По образному выражению Мао Цээдуна, «орудийные залпы Октябрьской революции донесли до нас марксизм-ленинизм». Ему же принадлежат и такие слова: «Китайцы обрели марксизм в результате его применения русскими». И все это — сущая правда.

Зачинателем коммунистического движения в Срединном государстве по праву считается профессор Пекинского университета Ди Дачжао. Сам он познакомился с трудами К. Маркса и Ф. Энгельса в их японском переводе во время учебы в токийском университете Васэда в 19141916 годах.

В начале 1918 года Ли Дачжао устраивается на работу в Пекинский университет. В ноябре того же года создает при университете «Общество по изучению марксизма». А вслед за этим начинает совместно со своим единомышленником Чэнь Дусю издавать газету «Мэйчжоу пинлунь» («Еженедельный критический обзор»), с целью пропаганды марксизма в среде либерально настроенной интеллигенции и студенчества. В сентябреноябре 1919 года он публикует в журнале «Синь циннянь» («Новая молодежь») свою статью «Мое понимание марксизма», в которой впервые в Китае кратко излагает марксизм как научную систему, включающую три составные части: материалистическое понимание истории, экономическое учение и учение о классовой борьбе. Статья, хотя и не была безупречной, не без ошибочных моментов в толковании отдельных проблем марксизма, тем не менее воспринималась как новое слово, в особенности, для той части китайской интеллигенции и студенчества, которая непроизвольно тянулась к новому «учению, движущему преобразованием мира».

В начале 1920 года Ли Дачжао обсуждает с Чэнь Дусю идею создания в Китае коммунистической партии, хотя оба сознают преждевременность этой затеи: как можно создавать пролетарскую партию в стране. в которой пролетариат как класс еще не сформировался?!

В Москве же в это время раскладывали свой политический пасьянс. Ленин и его соратники грезили мировой пролетарской революцией. «Можно ручаться, — убежденно вещал Владимир Ильич, — что победа коммунистической революции во всех странах неминуема… победа Коммунистического Интернационала во всем мире и в срок не чрезвычайно далекий эта победа обеспечена».

Ради этого, собственно, в марте 1919 года создается Коминтерн, который, как говорилось в его уставе, «по существу дела должен действовать и фактически представлять собой единую всемирную партию, отдельными секциями которой являются партии, действующие в каждой стране».

Особое место в ленинской концепции мировой пролетарской революции отводилось «всем просыпающимся народам Востока». Вождь мирового пролетариата был глубоко убежден в том, что «исход борьбы зависит конечном счете от того, что Россия, Индия, Китай и т. п. составляют гигантское большинство населения. А именно это большинство населения и втягивается с необычайной быстротой в последние годы в борьбу за свое освобождение, так что в этом смысле не может быть ни тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы. В этом смысле окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена».

…В апреле 1920 года в Китай была направлена группа сотрудников Исполкома Коминтерна во главе с Г. Н. Войтинским.

В Пекине Войтинский устанавливает контакт с Ля Дачжао, Чэнь Дусю и их сторонниками. Выясняется, что Пекин не подходит в качестве базы для развертывания коммунистического движения в стране. Причина проста. Здесь, по существу, нет промышленности и соответственно нет пролетариата. То же самое впечатление производит и Гуанчжоу, второй после Пекина политический центр Китая. Остается Шанхай, крупнейший в Азии портовый город, с докерами и представителями других пролетарских профессий, связанных с работой порта. К тому же, Шанхай — важный узел межимпериалистических противоречий и главная опора международного капитала в Китае. Город делился на две части. Одна — типично колониальная, благоустроенная территория международного сеттельмента и французской концессии. И другая — до предела скученный, захламленный китайский квартал, в котором обитали как раз те, на кого мог рассчитывать Коминтерн. Как ни в каком другом китайском городе, в трехмиллионном «азиатском Нью-Йорке», как называли тогда Шанхай, были четко обозначены классы власть имущих и бесправных, богатых и нищих, компрадоров и кули. Наконец, из Шанхая без труда можно было поддерживать связь с любыми странами мира. Не мудрено, что выбор Войтинского пал на Шанхай. В мае 1920 года здесь создается первый в Китае коммунистический кружок из пяти человек. Возглавляет его Чэнь Дусю. Начало положено. Процесс пошел. 17 августа того же 1920 года Войтинский телеграфирует в Центр из Шанхая о том, что «помимо шанхайского ревбюро имеется еще одно бюро в Пекине, работающее по моим указаниям совместно с т. Минором и профессором Полевым. Теперь я посылаю т. Минора из Тяньцзиня в Кантон, где он должен организовать ревбюро».

Коминтерн ставит задачу создания в Китае необходимой для нужд мировой революции агитационно-пропагандистской базы. Помощь китайской компартии, говорилось в его инструкциях, «должна выражаться прежде всего в деле постановки печати периодических изданий и органов на местных языках». И неутомимый Войтинский спешит отрапортовать о том, что поставленная задача успешно решается — создан печатный орган китайского пролетариата «Чжунго гунжэнь» («Китайский рабочий»). Кроме того, «нами приобретены «Шанхайская жизнь», а из китайских газет — «Чжоу бао» и «Гуй жибао». Из журналов — «Син циннянь» («Новая молодежь») ежемесячный журнал, издаваемый доктором Чэнь Дусю, профессором Пекинского университета, и «Синь Чжунго» («Новый Китай»), причем последний перебазировался в Пекин».

Весной 1921 года в Китай прибывает еще один представитель Коминтерна голландский коммунист Г. Маринг (Х. Снефлит). А 3 июня к нему присоединяется в Шанхае некто Никольский, представлявший одновременно Коминтерн и Профинтерн. Им обоим надлежало заняться подготовкой I учредительного съезда Коммунистической партии Китая.

9 июля за подписью Маринга в Москву была направлена шифровка: «Надеюсь, что конференция, которую мы собираем в конце июля, принесет большую пользу нашей работе. Небольшие группы товарищей будут сплочены. После этого можно будет начать централизованную работу».

Учредительный съезд КПК проходил нелегально с 23 июля но 5 августа. Начинался он в Шанхае, но затем из-за угрозы ареста его участников перебрался на озеро Дунтинху, где и завершил свою работу.

Из 400 миллионов жителей Поднебесной лишь 53 называли себя коммунистами. Они-то и отрядили из своих рядов 12 делегатов на учредительный съезд. Причем среди этой дюжины не было ни одного рабочего. В качестве представителей Коминтерна в работе съезда приняли активное участие Маринг и Никольский. Последний выступил перед делегатами с информацией о внутриполитическом положении в Советской России и основных направлениях ее внешней политики, а также об учреждении в Иркутске Дальневосточного секретариата Исполкома Коминтерна.

Маринг же оказался в более сложном положении, чем Никольский. Дело в том, что на II Конгрессе Коминтерна, состоявшемся в 1920 году, В. И. Ленин выступил за создание в Китае и других колониальных и полуколониальных странах Востока единого антиимпериалистического фронта с участием всех действительно революционно-демократических сил. Маринг принимал участие в работе конгресса, одобрившего ленинскую стратегию и тактику. Теперь ему предстояло реализовать эту установку на практике. Ведь он фактически руководил работой учредительного съезда КПК, хотя формально на нем председательствовал делегат от пекинских коммунистов Чжан Готао, а секретарем съезда был Чжоу Фохай.

Выступая перед делегатами, Г. Маринг активно поддержал резолюцию по национальному и колониальному вопросам II конгресса Коминтерна и настойчиво выступил за реализацию ленинского тезиса о формировании единого национального антиимпериалистического фронта с участием в нем «революционных националистических элементов», с которыми «необходимо совместно работать». Для убедительности он сослался на то, что в Голландской Индии, то бишь в Индонезии, местные социалисты по его рекомендации, а он успел побывать и там, установили тесное сотрудничество с национально-революционной организацией «Сарекат ислам». В Шанхае же он обнаружил, что большинство делегатов учредительного съезда КПК «как по политической ориентации, так и по своему теоретическому и политическому опыту оказались еще недостаточно подготовленными» к восприятию в полном объеме резолюции II конгресса Коминтерна по национальному и колониальному вопросам и, прежде всего, ленинской идеи о едином национальном антиимпериалистическом фронте.