– Ты чего к нам примазался, жрец?!

Купидон Азаров, самый величайший маг Кабаньего мира, имел в своей жизни лишь одну неискоренимую фобию: он страшно боялся допустить хоть минимальную погрешность, несуразность своего внешнего вида. Любая деталь одежды, оружия или украшений была призвана служить только нагнетанию, соответствию образа «самый жуткий, кошмарный и безжалостный». И если бы хоть однажды кто-нибудь из людей увидел его в домашней пижаме или удобном, но жутко изношенном рабочем халате, он бы от такого позора, наверное, немедля покончил жизнь самоубийством.

Даже ближайшие сподвижники, последователи и ученики Купидона всегда видели своего харизматического лидера, идейного руководителя и уникального наставника в максимальном блеске созданных для кровавых казней одеяний и устрашающем величии украшенной оружием и талисманами ауры. Причем для каждого конкретного случая великий маг выбирал соответствующие оттенки, нужный стиль и строго выверенный комплект, проводя порой в своих гардеробных, арсеналах и хранилищах по нескольку часов перед каждым выходом. Понятно, что для экстренного боевого случая у него имелось и сугубо рабочее облачение, называемое Хаюшь, которое облегало его тело в течение минуты и в котором он мог выскочить для сражения с кем угодно, куда угодно и на какое угодно по продолжительности время. Хаюшь выглядела радужным, струящимся образованием силовых магических структур, расползалась по телу после простого продевания в нее головы и переносилась в компактном состоянии на специальном посохе. Во всех иных случаях и сам посох мог послужить оружием, хотя выглядел как некое церемониальное украшение с подставкой на одном конце, всегда носился волшебником за собой и стоял рядышком с хозяином, где бы тот ни находился: возле кровати, стола, бассейна, в лаборатории или в тронном зале.

Но все, кто знал Купидона, старались древнего мага до экстренных случаев не доводить. Иначе головы слетали с плеч у всех подряд, кто находился вокруг гигантской Башни в радиусе нескольких километров. Так что, в принципе, боевые одежды самого страшного и жестокого злодея рассмотреть толком никому и не удавалось. А если и случалось такое счастье, то, как правило, предсмертное и уже для свидетеля не слишком существенное. Из чего создано облачение Хаюшь и откуда оно взялось, ведал лишь сам Купидон и даже в минуты наивысшего телесного удовольствия, пьяного откровения или чувственной слабости не раскрыл бы эту великую тайну. Потому что именно благодаря Хаюшь он и стал в конечном итоге тем, кого боялись во всем этом мире.

Правда, уже долгие годы злобному магу не давало покоя сознание того, что во всех остальных мирах о нем вообще ничего не известно и практически ни один человек, проживающей где-то там, за нереальной разделительной чертой, даже не подозревал о кошмарном ужасе, злобном тиране, коварном подлеце и прочая, прочая, прочая. Разве что чисто теоретически о нем мог знать один, максимум несколько человек, но вот как их завлечь, поймать, а потом и использовать, великий Азаров не ведал. Только и оставалось, что слепо верить в свою удачу и благодаря почти нескончаемому, по меркам иных обитателей, долгожительству терпеливо дожидаться удобного случая.

Но годы все шли, а случай так и не представлялся.

И когда уже забылась сама причина заледенелого во времени ожидания, это событие и произошло. Причем, к скорби Купидона, оно произошло совсем не так, как он планировал. Все сразу пошло наперекосяк, вырвавшись из русла желаемой действительности. Но самое страшное и постыдное, что он не успел к событию соответствующе приготовиться: подобрать одежды и прочие необходимые аксессуары. Мало того, он даже не смог облачиться в боевую Хаюшь, что вообще в голове не укладывалось. Хотя все изначально складывалось как нельзя лучше.

Дело близилось к обеду, и Купидон, интенсивно возившийся в подвальной лаборатории, уже предвкушал заказанное на сегодня блюдо из маринованного барашка. От этого предвкушения настроение стало преотличным и вполне жизнерадостным. Конечно, со сноской на кровожадный, склочный характер мизантропа, который, по земным понятиям, прожил почти четыреста лет.

Побеспокоить мага в святилище его науки не осмелился бы никто. Даже отчаянный самоубийца, появись такой среди слуг или охранной рыцарской дружины, предпочел бы сигануть голым в зверинец, чем ворваться к хозяину без предварительного разрешения или конкретной договоренности. Но изолироваться от всего остального мира полностью было бы и глупо, и безответственно по отношению к собственной безопасности. Поэтому Азаров всегда давал возможность для своих подчиненных выслужиться, предупредив вовремя об истинной угрозе или действительно важном, выходящем из ряда вон событии. Для этого на внешнем контуре охранного пояса вокруг Башни стояли многочисленные устройства в виде опускаемого вниз рычага, а на другом конце магической связи имелся небольшой медальон, который мягким, пульсирующим светом в случае срабатывания неназойливо привлекал к себе внимание своего хозяина. Мало того, весь медальон считался бы в любом техногенном мире многофункциональным устройством связи. На нем выбивался конкретный номер опущенного рубильника, и он действовал как устройство переговоров с местом вызова.

В момент вызова древний кошмар Кабаньего мира как раз с опаской наблюдал за образовавшимися на днище колбы шевелящимися осадками, поэтому не сразу обратил внимание на прерывистое мигание артефакта. А когда сообразил, то, как всегда, рассердился, не сдержав нецензурного восклицания. Еще и пригрозил, приглядываясь к номеру:

– Ох, я им сейчас!..

И лишь после рассмотрения номера «абонента», подавшего сигнал, обеспокоился не на шутку. Потревожить своего хозяина решился сам Хоодер, командир рыцарского полка, который уже двадцать два года верой и правдой служил своему владыке, не терзаясь при этом ни укорами совести, ни кошмарными снами после кровавых экзекуций. А значит, повод мог быть очень серьезным. Левитацию задействовать маг не стал, все-таки шума атаки на Башню слышно не было, а просто поспешным шагом устремился в угол лаборатории, где на подставке располагалась его спасительная Хаюшь. На ходу он включил связь и требовательно рявкнул:

– Что там стряслось?!

Полковник Хоодер уже многие годы знал о главной мечте своего патрона и старался помогать ему в меру своих неограниченных аморальных возможностей. Поэтому голос его прозвучал радостно и торжественно:

– Ваше могущество, появился Торговец!

– Где?! Когда?! – Купидон от такого известия замер на месте, так и не дотронувшись протянутой рукой до своего боевого облачения.

– Около часа назад в главном зале губернаторского замка прямо из воздуха предстал мужчина в длиннополом парадном сюртуке и вручил растерянному герцогу незапечатанное послание прямо в руки. Затем нагло улыбнулся и добавил: «Разрешите представиться: Торговец. Прошу передать мою просьбу великому магу Купидону Азарову о личной встрече. Я к нему вскоре наведаюсь вместе со своей супругой». После чего исчез из пространства, словно его там и не было. Шок у губернатора через минуту прошел, да и несколько его секретарей подтвердили увиденное и услышанное, поэтому гонец только что доставил эту новость мне вместе с посланием.

– Что там написано? – Гроза Кабаньего мира уже двигался по внутренним переходам в направлении гардеробных комнат. Вполне понятно, что облачаться в Хаюшь он не посчитал нужным, но с собой захватил.

– Читаю: «Приветствую могущественного Азарова и надеюсь на приятную, дружественную встречу». Подпись: «Торговец, граф Дин Свирепый Шахматный».

– И ничего о точном времени прибытия?

– Только то единственное слово при общении с губернатором: «вскоре».

– Хм! Какой мерзостный и невоспитанный хам! – прошипел маг со злостью. – А тот ли он, за кого себя выдает?

– Описание его внешности полностью совпадает с имеющимися у нас данными. Все-таки такой человек появлялся в нашем мире, и два прибытия зафиксированы конкретно, – напомнил полковник. А потом решил и свое мнение высказать: – Да и сам факт подобного появления говорит за себя.