Слова Спасителя взволновали народ. «Это пророк», — говорили одни. «Он Мессия», — утверждали другие. «Разве Мессия из Галилеи придет?» — возражали им скептики. Этими разногласиями в народе воспользовались первосвященники. Они немедленно послали храмовых служителей задержать Галилейского Проповедника. Но стража вернулась обратно ни с чем: они не могли взять Христа, так как Его проповедь поразила их. «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек» — оправдывались они перед членами Синедриона.

Злобные фарисеи в ужасе воскликнули: «Неужели и вы прельстились? Неужели вы, так близко стоящие к нам, могли поверить, что Галилеянин может быть Христом? Вы бы прежде подумали, уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев, людей сведущих в Писании, знающих, откуда придет Христос? Вы увлеклись верой народа, но этот народ невежда в законе, проклят он?» [*].

Каково же было изумление раздраженных неудачей фарисеев, когда из их же среды раздался голос в защиту Иисуса Христа. Иудейский начальник Никодим сказал присутствующим: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?»

Члены Синедриона с злобной насмешкой ответили Никодиму: «И ты не из Галилеи ли? Ведь только невежественный галилеянин может поверить, что Мессия придет из Галилеи! А ты ученый фарисей! Рассмотри же повнимательней Писание и узнаешь, что из Галилеи не может быть даже пророка» [*].

Никодим не стал с ними спорить, и все разошлись по домам.

Праздник Кущей окончился. Исчезли шалаши и палатки. Иногородние богомольцы разошлись, и столица приняла обычный вид. Храм продолжал жить своей будничной жизнью. Но Христос не ушел из Иудеи. Он в течение двух месяцев, до праздника Обновления, оставался в Иерусалиме и его окрестностях. Днем Он учил в храме, а ночи проводил на Елеонской горе или в селении Вифании, где жил Его друг Лазарь со своими сестрами Марфой и Марией,

Враги Христа искали какой-нибудь повод, чтобы схватить Его и предать римским властям для суда и казни, но до сих пор сделать это им не удавалось.

Однажды Христос сидел во дворе храма и учил народ. Внезапно речь Его прервали книжники и фарисеи. Они привели к Нему женщину, застигнутую при совершении ею прелюбодеяния. Поставив грешницу перед Христом среди расступившегося народа, они сказали: «Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии. Вот свидетели тому. А Моисей в законе заповедовал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь?» [*].

Все это книжники и фарисеи проделали для того, чтобы искусить Христа и обвинить Его перед народом и властями.

Хитрость врагов заключалась в том, что постановление Моисея о прелюбодеянии хотя и существовало, но на деле уже несколько столетий не применялось. Если бы теперь Христос во всеуслышание отменил этот закон, то Его признали бы врагом Моисея, а если бы Он признал закон действительным, то потерял бы в глазах народа ореол Доброго Пастыря. К тому же Его можно было бы обвинить перед римскими властями в нарушении гражданских законов, так как римские законы не допускали смертной казни за прелюбодеяние.

Задав такой коварный вопрос, книжники и фарисеи нагло смотрели на Иисуса, ожидая, что Он скажет. Но Христос, наклонившись низко, писал пальцем на земле, не обращая на них внимания. Его молчание раздражало обвинителей, и они все ближе подходили к Нему, требуя ответа. Но Христос молчал и продолжал писать пальцем на песке. Наконец, Господь приподнял голову, посмотрел на обвинителей и сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». И опять, наклонившись к земле, продолжал писать.

Слова Господа произвели потрясающее впечатление на всех. Как стрела пробили они затвердевшую совесть книжников и фарисеев и заставили их вспомнить свои грехи. Они стояли в безмолвии с потупившимися взорами, и никто из них не поднял камня с земли. Блюстители закона, быть может, впервые почувствовали стыд и, обличаемые совестью, стали тихо, один за другим, расходиться. Когда все удалились, Господь посмотрел на несчастную грешницу и спросил ее: «Женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?» Этот кроткий вопрос вывел грешницу из томительного состояния, и она ответила: «Никто, Господи».

Тогда Спаситель сказал ей: «Инне не осуждаю тебя; иди и впредь не греши».

В этом событии Христос преподал урок не только книжникам и фарисеям, но и всем людям. Прежде чем осуждать ближнего, надо заглянуть в свою грешную душу и вспомнить слова Господни: «Кто из вас без греха, первый брось... камень?» Вспомнив же эти слова, надо постараться прежде вынуть бревно из своего глаза (освободиться от своих грехов), и только тогда помочь брату вынуть сучок из его глаза. Да и сделать это надо без осуждения, без злорадства, а из любви к ближнему, из желания помочь ему впредь не грешить.

После суда над женщиной, взятой в прелюбодеянии, Господь остался в храме и продолжал Свою проповедь. Поводом к этой проповеди было, вероятно, воспоминание на празднике Кущей древнего события, как чудесный огненный столп освещал в пустыне путь евреям и привел их в землю обетованную. То был свет, руководивший одним только еврейским народом и указывавший ему путь к лучшей, чем в Египте, земной жизни. Христос же пришел указать не одним евреям, а всему миру путь к блаженству вечной жизни в Царстве Небесном. Поэтому, обращаясь теперь к народу, находившемуся под впечатлением воспоминаний о свете, приведшем его в землю обетованную, Христос сказал: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни».

Как евреи, освещаемые на пути из Египта огненным столпом, даже и ночью не были во тьме, так и последователи Христа не только не будут блуждать во тьме неведения правды Божией, но сами станут светом, ведущим в жизнь вечную.

Пораженные необычными словами, иудеи спросили Христа: «Кто же Ты?»

«От начала Сущий, как и говорю вам, — услышали они ответ Христа. — ... Когда вознесете Сына Человеческого (т. е. распнете Его), тогда узнаете, что это Я и что ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю».

Слыша эти слова, некоторые из народа уверовали во Христа. Тогда сказал Иисус уверовавшим в Него иудеям: «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными». Но иудеи не поняли этих слов, которые показались им даже обидными. «Мы семя Авраамово, — возражали они, — и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными?»

«Истинно, истинно говорю вам, ответил Иисус, — всякий, делающий грех, есть раб греха». Но здесь в разговор вмешались другие присутствующие, и послышались враждебные голоса: «Отец наш есть Авраам», — с гордостью повторяли они.

«Если бы вы были дети Авраама, — ответил им Иисус, — то дела Авраама делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину... Авраам этого не делал. Вы делаете дела отца вашего».

Толпа пришла в негодование. «Мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога», — возмущались иудеи.

«Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел» — ответил им Иисус. «Почему вы не понимаете речи Моей! — спросил их Господь, и тут же пояснил. — Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего».

Это резкое обличение привело всех в ярость. Они закричали, что Он самарянин и в Нем бес.

«Истинно, истинно говорю вам, — воскликнул Христос, — кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек».

Эти слова еще больше раздражили иудеев. «Чем Ты Себя делаешь? — кричала толпа. — Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли».