Девушка только вздрагивала и постанывала. На сопротивление не было ни сил, ни желания. Оттолкнуть приникшего к ней красавца казалось самой настоящей глупостью. Она уже целовалась с парнями, но никогда не испытывала такого наслаждения и радости. Кажется, нашелся тот единственный мужчина, с которым она соединится навек. Светлана начисто позабыла о сговоре с подружками, не думала о фактически выигранном пари.

Видов не строил так далеко идущих планов, он просто наслаждался.

Увлекательное занятие прервало появление в фойе группы курсантов в опровождении оживленных студенток. Еще бы, на улице — превосходная весенняя погода, когда уже отступили надоевшие холода, но еще не пришла летняя жара. Танцы — простая прелюдия к настоящим любовным приключениям.

— Хочу домой, — прерывисто прошептала Светлана, поправляя сбившееся платье и потревоженную прическу. — Проводите, пожалуйста…

Она могла бы и не просить, ибо разгоряченный парень ни за что не упустил бы возможности побыть с девушкой наедине. В сознании возникали и пропадали цветные кадры, пересохшие губы тянулись к влажным губкам девушки, жадные руки тянулись к ее груди.

— Ты где живешь? — спросил Семен, когда они вышли из клуба. — Наверное, с родителями?

Последний вопрос рассмешил успокоившуюся девушку. Кажется, «кавалер» нащупывает следующий ход, напрашивается в гости — чайку попить, пластинки послушать. А думает вовсе не о чае и музыке.

— В студенческом общежитии. В комнате — еще две студентки. Так что, не надейся… К тому же, комендант у нас — лютый зверь, дежурные — ему подстать — ни за что не пропустят вечером постороннего.

— Это меня да не пропустят? — выпятил мускулистую грудь лейтенант. — Спорим, пройду?

Девушка промолчала. Согласись поспорить — парень на самом деле проникнет в пустующую сейчас комнатенку. Судя по охватившей ее при поцелуях слабости, она не станет сопротивляться и тогда совершится то страшное, о чем она мечтает по ночам, мечтает и боится. Откажись спорить — вдруг лейтенант фыркнет рассерженным котом и уйдет. Лучше помолчать.

— Так хочешь угостить меня чаем или не хочешь?

Снова молчание, которое можно расценить и как согласие и как отказ Светлана шла рядом с Видовым, на всякий случай попрежнему придерживая его за рукав гимнастерки. Они медленно, нерешительно прогуливались мимо темных зарослей запущенного парка, в котором каждое дерево, каждая лавочка готовы были приютить «бездомных». Ни он, ни она не торопились в общежитие. Ибо это означает расставание, а расставаться — ни малейшего желания.

— Посидим, отдохнем малость? — не дождавшись ответа на вопрос о чае, Семен предложил другой вариант. — Да и куда торопиться — время детское, а мы с тобой уже выросли из младенческого возраста.

Не ожидая согласия, он неожиданно подватил девушку на руки и понес в темноту аллеи. Как на грех, все лавочки оказывались либо поломаными, либо недостаточно удобными для «отдыха». Светлана испуганно обняла парня за крепкую, литую шею и шептала: не надо, милый, прошу — не надо. Но не отталкивала, не пыталась высвободиться.

Устроились влюбленные в глубине эстрадной ракушки. Семен жадно впился в послушные губки подруги. Она не сопротивлялась, наоборот, отвечала такими же страстными поцелуями.

Сейчас, сейчас все свершится, надо оттолкнуть парня, найти убывающие силы, спрыгнуть с помоста и бежать к общежитию, думала девушка. Но сил уже не было, слабые тонкие руки с неожиданной силой обнимали лейтенанта, она уже не шептала обычного — не надо, с губ слетали другие слова: милый, родной, люблю.

В конце концов, свершилось — Семен овладел девушкой.

— Все же добился своего, нахал, — прошептала она, закрывая наготу остатками порванного подола. — Что же будет теперь?

— Как это что будет? — удивился Видов и неожиданно приказал. — Завтра утром никуда не уходи. Пойдем регистрироваться… Если, конечно, ты не против? — спохватился он.

Светлана не возразила, только что-то прошептала и покрыла лицо парня мелкими, торопливыми поцелуями.

Проводив девушку к общежитию, Видов возвратился в казарму. Шел по темной улице и недоуменно покачивал головой. Надо же, до чего расквасился, предложил девчонке, с которой только-что познакомился, руку и сердце! Каким же надо быть остолопом, чтобы, начиная самостоятельную жизнь, напяливать на себя семейное ярмо?

И все же от данного слова не отступил — не тот характер! На следующее утро заявился в студенческое общежитие, преодолел сопротивление дежурной, и беспрепятственно добрался до указанной ему комнаты.

— Готова, невеста?

Можно не спрашивать — Светлана в одолженнои у подруги светлом платьи с оборками сидела за столом, безвольно выложив на него тонкие ручки. Из завитых волос на чистый лоб упал упрямый локон. В глазах — ожидание и испуг.

— Думала не придешь, — беспомощно прошептала она, когда жених обнял ее за талию и поцеловал в губы. — Приготовилась на всякий случай.

Парню не положено знать о бессонной ночи, о завистливых восклицаниях подруг, о выборе свадебного наряда.

— Я ведь обещал… Побежали!

В загсе Видов со свойственным ему упорством и умением уговаривать преодолел нерешительное сопротивление заведующей. Ни о каком месяце ожидания и речи не может быть, молодой командир завтра, нет, сегодня вечером, отправляется к месту службы. Неужели такое заведение, как ЗАГС, разрушит его семейную жизнь?

В конце концов, дородная заведующая сдалась…

После завершения обряда бракосочетания моложожены вышли из ЗАГСа. Остановились на будьваре под развесистым деревом. Светлана крепко держала мужа за рукав гимнастерки, хотя можно было и не опасаться его бегства — залогом служит штамп в паспорте. Наподобии наручников или кандалов.

— Никаких свадеб, никакого торжества, — приказал Видов. — Отметим в части. Поэтому особо не распространяйся о замужестве.

Семен не знал, что его приказание запоздало. После ночной подготовки к брачной церемонии подружки Светланы не удержались и разнесли потрясающую весть по всем комнатам студенческого общежития. Как женским, так и мужским. Но признаваться в болтливости было стыдно.

— Как скажешь, милый, — покорно потупилась супруга. Тихо прошептала.

— Девочки на время переселились в другие комнаты…

Молодожены медленно пошли по бульвару, в конце которого высилось двухэтажное здание студенческого общежития. Что касается Светланы, она бы помчалась вприпрыжку. Неожиданное превращение в женщину зародило в девчонке не только сознание своей значимости, но и страстное желание снова отдаться неожиданно обретенному мужу.

— Поздравляю с законным браком! — трубно провозгласил дежурный, окутав супругов облаком табачного дыма. — Цветов не дарю — не купил, получите при крещении первого младенца.

Новобрачная мучительно покраснела и опустила голову. Дедок будто подслушал ее мысли. Видов досадливо поморщился.

Казалось, все жильцы общежития высыпали в коридор, Студенты шумно поздравляли молодоженов, намекали на обязательную комсомольскую свадьбу, студентки целовали молодую пару, дарили цветы. Все это раздражало Семена, но он старался благодарно улыбаться. Все же не выдержала, болтунья, растрезвонила на весь институт, не хватает еще поздравлений от декана и ректора, от партийной и комсомольской организации!

В комнате их ожидал еще один сюрприз. На этот раз — более приятный. Обеденный стол застелен наглаженной скатертью. В центре — небольшой букетик цветов и бутылка шампанского в окружении незатейливых закусок.

— Молодчины твои подружки, — улыбнулся Видов, в свою очередь разгружая портфель. Бутылка водки, полкило варенной колбасы, коробка шоколадных конфет. — Сейчас посидим, выпьем и — на боковую. Честно признаться, устал.

Стыдливость и радость охватили новобрачную. Пытаясь скрыть смущение, Светлана забегала по комнате, достала из тумбочки бумажные салфетки, включила электрический чайник, протерла стопки и фужеры.

Начали с шампанского. После первого фужера молодая вытерла губки и, закрыв глаза, подставила их Семену. В виде легкой закуски. Видов приложился к ним, как верующий к иконе. Странно, но привычное мужское желание не разгорячило его, оно дремало в глубине сознания, будто он целовал не женщину — беззащитного ребенка