– А вы знакомы с нашим хозяином? – послышался за спиной у Александры вкрадчивый голос бармена.

– С каким хозяином? – не поняла Александра.

– С Кабаном, – пояснил Витя.

– Он тут еще и хозяин?! – воскликнула Александра.

Слава в этот момент опять пытался увести Ольгу. Но снова вмешалась Александра. Ей микрофон не требовался.

– Клубом владеешь, а на дочь алименты не платишь? Мерзавец! – рявкнула она.

– Кабан, у тебя и дочь есть? – послышались крики.

Часть граждан решили выяснить от кого.

– Со мной у него общая дочь, со мной, – пояснила Александра. – Согрешили по молодости, когда еще в институте учились.

Новость, что Слава когда-то мог учиться в институте, повергла всех присутствующих в шок.

Однако выяснить другие, не известные ранее страницы Славиной биографии народ не смог. У двери послышался дикий шум и грохот. В зал ворвались лица в камуфляже и масках, а голос, усиленный матюгальником, объявил:

– Всем лечь на пол!

Народ выполнил команду очень быстро. Видимо, приходилось ее выполнять не в первый раз.

– Папа, почему ты не купил Ольгу Михайловну? – спрашивал Вася у папы.

– Да что я, больной, тратить столько бабок на эту придурочную?! Кстати, у вас в школе все учителя такие? Может, тебя в другую перевести? Какое они оказывают на тебя влияние?

– Но Ольга Михайловна…

– Вася, подумай сам, кому нужна баба, на которую до двадцати шести лет никто не позарился?

– Но за нее предлагали больше десяти тысяч долларов! – закричал Вася. – Даже одиннадцать триста!

– Такие же идиоты, – отрезал папа. – Запомни, сын, если баба до тебя никому не была нужна, то и тебе она не нужна. Даже если сама приплатит. И я очень рад, что мы выяснили, что представляет собой эта Ольга Михайловна. Как, впрочем, и другие твои учительницы. Я бы на твоем месте положил глаз совсем на другую.

Сергею позвонил из США инструктор, отправившийся туда вместе с двумя девочками. Сергей уже знал про провал. Инструктор просил указаний. Он совершенно не представлял, что делать и что может выкинуть Юля.

Сергей обещал проконсультироваться с Доктором. Доктор общался с Юлей, много общался. Не исключено, сможет предложить какой-нибудь выход из ситуации, по крайней мере спрогнозировать ее дальнейшее поведение.

К счастью, она мало знает. Так думал Сергей.

Алена была в панике. Валера не вернулся, как собирался. Он уехал с базы, сказал, что на один день, потому что нужно решить кое-какие вопросы, обещал потом приехать за Аленой, но почему-то его нет!!!

Вместо Валеры приехал Доктор – какой-то взъерошенный. Таким Алена его никогда не видела. Обычно он был спокойным и невозмутимым, а тут говорил со всеми подряд. О Юле.

И, пожалуй, только Алена знала, что сделала Юля, – Валера показал ей газеты.

Но что должно было произойти на самом деле? То же, что случилось со второй девочкой?

По крайней мере, теперь Алена решила для себя, что сделает, если тоже вдруг окажется в США – или какой-то другой стране.

Юля развлекалась. Она давно не получала такого удовольствия. С ней работали несколько американцев, говорящих на русском языке. Или они сами так думали. Но они не понимали массу слов, которые использовала в своей речи Юля. А она старалась использовать побольше таких слов, потом объясняла их значение. И всегда говорила, что их знает любой русский. Юля выучила их в раннем детстве.

– Ваших шпионов поэтому и разоблачают всегда, – наставляла американцев Юля. – Потому что они не говорят, как нормальные русские люди. Знаете, что должен говорить утром мужчина, когда просыпается в постели любимой женщины и тянется? «Е… твою мать!» Все мужья моей сестры так выражали ваше «Good morning!».

Юля, правда, не уточняла, что в ответ говорила сестра и эта самая мать, валявшаяся на соседнем матрасе, а также сожитель матери.

– Вообще «е… твою мать» в России – универсальная фраза. Подходит для самых разнообразных ситуаций.

И Юля приводила примеры. И объясняла американцам значения таких слов, как «расколбас» и «оттяг», и еще зоновских словечек, услышанных от маманиных и сеструхиных сожителей и соседей.

– Да у нас в стране все так говорят. И в детском саду, и в правительстве. У нас везде все, как на зоне.

Но она не только доводила до белого каления тех, кто работал с ней, еще Юля активно учила английский. Она вообще-то начала его учить с первого дня появления в США и уже добилась успехов. Даже приставленные к ней американцы поражались.

И одновременно Юля прикидывала, с кем первым переспать.

Поскольку Александре уже не первый раз за последнее время пришлось лежать мордой в пол, лежала она спокойно (она всегда была человеком спокойным) и не дергалась. Правда, Витя и Вова, оказавшиеся справа и слева от нее, то и дело покряхтывали. Александра вначале не поняла почему, потом догадалась: она сама подвергала их тяжелейшим испытаниям своим телом, бедрами в особенности, к которым Витя и Вова почему-то оказались прижатыми. Бедрам самой Александры тоже было жарко. Поскольку они находились у стойки бара, то не мешали бегать прибывшим представителям органов, и те на них не наступали. Остальным гражданам приходилось несладко.

Довольно скоро порядок восстановился. Видимо, потому, что почти все присутствующие были к милицейским облавам привычны и провели какое-то количество лет в местах не столь отдаленных. Кого-то увезли сразу (Александра понятия не имела куда, почему и зачем), кого-то быстро допросили и отпустили. Наконец дошла очередь и до их с Витей и Вовой компании.

– Так, а это у нас тут кто? – раздался за спиной мужской голос, чем-то показавшийся Александре знакомым.

Им велели подняться. Витя с Вовой протянули Александре руки. За стойкой поднимался бармен и быстро оглядывал свое хозяйство. Никакие бутылки не пострадали.

– Почему вы привели сюда несовершеннолетнего сына? – донесся до Александры чей-то начальственный голос.

– Мой сын – хочу и вожу, – послышался ответ Трушина-старшего. – Тем более если его учителя организованными группами ходят в места разврата, подобные этому.

Александра не могла утерпеть и заорала громовым голосом, от которого замолчали все в зале:

– А чего ж не сходить, если вас, господин Трушин, в школу вызывай не вызывай, вы все равно не приходите. Вас только и можно найти в местах разврата. Вы, я уверена, сегодня впервые ознакомились с записями в дневнике вашего сына! Вы лучше расскажите следственной бригаде, откуда он у вас взял анашу, которую курил на уроке английского, и героин, который нюхает перед написанием сочинений, потому что без героина, по его словам, не может творить?

В зале воцарилось гробовое молчание.

– Сашка, ты в самом деле в школе работаешь? – донесся до ушей Александры все тот знакомый голос, теперь неуверенный и удивленный.

Она опустила взгляд и увидела своего школьного поклонника, все так же достающего ей только до груди.

– Юрочка! – заорала Александра радостно. Бутылки на стойке бара дрогнули. Александра сграбастала Юрочку в объятия, он прильнул к ее пышной груди, встав на цыпочки. Александра чмокнула Юрочку в лысеющую макушку. Он поднял на нее повлажневшие глаза.

– Сашенька, я все эти годы не мог тебя забыть!

– Такую, пожалуй, забудешь, – пробурчал Витя справа.

– Да уж, Сашенька производит неизгладимое впечатление. В особенности на учеников, – пробурчал Вова слева.

– А что вы преподаете, Александра, простите, не знаю, как по отчеству? – вежливо поинтересовался бармен.

– Да, Саш, что преподаешь-то? – спросил Юрочка.

– Физкультуру, – как само собой разумеющееся ответила Александра. Кто мог заподозрить ее в преподавании какого-то другого предмета? – С первого класса по одиннадцатый. На три ставки работаю. Иначе не прожить. Юр, у меня ведь дочь растет, а папаша алименты не платит.