— Неплохо, неплохо. — Оценил местную кухню Ирф. — Я не против, чтобы нас всех здесь переженили.

— Можно подумать, что ты хронически недоедаешь. — Психанула я. — Противно мне это всё!

— А мне — нет! — Весело хохотнул наш великан. — Надоело мне голодать!

— Можно подумать, что совсем оголодал!

Вообще-то я это могу понять. Ирф вегетарианец, а здесь ему пришлось научиться есть мясо, что, естественно, его не радует. Да и я с подозрением смотрю на большие куски хорошо прожаренного мяса — есть подозрение, что нас пытаются накормить человечиной.

На самом деле меня возмущало другое — почему никого не заинтересовал этот странный киносеанс? Никто не соизволил полюбопытствовать, о чём говорило, исчезнувшее в далеком прошлом, загадочное существо. Я повернулась к Тирто и спросила:

— Ты мне расскажешь, что там оно говорило, точно?

— Конечно! — Пылко воскликнул он.

В этот момент вождь встал и произнёс:

— Отныне ты, Соф, нарекаю тебя счастливым именем Сэйдонг, будешь моим зятем, и твои божественные силы перейдут к моему внуку или внучке. Идите же в брачные покои, дети мои! Да не жалей своего семени, Сэйдонг, — нам нужны хорошие всходы!

Их проводили в дом Шаку, и веселье продолжилось с новой силой. Но мне всё это уже надоело. Я поднялась и, сославшись на усталость, собралась уйти. И в этот момент прибежала молоденькая и, как мне кажется, симпатичная девушка и закричала истошным голосом:

— Вождь, Дьёри одержима! Они нас всех по одному убьют! Это не прекратилось, вождь!

Веселье мгновенно захлебнулось, и воцарилась гнетущая тишина. Меня не покидало ощущение, что я присутствую на какой-то адской вечеринке, и такое развитие сюжета напрашивалось само собой. Для полноты ощущений нам не хватает здесь лишь одержимой и пары — тройки свеженьких трупов. Хотя, о трупах своевременно позаботилась Ари. Нет, эту свадебку я никогда не забуду! И, кажется, никогда больше не захочу выходить замуж!

Она появилась неожиданно. У неё была странная птичья походка и безумные глаза. Она смотрела по сторонам и никого не узнавала. Невысокая, хрупкая, наверное, симпатичная. Мне трудно различать их синюшные рожи.

— Дьёри, что с тобой? — Бросилась к ней пожилая женщина. — Доченька, скажи, что это неправда!

Но, взглянув в глаза дочери, он застонала и оттолкнула ту от себя. Мать не обманешь. То, что женщина обнаружила, её напугало до смерти. Дьёри, посмотрела на всех нас рассеянным, нездоровым взглядом и закричала страшным голосом. Блин, от одного только этого крика я чуть было не намочила штаны! Нормальные люди так точно не орут! Потом она закрыла лицо руками и замерла, надеясь, что, если она никого не видит, то и она сама незаметна для остальных.

— Шаку, спаси мою дочь! — Бросилась к вождю бедная женщина. — Спаси Дьёри!

Вождь был раздосадован, какая-то одержимая девица посмела омрачить свадьбу его дочери! Он оттолкнул безутешную мать и грубо сказал:

— Утешься Фойса, я посмотрю твою дочь, но завтра.

Тирто тихо-тихо, одними только губами, сказал:

— Он опять врёт! Он не может помочь бедной девушке. И никто не может! Я такое уже видел. У нас в посёлке. Я помню, там часто такое происходило. Знаешь, чем это закончится? Её сожгут в городе мёртвых! Они так поступают со всеми одержимыми.

И сразу мне вспомнилось то жуткое зрелище, которое мы видели в этом треклятом городе! Дьёри, между тем, кажется, пришла в себя, окинула всех печальным взглядом и произнесла:

— Я опоздала на свадьбу? Прости меня, Шаку. Я, кажется, уснула.

Все, не отрываясь, смотрели на неё и только на неё, а она никак не могла понять, что же происходит. Глядя на застывших соплеменников, она стала догадываться, но не хотела верить. Дьёри подходила к каждому, смотрела в глаза и задавала только один вопрос:

— Всё ведь хорошо? Я не одержима?

Все без исключения опускали глаза и молчали. Шаку дал знак воинам, те подошли к Дьёри и взяли под руки. Та резко дёрнулась, но, поняв, что ей с ними не справиться, вся обмякла и повисла на их руках без движения. Для неё не было секретом, что её ждёт. Дико закричала мать. Свадьба была окончательно испорчена.

— Шаку, спаси мою дочь! — Кричала бедная женщина, падая перед вождём на колени и целуя его ноги. Шаку брезгливо оттолкнул её.

— Успокойся. На то воля мёртвых.

Фойса вскочила с земли и гневно набросилась на Шаку:

— Мы все здесь скоро станем мёртвыми! Почему ты ничего не делаешь, только сжигаешь наших детей? Говоришь, что твой зять — бог? Пусть он вылечит Дьёри!

И загудело всё! Присутствующие на торжественном, но изрядно уже подпорченном мероприятии, люди, зашептались между собой. Я слышала лишь обрывки фраз: " Всё верно! Раз он — бог, то, что ему стоит избавить нас от этого проклятия?", " Шаку в последнее время мало кого излечивал. Да и те, кого он раньше спасал, были ли они одержимы?". Опаньки, уж не бунт ли здесь назревает, бессмысленный и беспощадный? "Надо же, — подумалось мне. — Оказывается, власть бывает обременительной, и сидеть на троне не так уж удобно — постоянно задница соскальзывает". В таком случае я хотела бы быть в этот время подальше отсюда!

Но хитрец, всё-таки сумел выкрутиться! Стукнув кулаком по столу, он гневно произнёс:

— Завтра, вы слышите, завтра мой зять осмотрит Дьёри!

"Ну, — думаю, — размечтался. Посмотреть-то он посмотрит, а что толку?" Без скарра Соф мало что может, как и все мы. Здесь им больше подошла бы Ари, но я сильно сомневаюсь, что она станет вмешиваться в этот процесс. Она в прямом смысле этого слова наточила зуб на это племя. И то, что Шаку не попал под раздачу, ещё ни о чём не говорит. Скоро ей опять понадобиться кровь и она знает, где можно её достать. Дорожка уже проторена.

Меня начала угнетать вся эта обстановка. В голове шумело, а ноги немного заплетались. И я всё-таки собралась уходить. Но переться одной по лесу — увольте! Дёрнула Тирто и тихонько спросила:

— Не пора ли нам домой? Устала я немного.

А он готов за мной хоть на край света! До чего же приятное чувство! Но моментально просыпается уснувшая было стервозность. Сразу хочется командовать и выкаблучиваться. Душу в себе одну гадость, тут же выползает какая-нибудь другая и несть им числа!

Мы ускользнули незаметно. Да, чего уж там, никто нами особенно не интересовался.

До города дошли быстро. Сердце ёкнуло. Что же тут ещё таится? Страх и любопытство боролись между собой. Кто сильнее? Тирто не мог понять, почему я то замедляю шаги, то пускаюсь вперёд мелкой рысью, так и пытался безуспешно приноровиться ко мне. Наконец-то я остановилась совсем, как раз напротив непонятной спиральной дороги.

— Что случилось? — Спросил он.

— Что это такое? — Поинтересовалась я, не особенно рассчитывая на ответ.

Он задумался ненадолго и признался:

— Не знаю. Туда не пройти. Я много раз пытался — бесполезно.

— Почему?

Всё-таки победило любопытство! Да и как могло быть иначе? И страшно ведь до жути, но, кажется мне, что стоит проникнуть в тайны этого места и всё сразу станет понятным и простым, решаться все вопросы.

— Понимаешь, — произнёс он после недолго молчания, — там что-то такое… оно отталкивает, не пускает внутрь. Никого, ни людей, ни животных.

Я задумалась. Если древние жители этого города установили какую — то защиту, то это значит: во-первых — там находится что-то важное, во-вторых — они были очень продвинутыми, раз уж это работает столько времени! Хозяев этого грандиозного сооружения давно нет, только косточки покоятся под песком, а оно работает без сбоев. Мне срочно захотелось испытать всё на себе.

Чувствуя себя собакой Павлова и белой лабораторной мышью одновременно, я направилась к тёмной спирали в надежде добраться-таки до круглого здания, а, возможно, и проникнуть в него. Часто из за своей самоуверенности я попадала в неприятные ситуации. Мне казалось, что нет таких дверей, которые я бы не открыла. Тирто покорно плёлся за мной, иногда повторяя: