И нужно, вероятно, ответить на вопрос… Но в чем она хочет мне помочь? В любом случае, спорить нет не сил, не желания, не необходимости.

— Да, конечно. — Отозвалась я, возможно, с некоторым опозданием.

— Тогда не двигайся. — Я замерла. Девушка подошла сзади, кажется, сначала что-то взяв с тумбочки, почти беззвучно опустилась на кровать. Сжала мою ладонь, и вместе с гребнем опустила ее вниз. Поднимать руку я не стала. Флеан расчесывала мои волосы, и почему-то даже не было больно. Странно, когда я делаю это сама, процедуру трудно назвать приятной. Может быть, так всегда получается, если волосы расчесывает кто-то другой? Я не помню, что бы раньше мне помогали причесаться, и сравнивать не с чем.

Но вчерашние события, они были или нет? Я незаметно уснула днем, или и вправду убила двух человек, и частично даже съела? Спросить у Флеан? Нет, если я просто видела необычный сон, поставлю себя в глупое положение, а это может быть опасно. Пока что Церелис и ее спутница обращались со мной лучше, чем кто-либо ранее, но это не делает невозможной какую-нибудь подлость с их стороны. И то, как я отношусь к полукровке, значения не имеет. Мои чувства волнуют окружающих только в том случае, когда им удается причинить мне боль. Разница заключается в том, что я не смогу ненавидеть Церелис, но едва ли это ее волнует.

Нет, пока все очень хорошо, это бесспорно. Но не ждать удара я не могу. Жизненный опыт говорит, что ничего хорошего со мной случится, не может — вчера его голос заглушила радость, но ненадолго. Удалось ли мне начать месть, или все было только сном? Но это скоро прояснится, не придется даже спрашивать. И если месть окажется реальной, такими являются и убийства. Не думала, что когда-нибудь у меня будет стимул для появления в классе. Тем не менее, уже во второй раз я ожидаю этого момента.

— Все. Сейчас я дам тебе поесть, и можешь идти. — Волосы, кажется, и в самом деле были расчесаны. Я совершенно бездумно что-то съела и выпила полную кружку незнакомого напитка, даже не обратив внимания на вкус, подхватила сумку и подошла к Церелис. Спит. Как неживая — не потому, что похожа на мертвую, просто слишком картинной кажется ее поза и выражение лица. Такое часто видишь на открытках, но не в жизни. Настоящие дети, когда спят, не очень привлекательны, скорее наоборот — это относится даже к самым красивым. Церелис, когда не спит, не выглядит девочкой с открытки — надменное выражение лица, неприкрытая жестокость — все это не самые популярные черты. Но сейчас они не заметны. Хорошо, когда она спит. Тогда я могу как во сне, просто смотреть, и нет нужды что-то делать. Нет еще ничем не оправданной боязни обидеть или разозлить. Мне не очень нравится это чувство, потому что оно делает меня слишком уязвимой — но что можно сделать? Я не могу спать двадцать четыре часа в сутки, как и Церелис, и не могу стать невидимкой для всех, как бы этого не хотела.

— Когда она проснется? — В будние дни придется быть в школе. Но я ведь могу вставать в выходные чуть раньше обычного? Видеть Церелис, когда она спит мне нравится. А приятных вещей в жизни очень мало, и не стоит ими пренебрегать.

— Не раньше полудня. — У этой девушки всегда такой спокойный голос… Это необычно. Слуги, которых я видела, разговаривали совсем не так. И не-слуги тоже. Обычно в голосе есть хотя бы какие-то интонации, но только не у Флеан. Хотелось бы этому научиться, но едва ли получится. Я, кажется, уже достигла своей вершины актерского мастерства, и большего не добиться. Тяжело испытывать столько эмоций, причем далеко не положительных, и притворяться равнодушной. Из-за этого и хочется иногда исчезнуть, пусть и не так сильно, как отомстить.

— Спасибо. — Я бросила еще один взгляд на Церелис — нежная улыбка, длинные ресницы, совершенно нереальное лицо — и вышла. Когда эта полукровка не спит, она кажется мне гораздо более настоящей. Наверное, потому что тогда виден не самый лучший, пусть и достойный зависти, характер, а я привыкла считать реальным все плохое.

Сон или нет? Физически сейчас мне легче, и можно попытаться понять это, разложив все по полочкам. Что мне приснилось (или произошло на самом деле)? Флеан сделала меня и Церелис невидимыми для других, потом вывела из здания. Почти невозможно — заклинание, не входящее в школьную программу, вызвало бы автоматическую тревогу. Я изучала все доступные документы по школьной системе безопасности, и не могу ошибиться. Конечно, мог действовать какой-нибудь невероятно редкий артефакт, все же Церелис, по ее словам, занимает важное положение в обществе темных, и безумно дорогих вещей у нее хватает. Но маловероятно, очень маловероятно.

И все же, допустим, артефакт. Остальное более вероятно, я не сомневалась в том, что Церелис может убить, и что я тоже на это способна. Значит, самое невозможное — невидимость в школе. Она действовала и во время моего посещения пятьдесят третей, значит, если кражу обнаружат, реальность произошедшего бесспорна. Я до этого додумалась, еще только проснувшись, ничего нового. Но сразу после пробуждения невозможно было аргументировать это по-настоящему.

Хорошо, если вчерашний странный сон не был сном.

Когда я пришла в класс, детей там не было, и узнать, удалось ли наяву отомстить одной маленькой твари, было невозможно. Подожду. Если это был не сон, скандал начнется утром, и сразу же проявит себя.

У богатой балованной девочки — пусть и не такой богатой и балованной, как Церелис — предположительно пропали фамильные драгоценности, точнее, один очень крупный и очень ценный изумруд, игравший роль кулона. Да, именно так… Но я ведь взяла еще что-то тогда, во сне? Да, действительно. Просто забыла. Золотые, с розовыми прозрачными камнями серьги. Они должны быть в потайном кармашке. И не нужно ждать — если они есть, произошедшее случилось на самом деле. Но лезть в кармашек здесь, когда в любой момент могут войти одноклассники, нельзя. Если там действительно серьги, и их заметят, шансов на выживание у меня не будет. Или будут? Церелис меняет мое положение. Но рисковать я не стану ни в коем случае. А вот осторожно, под прикрытием сумки, на ощупь проверить, есть ли там что-то, можно.

Не отрывая взгляда от двери, я нагнулась, и словно случайно коснулась основания воротника. Пальцы наткнулись на что-то твердое, сердце забилось чаще. Почти наверняка это были золотые серьги. Форма подходящая, и ведь я не прятала в кармашке что-то другое… Значит, не сон. Я положила руку на стол и улыбнулась. Всегда подозревала, что убивать приятно, но не думала, что настолько. Непривычно, но так сладко. Не только я могу быть жертвой, иногда ей способен стать и кто-то другой.

Потенциальные опасности не исчезли, но все же этот факт поднял мне настроение. Наверное, жизнь стала лучше ненадолго — но стала. А если Церелис не солгала? Едва ли темные земли станут для меня раем. Но и хуже наверняка не будет. Правда, мотивы Церелис мне неясны, и это настораживает — возможно, она просто забавляется.

Но убийство — это ведь серьезно? Похоже на гарантию. Надеюсь, ей понравилось мое поведение.

Хотя если быть объективной — я запуталась, у меня скачет настроение, и все потому, что в жизни произошло множество странных событий. Настолько странных, что иногда забывается даже моя ненависть.

Но я могу отомстить маленьким подонкам, и уже начала это делать. У меня есть амулеты, спасающие от ударов. Мне помогла, и, возможно, поможет еще, Флеан — скрыть от нее ночные отлучки нельзя в любом случае, и не думаю, что она меня выдаст… Сама ведь не без греха.

Одноклассники начали собираться. Твари. Но кое-кому сегодня придется нелегко. Я улыбнулась. Плевать на то, что запуталась и ничего не понимаю — главное, хотя бы отчасти отыграюсь. Сейчас — плевать. Потом мое настроение изменится снова — но это потом.

Шумят. Зачем? Все их слова — бессмысленны. Абсолютная чушь, оскорбления, сплетни. О, скоро здесь станет веселее, когда они начнут травить одну из своих. Она всегда была заводилой — и очень хочется знать, как ей понравится положение жертвы. Конечно, этой дряни недолго придется находиться на моем месте, но, учитывая неизбежный финал, я не огорчусь.