утра. Матрос тоже был хороший, он присматривал за Кларой после того, как умерла тётя Фрося. А кто была мама Клары, Шурик не знал.

Клара про неё никогда не рассказывала.

— Здорово, — сказал Шурику дядя Вася. — Что это с тобой такое?

— А, так, — ответил Шурик и махнул рукой. Не хотелось ему про Крысу рассказывать.

Кроме дяди Васи, в котельной никого не было. Ни Клары, ни Матроса. Шурик вздохнул.

— Че, привязался кто? — снова тогда спросил дядя Вася.

— Угу, — сказал Шурик.

— Ты лицо хоть ополосни, — посоветовал ему дядя Вася, — а то нехорошо получается. Неприлично с такой личностью на людях-то.

Шурик кивнул, что да, получилось, уж точно, нехорошо. Особенно с часами. И пошёл к рукомойнику. Над ним висело зеркало, тёмное от копоти, почти ничего в нем не было видно. Шурик протёр его рукой и посмотрел на себя. Да, правильно дядя Вася говорил, не надо с таким лицом ходить. Шурик умылся, очень осторожно, потому что нос у него ещё болел. И висок болел там, где его Крыса ударил.

Шурик спросил дядю Васю, а где Клара? Тот сказал, что, как всегда, наверное, на вокзале. И спросил, чего там сейчас происходит. Утром приходила милиция, смотрела, нет ли кого из «вокзальных». Так Клара уже ушла, а Матрос спал, и они забрали его с собой. Дядя Вася про Клару им ничего не сказал, а про Матроса сказал, что тот заходил просто так, погреться. Они предупредили дядю Васю, чтобы он передал сменщику, если появится ещё кто, то сразу сказать им. Но это уже, сказал Шурику дядя Вася, кобуру им в задницу, и ничего передавать он не собирается. Вот только, сказал дядя Вася, они, наверное, и без этого будут ещё заходить, проверять. А Шурик сказал ему, что ихних ловят по всей станции, и он тоже сейчас пойдёт, чтобы его здесь не поймали. И спросил у дяди Васи, а не приходила потом Клара после этого, а он сказал, что нет и что Шурик первый, кто после мусоров появился.

Это плохо, думал Шурик, когда вышел во двор. Наверное, Клару все-таки забрали там, на вокзале. Нужно было срочно идти к Профессору, он что-нибудь придумает. Он найдёт, как помочь Кларе и остальным тоже. Только сначала нужно было сделать то, что сказал ему Профессор, — найти Ботю с Верой. Если их не забрали вместе с остальными.

Профессор сказал прийти в одиннадцать. Часов у Шурика уже не было, и, когда будет одиннадцать, он теперь не мог узнать. Поэтому на всякий случай к Боте с Верой Шурик побежал бегом.

Жили они недалеко, а бежал Шурик напрямик, через мастерские, и даже не успел запыхаться. Он подошёл к их домику сзади, и ему не было видно, сидела Вера, как всегда, перед входом или нет. Шурик обошёл вагон кругом, но не увидел ни её, ни Боти. Только мешковина качалась на двери от ветра. Он подошёл к ней и позвал:

— Эй!

Шурику никто не ответил, и он заглянул внутрь. Там тоже было пусто. Шурик подумал, может, Ботя с Верой где-то рядом. Он вышел из вагончика и обошёл все кругом. Несколько раз Шурик громко звал их по именам, но никто не отозвался.

Вот такая беда. Он потерял часы Профессора и не выполнил того, о чем его просили. Он все испортил, и, если Профессор даже не станет ругать, он подумает, что Шурик ни на что не способен.

Тогда он решил ещё раз зайти в дом к Вере с Ботей. Может, они только что вернулись, когда Шурик стоял спиной к вагону.

Он опять заглянул к ним, но в вагончике все равно было пусто. Правда, теперь Шурик обратил внимание на беспорядок в их доме. Многие вещи были смешаны в кучу и валялись на полу. Вера с Ботей такого никогда не делали, сколько он к ним ни заходил.

На полу, недалеко от выхода, валялся Верин платок. Такой платок тёплый и большой, называется шаль. Зимой и сейчас в такое время, когда ещё было прохладно, Вера носила его, не снимая. И утром, и днём, и вечером. Может, даже и спала в нем. А теперь он валялся на полу. И какой-то грязный.

Шурик поднял платок. Кто-то его запачкал, и по нему расползлось большое коричневое пятно. Это сделала не Вера. Если бы она запачкала свой платок, она бы сразу его постирала, а не стала носить такое. Шурик посмотрел на пятно.

Что-то было в нем нехорошее, даже очень. Он знал, что это такое, только никак не мог точно вспомнить. Но почему-то, когда Шурик думал про это пятно и про Веру, ему становилось очень плохо, и он гнал эти мысли прочь. Он уже почти догадывался, но то, о чем он думал, было очень страшным. И Шурик даже не стал вынимать из кармана свой носовой платок, которым вытирал разбитый нос, чтобы посмотреть, какого цвета на нем пятна, и сравнить с этим пятном. Он просто запихнул свою находку в пакет и решил, что покажет её Профессору.

И тогда Шурик понял, что смотреть нужно не так, как он делал до этого, а очень внимательно. Шурик поставил пакет на пол и начал перебирать все вещи в вагоне. Он осматривал их одну за другой и откладывал в сторону.