Эта мысль повергла её в полное отчаяние — ведь в последнее время ей действительно всё давалось с трудом, даже самая простая магия.
Вскоре весть о новой избраннице облетела всю страну, но больше всего о6 этом говорили здесь, на юге. До Ариэны дошёл слух, что Темра и её компания распространяют листовки, в которых говорится, что Великая Аранха нашла новую избранницу, а от прежней отвернулась. Ведь та обманывала людей и использовала свою силу в дурных целях. Ходили по стране и другие листовки — с призывом свергнуть правителей Аранхайи. Ведь царица-полукровка убила ту, что была богиней на земле, и оклеветала истинного избранника. Он вовсе не собирался натравить демонов на народ, да он бы и не смог этого сделать. Ведь теперь-то ясно, кому они подчиняются. Это полукровка может напустить чудовищ на кого угодно. Вряд ли богиня теперь вернётся к людям в земном облике, но она по-прежнему будет помогать тем, кто ей молится. И она по-прежнему будет наделять избранных частицей свой силы и пророческим даром. Скоро страной снова будут править истинные избранники и избранницы. Оклеветанные вернут своё доброе имя, а кроме них появятся новые. Они уже появляются. Богиня выбирает лучших, и недаром её избранницей стала девушка из древнего славного рода. Чистокровная диввинка.
Ариэна часто думала о новой предсказательнице. И представляла себе худенькую болезненно-бледную девочку, утопающую среди огромных подушек. Или сидящую в маленькой беседке с книгой на коленях. Иногда она вспоминала Алиму в том самодельном венце из травы-волосянки, в который девочка вплела один единственный цветок — ризену. И ещё в памяти настойчиво всплывал портрет Алимы. Тот, что Ариэна сделала по её просьбе. Маленькая принцесса, хрупкая и красивая… На чёрных волнистых волосах сверкает золотой обруч, украшенный восьмиконечной синей звездой. Звезда Симерада… Знак власти, который носил он и все его потомки. Представляя этот портрет, Ариэна вновь и вновь ощущала спиной холодок. Совсем как тогда, почти два года назад, когда она смотрела на законченное полотно. Она ещё не понимала, что её испугало в этом красивом бледном личике. Не тень смерти, нет… Глядя на этот портрет, она сразу поняла — смерть от болезни Алиме не грозит. Теперь-то Ариэна знала: в этом нежном детском личике, в холодном взгляде синих глаз и маленьких поджатых губках таилась совсем иная угроза.
Теперь Алима была единственным персонажем её снов. Единственной из всех теней, что время от времени обретала конкретный облик. Чаще всего Ариэна видела её с венцом на голове. Прелестное детское личико радостно улыбалось — и в этой радости сквозило какое-то зловещее торжество. Каждый раз, когда Ариэна пыталась заговорить с Алимой, тень снова теряла облик и растворялась во тьме. Она пряталась. А потом появлялась снова. Однажды она явилась Ариэне в виде огромной чёрной паучихи с лицом Алимы, и это было так ужасно, что, проснувшись, Ариэна почти весь остаток ночи провела без сна. Она забылась лишь под утро и то ненадолго — потому что к ней подобрался очередной кошмар. Он подполз к ней в виде извивающейся огненной нити. Ариэна долго и отчаянно отбивалась от неё, а проснулась такая обессиленная, словно только что действительно с кем-то боролась.
Её магическая сила уменьшалась с каждым днём, и она боялась, что настанет день, когда она даже не сумеет открыть магическую дверь, чтобы спастись и спасти тех, кого любит. В памяти всё чаще и чаще всплывали ехидные слова Нэйи: «Когда-нибудь ты захочешь сбежать отсюда, но это будет потрудней, чем в прошлый раз».
Алима не появилась в замке ни через десять, ни через пятнадцать дней. Она прислала правительнице свои извинения: и заверила её, что откладывает визит только потому, что в последнее время немного переутомилась. Уж кто-кто, а царица-аранхина знает, сколько сил отнимают пророческие видения.
Очередное предсказание Алимы помогло разделаться с тайным отрядом, который готовил нападение на город в Сагинее. Зато одна из магических дверей Ариэны оказалась ловушкой для сотни царских дружинников. Их решили пере6росить в Ур-Фалей — тамошний отряд нуждался в подмоге. В либеновой роще, куда вела дверь, воинов ждала засада. Погибли восемнадцать человек. А через несколько дней враги обстреляли отряд, летевший на паутине, чтобы присоединиться к войску на границе со степями. Погибли ещё шестеро, а двенадцать были ранены.
— Это предательство, — говорил Тамран. — Как их могли выследить глубокой ночью? Те, кто напал, знали, что наши люди полетят Долиной Ручьёв. Где-то рядом предатель. И скорее всего, не один… Похоже, у нас прямо перед носом зреет заговор, но как их вычислить, этих заговорщиков? Не могу же я подозревать всех подряд!
— Я по-прежнему ничего не вижу, — сказала Ариэна после очередной попытки вызвать видение. — Увы, от моей магической силы осталось лишь эхо, но Тамран… Существует же просто человеческая мудрость, проницательность. Может, наша ошибка как раз в том, что мы слишком полагались на магию, а ведь столько правителей обходятся без неё. Раскрывают заговоры и выигрывают войны.
— Верно, — хмуро кивнул Тамран. — Тут все привыкли паразитировать на твоей магии, а теперь, когда твои силы оказались подорваны, кое-кто из наших милых подданных уже готов променять тебя на другую царицу-аранхину. На более могущественную колдунью… Во всяком случае, многие её таковой считают. Я на каждом военном совете чувствую, как меняется настроение. Даже Кинир… Даже он недавно намекнул мне, что древняя традиция не так уж и плоха.
— Это он о Священной Триаде?
— Да. Кинир не предатель, не заговорщик. Он будет защищать нас до последнего… Как и многие другие. Он просто боится за нас. Он считает, что ты взвалила на себя непосильную ношу и, возможно, из-за этого утратила часть своей силы.
— Это я уже слышала, — усмехнулась Ариэна. — Значит, уже многие считают, что я должна 6ыть просто царицей-хозяйкой?
— Командир Дамон говорит, что это единственный способ спасти тебя от враждебности, которая закипает, как вода на медленном огне. Пока пузырей не видно, но скоро тут всё забурлит. Уже среди воинов пошли всякие разговоры, особенно после этих двух нападений… Великая Паутина, до чего меня всё это бесит! Идёт война. Их товарищи гибли и раньше…
— Но не потому, что моя магия давала сбой.
— Самые умные понимают, что ни ты, ни твоя магия тут ни при чём. Это было предательство. Некоторые это понимают, но большинство вечно идёт на поводу у тех, кто сеет панику и раздор!
— Знаешь, — сказал Тамран, немного помолчав, — я не верю этой Алиме. Что-то уж больно у неё всё сходится. Совсем как у наших милых избранников Маттар, которые правили страной, «предсказывая» и устраивая бедствия. За этой девчонкой кто-то стоит. Я это чувствую.
— Я тоже, Тамран. Это и есть обычная человеческая прозорливость. Чутьё, которым должен обладать каждый правитель. Нельзя ехать на одной магии. Я не хочу думать, что вся моя сила только в ней. Я не знаю, насколько сильна Алима, но точно знаю одно: тот, кто злоупотре6ляет своим даром, часто оказывается совсем не там, куда метил. Возможно, это я пробудила в Алиме ту силу, которой она сейчас забавляется, как неразумное дитя. А кто-то этим пользуется. По сути, Алима ещё и есть ребёнок. Ей сейчас не больше тринадцати. Может, во всей этой истории она нуждается в защите, как никто другой. Я хочу, чтобы она была здесь, у нас под присмотром.
— Так действительно лучше, — согласился Тамран. — Мои люди уже давно следят за ней в столице. За ней и за её окружением. Что бы там ни было — заговор или мелкие интриги, мы всё узнаем.
