– Здесь надо проветрить, – орала я Пашке, стараясь перекричать музыку. Он лишь безразлично кивнул и исчез в толпе. Я села на диван и стала разглядывать окружающих: вульгарные девицы громко хохотали, слушая сальные шуточки здоровенного рыжего парня, с выпуклыми глазами; несколько человек пытались танцевать, демонстрируя отсутствие координации и промахиваясь мимо ритма музыки. Спящий человек в салате за столом смотрелся очень забавно: подобное зрелище для меня – десятиклассницы было ново.

– Интересно, что ему снится? – услышала я чей-то голос над ухом, и, повернувшись, увидела своего героя-спасителя, который в отчаянной схватке победил неподдающийся замок. Его темные глаза лукаво блестели, он, словно заколдовал меня свои взглядом. Я открыла рот, но звук не шел. Наверное, я выглядела очень глупо в тот момент, потому что мой принц рассмеялся и щелкнул меня по носу.

– Я Виталий! – представился самый прекрасный человек, после того, как пожал мою руку, добавил, – Извини, что так бесцеремонно тебя выдернули из дома… просто хотелось увидеться с тобой.

Люди вокруг будто исчезли, а видела только ЕГО. Я плыла по небу счастья… Виталий весь вечер о чем-то рассказывал, а я звонко смеялась, немного утрированно, потому что старалась выглядеть взрослее. А потом заиграла красивая медленная музыка он пригласил меня на танец. Его крепкие руки держали меня за талию, а я, ощущая их тепло, боялась растаять, словно снегурочка. Теперь с высоты прошедших лет, преисполненная сарказма и «видавшая виды» я понимаю, насколько это было трогательно и наивно, в самом хорошем смысле этого слова. После дня рождения Пашки я больше не видела чудесного парня Виталика. Я много времени проводила возле подъезда, надеясь, что мой объект обожания снова навестит друга-соседа, но, увы, он исчез, словно превратился в невидимку. Спустя год я нашла силы спросить у Пашки, местонахождения Виталия, я по-прежнему мечтала о нем.

– Он женился и уехал в другую страну! – весело ответил соседский паренек и скрылся из виду, а по моим щекам потекли слезы.

– Главное, чтобы он был счастлив, – прошептала я с грустью.

Мой рассказ о первой любви был завершен. Мои гости о чем-то думали.

– Так ты с ним переспала или нет? Я не поняла, – голос Виолетты прорезал тишину, и дымок романтики растворился в воздухе.

– Хорошая история, – сказала Нюрка вздохнув. – Я помню ее!

Глаза Наташки округлились, ее дрему, как рукой сняло, она даже вскочила с дивана и подбежала к Нюрке.

– Помнишь? Ты знала? – возмущенно прокричала моя лучшая подруга, после чего повернулась ко мне и напряженно произнесла:

– Нюрка знала! А я была в неведенье! Я – твоя лучшая подруга!

– Мы с тобой тогда полгода не общались на спор! Вспомни! Это было сто лет назад, успокойся! – оборонялась я.

– Но потом наш спор закончился, и мы начали разговаривать! А ты страдала год! А я не знала ни черта! – продолжала выяснять отношения, оскорбленная неведеньем подруга. Я чувствовала себя ее мужем, который изменил ей с другой женщиной много лет назад и вынужден оправдываться. Наташка не хотела успокаиваться, видимо пары алкоголя будоражили ее сознание. Она металась по комнате, возмущенно выкрикивая, что недовольна моими тайнами, пусть и многолетней давности. В воздухе пахло скандалом. Виолетта технично заметила, что тоже была не в курсе этой истории, но Нюрка добавила искры в огонь, гаркнув, что знала о моих страданиях все до мельчайших подробностей.

– Почему Нюрка знает? – продолжала допрос лучшая подруга.

– Потому что я должна была с кем-то поделиться своими переживаниями, а Нюрка в школе была самым надежным человеком. Ей все доверяли свои тайны, – я тоже начала повышать голос.

– Конечно! Это поэтому ее называли «изба-исповедальня»! – произнесла Наташка с издевкой и уселась на свое место.

Нюрка к этому моменту совсем окосела от вина. Она сказала, немного заплетающимся языком, что все тайны хранятся у нее в голове, и она мечтает написать книгу под названием «Секретные материалы школьных подруг», после чего пьяно хихикнув, предложила потанцевать. Все начали говорить одновременно, делясь своими точками зрения по поводу сложившейся конфликтной ситуации. Наташка начала оскорблять Нюру, и говорить ей всякие скабрезности по поводу того, что никаких отношений у школьницы с пышными телесами и быть не могло и все что оставалось ей, убогой – выслушивать чужие истории о любви. Вечер снова перестал быть томным, его разнообразила словесная дуэль двух бывших одноклассниц.

– Я требую, чтобы меня называли Анна Александровна! Межу прочим мать троих детей! А не какая-нибудь вертихвостка, пристроившаяся на шее олигарха, – провизжала Нюрка, предварительно встав на диван. В следующую секунду Наташкиной рукой в ее лицо были выплеснуты остатки вина из бокала.

Поток оскорблений, который изливался из уст двух разъяренных женщин, был весьма разнообразен. Виолетта Сидоровна быстро моргала, потому что искренне растерялась от такого количества брани. А я молча наслаждалась бабьим буйством. Меня вдруг осенило: эти две женщины искренне несчастны! Одна из них устала от нищеты и трудностей семейного быта, другая – от финансовой распущенности и отсутствия простых домашних забот. Что-то посередине – идеал человеческого счастья.

– Я хочу поговорить с тобой, подруга! – услышала я голос Виолетты над своим ухом.

Мы с Вилей вышли на балкон. Она курила, и торопливо рассказывала о нелегкой жизни, о том, что все ее браки оказались браком, и что муж ее последний ничтожество в постели, а два других до этого были гомосексуалистами, а самый первый – посол – умер, от наркомании, оставив ее вдовой. Маска бизнес-вуменши всего лишь часть игры, правила которой она обязана соблюдать, и ничего изменить уже не возможно.

– Наталья рассказала мне твою ситуацию, – сказала проникновенно Виля, после того, как закончилось извержение откровенческого вулкана.

– Какую ситуацию? – слегка удивленно переспросила я.

– Ну, как какую… коллизии твои жизненные. Все эти неудачи! Мужика надо искать хорошего! Я пришла подготовленная.

Через несколько мгновений перед моим носом возникла визитная карточка очень важного человека и, со слов Виолетты, вполне симпатичного мужчины. Она вложила мне кусок картона в ладонь и, рассмеявшись демоническим смехом, шепотом произнесла:

– Мужик-мечта, если бы я не была замужем, то…

Я отказалась от услуг заботливой Вили. После тщетных Наташкиных усилий найти мне мужа, я зареклась не встречаться с мужчинами, благодаря сводничеству. Поставив точку в разговоре с Виолеттой, я внимательно прислушалась к звукам в гостиной – было тихо. Слишком тихо, учитывая, что в комнате остались две разъяренные женщины, готовые выцарапать друг другу глаза.

– Я на минуту, Виля, ты пока подыши воздухом, – торопливо сказала я и умчалась в зал.

Дамы успокоились. На диване похрапывала Нюра, а Наташка сопела, свернувшись калачиком в кресле.

«Драки сегодня не будет» – пробубнила я и достала из шкафа одеяла, чтобы укрыть скандалисток. Так как вино закончилось, я достала из закромов подаренный кем-то молдавский коньяк и мы продолжили общение с бывшей однокурсницей. Вкушая напиток Виолетта Сидоровна, выражалась оскорбительно в сторону качества поглощаемой жидкости. Она снова ударилась в воспоминания и подробно повествовала о своем нелегком пути от момента, когда мы с ней виделись в последний раз в далеком студенчестве. Мой рассказ о жизни уложился в пятнадцать минут. Резюме было таково: радоваться не чему, но я не жалуюсь. Виля отметила мой оптимизм и уговорила меня, встретиться с ее знакомым депутатом.

– Я рассказала ему о тебе, он очень заинтересован! – сказала Виолетта на прощанье в коридоре. Оператор из службы такси звонила в пятый раз, и Виля раздраженно обещала выйти сиюсекундно.

– Этот обслуживающий персонал! – выругалась она икая. – Короче, завтра я вас свожу! Однозначно!

И шатаясь, моя студенческая подруга исчезла.