– У меня имеются собственные мысли, – ответил на это Ольхадо. – Только я сам в них не верю.

– Сейчас мы разрабатываем полет со скоростью, быстрее скорости света. Мы пытаемся обнаружить душу компьютерной программы. Мы хотим перестроить искусственный вирус со встроенными механизмами самозащиты. Мы занимаемся чудесами и магией. Поэтому я буду благодарна тебе за любые указания, касающиеся сути жизни и реальности.

– Я понятия не имею, про что говорил Эндрю, – защищался Ольхадо. – Физику я забросил уже…

– Если бы мне были нужны знания, я бы читала книжки. Я повторю тебе то, что сказала одной весьма способной девушке китаянке, служанке с планеты Дао: дай мне познакомится с твоими мыслями, а уж я решу, полезны ли они.

– Но как? Ведь я же не физик.

Валентина подошла к стоящему в углу комнаты компьютеру.

– Можно включить?

– Pois nao, – ответил Ольхадо. Пожалуйста.

– Когда он начнет работать, с нами здесь будет Джейн.

– Личная программа Эндера.

– Компьютерная личность, душу которой мы пытаемся локализовать.

– Ага, – буркнул он. – Так может это ты должна начать мне рассказывать.

– Я уже знаю то, что знаю. Поэтому, начинай говорить ты. Про эти свои детские идеи, и о том, что с ними за это время произошло.

Квара реагировала враждебно уже с того момента, когда Миро вошел в комнату.

– Не мучайся, – коротко бросила она.

– С чем не мучайся? – Не мучайся с напоминанием о моих собственных обязанностях по отношению к человечеству или семье… Кстати, это две совершенно различные группы.

– Разве я пришел за этим?

– Эля прислала тебя затем, чтобы ты вытащил из меня, как можно кастрировать десколаду.

– Я же не биолог, – попробовал отшутиться Миро. – А разве такое возможно?

– Не стой из себя дурачка. Исключить их способность передавать информацию – это то же самое, что и вырвать у них языки, память и все, что делает их разумными. Если Эле хочется научиться делать такое, пускай изучит то же самое, что и я. Мне на это понадобилось всего лишь пять лет.

– Приближается флот.

– Так ты все-таки прибыл для переговоров.

– А десколада может найти способ…

Она перебила его, сама закончив предложение:

– Обойти все наши методы контроля.

Миро рассердился, но он уже привык, что люди вечно перебивают, раздражаясь его медлительной речью. Эта, во всяком случае, угадала, к чему он вел.

– В любой день, – сказал он. – Эля чувствует, что у нее все меньше времени.

– В таком случае она обязана помочь мне искать возможность договориться с вирусом. Убедить его оставить нас в покое. Заключить договор, как Эндрю с pequeninos. А она закрыла передо мной лабораторию. Ну что же, это палка о двух концах. Она не дает действовать мне, а я не даю ей. – Ты выдала pequeninos тайну.

– Ну конечно! Мама с Элей стоят на страже истины! Одни они имеют право решать, кто и что обязан знать. Позволь уж, Миро, если я выдам тебе одну тайну. Правды не защитишь, когда прячешь ее от других.

– Я знаю об этом, – отозвался тот.

– И по причине всех этих дурацких тайн мама полностью разбила нашу семью. Она не вышла за Либо, поскольку ей хотелось скрыть секрет, который, возможно, спас бы ему жизнь.

– Знаю, – сказал на это Миро.

На сей раз его слова прозвучали так резко, что изумленная Квара даже застыла.

– Ну ясно, этот секрет подействовал на тебя больнее, чем на меня, – начала она. – Но именно потому ты должен встать на мою сторону. Твоя жизнь пошла бы намного лучше, жизнь всех нас пошла бы намного лучше, если бы мама вышла за Либо и открыла бы ему все свои тайны. Наверняка он бы еще жил.

Элегантное решеньице. Милое такое, маленькое «что было бы». И фальшивое как сто чертей. Если бы Либо женился на Новинье, он не женился бы на Бруксинье, матери Оуанды. Ничего не подозревающий Миро не смог бы влюбиться в свою сестру по отцу, поскольку ее бы просто не существовало. Вот только ему бы пришлось слишком много объяснять при его невнятной речи. Поэтому Миро ограничился кратким:

– Оуанда не родилась бы.

Миро надеялся, что Квара поймет то, что нужно.

Та какое-то время размышляла и сделала правильные сопоставления.

– Ты прав, – согласилась она с братом. – Извини. Я тогда была еще ребенком.

– Это уже прошлое, – ответил ей Миро.

– Вовсе нет, – запротестовала Квара. – Мы все время его повторяем. Те же самые ошибки. Снова и снова. Мама до сих пор верит, будто защищает людей, скрывая от них правду.

– Ты тоже.

Квара на секунду задумалась.

– Эле не хотелось, чтобы pequeninos узнали о ее работах над десколадой. Эта тайна могла уничтожить все их общество, а ведь никто даже не спрашивал их мнения. Им не разрешали защищаться. Но то, что держу в секрете я, это… возможно… метод интеллектуальной кастрации десколады, умерщвления ее наполовину.

– Чтобы спасать человечество, не уничтожая pequeninos.

– Люди и pequeninos совместно устраивают заговор по уничтожению третьей, беззащитной расы!

– Ну, не совсем беззащитной.

Квара проигнорировала эти последние слова.

– Все как тогда, когда папа римский поделил мир между их католическими королевскими величествами, между Испанией и Португалией. Это было очень давно, уже после Колумба. Линия на карте и – щелк… в Бразилии говорят по-португальски, а не по-испански. И не важно, что девять из десятка индейцев должны были погибнуть, а оставшиеся на долгие века утратили все права, даже собственный язык… На сей раз уже Миро не вытерпел.

– Десколада – это не индейцы.

– Это разумная раса.

– Вовсе нет.

– Правда? – делано изумилась Квара. – Откуда такая уверенность? Где же твои дипломы по микробиологии и ксеногенетике? Мне все время казалось, будто ты учил только ксенологию. Да и то, лет тридцать назад.

Миро не отвечал. Он прекрасно знал, что Квара тоже прекрасно отдает себе отчет в том, как тяжело пришлось ему пахать, чтобы нагнать упущенное. Сейчас это была уже личная атака и совершенно глупейшая ссылка на авторитеты. На это даже не стоило отвечать. Поэтому он сидел неподвижно и всматривался в лицо сестры, ожидая, когда та возвратится в круг разумной дискуссии.

– Ну ладно, – согласилась Квара. – Это был удар ниже пояса. Но таким же ударом была и посылка сюда именно тебя, чтобы вытащить из меня данные. Игрой на моих чувствах.

– Чувствах?

– Потому что ты… ты…

– Калека, – закончил за нее Миро. Он не думал, будто жалость лишь все усложнит. Вот только что он мог с этим сделать? Что бы он не делал, будет делать это как инвалид.

– Ну… да…

– Меня прислала не Эля, – стал объяснять Миро.

– Тогда мама.

– И не мама.

– Лезешь по собственной инициативе? Или хочешь меня убедить, будто тебя присылает все человечество? Или ты делегат от каких-то абстрактных ценностей? «Меня заставила сюда прийти гражданская совесть».

– Если даже и так, то она послала меня в неподходящее место.

Квара отшатнулась, будто получила пощечину.

– Ага, так я уже недостойна?

– Меня прислал Эндрю, – сказал Миро.

– Еще один манипулятор.

– Он пришел бы и сам.

– Но был ужасно занят, необходимо сунуть нос в другое местечко. Nossa Senhora, он словно священник. Вмешивается в научные проблемы, которые настолько превышают его знания…

– Заткнись, – рявкнул Миро.

Он сказал это достаточно решительно, чтобы Квара и вправду замолчала… хотя она и не была довольна этим.

– Ты знаешь, кто такой Эндрю, – резко сказал Миро. – Он написал «Королеву Улья» и…

– «Королеву Улья», «Гегемона» и «Жизнь Человека».

– И не говори, что он ни в чем не разбирается.

– Да нет. Я же знаю, что это не так, – признала Квара. – Просто я разозлилась. Мне кажется, будто все настроены против меня.

– Не против тебя, а против того, что ты делаешь.

– Ну почему никто не желает понять моей точки зрения?

– Я понимаю твою точку зрения.