Не успела она как следует обдумать этот вопрос, как её нагнал Лёвушка.

— Ты на троллейбус?

Лиза проводила глазами переполненный троллейбус, медленно, вперевалку отползавший от остановки, как таракан, объевшийся отравы: Да ну, пошли лучше пешком. У меня ещё времени… до слона.

— Тогда позвольте, сударыня, понести ваш рюкзак, — галантно предложил Лёвушка и поправил на носу очки. Лиза солидно кивнула и поудобнее перехватила футляр со скрипкой, который не доверяла нести никому.

И тут же вспомнила, как Андрей Петрович недавно вздохнул: «Несчастные люди скрипачи, а? Мало того, что заниматься надо каждый день, так ещё и инструмент изволь везде с собой таскать… Представляешь, Лизавета, вот отправишься ты в кругосветное путешествие, и придется тебе прихватить с собой скрипку и репетировать, репетировать…» Кругосветное путешествие! Куда больше ей хотелось хоть на минутку вновь побывать в Радинглене… А еще было страшно обидно, что про самое-то интересное от Андрея Петровича ничего не добьёшься. «Знает и молчит…. Ну и пожалуйста».

От этих размышлений ее отвлек Лёвушка:

— Лизка, ты к контрольной по инглишу уже готовишься?

— Угу, — кивнула Лиза. — Готовься не готовься, все равно Саблезубая к чему-нибудь придерется.

— Это точно, — вздохнул Лёвушка. — Она на меня когда просто смотрит, я и то слова забываю и артикли путаю.

— Шпаргалку, что ли, написать… задумчиво сказала Лиза, А помнишь, как она в прошлый раз на контрольной у Царапкина шпору отобрала?

— Да, не везёт Царапину. Со стулом вот тоже.

— Ага, то-то он не появляется — наверно, заболел от огорчения! — не без злорадства сказала Лиза, никогда не питавшая нежных чувств к Царапкину.

— Ладно, давай о чем-нибудь другом поговорим, — сплетничать Лёвушка не очень любил. — Давай, как англичане, о погоде.

— Ладно, — легко согласилась Лиза. — Не находите ли вы, сэр, что дни как будто стали еще темнее и длиннее? Надоело ужасно.

— Ага, точно. Представляешь, — пожаловался Лёвушка, — мама заставляет каждый день после школы два часа гулять. Свежий воздух, говорит. Так я раньше за эти два часа только полкнижки успевал прочитать, а теперь вот думаю — надо сразу две с собой брать. Не время, а сгущёнка какая-то — тянется, тянется… Осторожно, держись за меня, тут скользко.

— Ты что, гулять не любишь? — удивилась Лиза, хватаясь за подставленную руку. — Ну и ну!

— Я читать люблю, — объяснил Лёвушка. — Читать дома гораздо удобнее. И не холодно.

— Раз затронув тему книжек, Лиза и Лёвушка, как всегда, заговорили, перебивая друг друга:

— Слу-ушай, я тут такую мировую вещь прочитал. «Старшую Эдду», — сообщил Лёвушка. — «Шумели весла, железо звенело, гремели щиты, викинги плыли; мчалась стремительно стая ладей, несла дружину в открытое море». А?

— Класс! — сказала Лиза и, в свою очередь, похвасталась «Давидом Копперфильдом» Диккенса — книгой, которой Левушке бы хватило на три прогулки как минимум.

Уже на Петроградской они невольно задержались у книжного лотка: Лиза заметила в пестрой книжной россыпи большую красивую книжку о драконах, а Лёвушка, вздохнув, остановился рядом и приготовился терпеливо ждать, пока она пролистает глянцевые страницы.

— Берите, не сомневайтесь, книга что надо! — нахваливал сокровище продавец, укутанный в толстую куртку. — Смотри, какие дракончики — как настоящие!

— Пф! — Лёвушка скептически усмехнулся. — То-то и оно, что настоящих не бывает!

А вот я верю, что где-то они есть… — Лиза грустно посмотрела на ценник и неохотно положила книгу обратно: «Да, Бабушка мне такую никогда не купит… Да я и не попрошу — дорого»,

— На самом деле, — важно начал Лёвушка, — все это сказки, и пошли они от путешественников, которые видели варанов с острова Комодо, — знаешь, какие громадины? Ну, или, может, кому-то повезло — встретил недовымершего динозавра или там птеродактиля, — эти грозные названия Лёвушка выговорил с особым смаком. — А дальше уже фантазии — мало ли что придумать можно!

Лиза покраснела и хотела было возразить, но сдержалась: разговор принимал опасный оборот и грозил вот-вот вырулить на историю, из-за которой они поссорились почти месяц назад. «Лёвушка ведь тогда даже но стал слушать про волшебный город, сообразила она. Хотя, наверно, Там и драконы тоже есть… Ну да, Дален что то такое говорил…» она мечтательно вздохнула, а Лёвушка между тем потянул ее прочь: «Вот я, например, ни за что не поверю, пока своими глазами не увижу хоть одного, пусть небольшого. И чтобы огонь изрыгал, иначе не считается». Лиза сочла за благо перевести разговор на другую тему:

— Даже чтобы варана увидеть, нужно путешествовать — как твой папа. Ты же говорил, он их видел в пустыне, да?

Лёвушка, сверкая очками, пустился рассказывать, какую потрясающую коллекцию камней привез папа из последней геологической экспедиции, и до дома Филина, что на площади Льва Толстого, дорога пролетела незаметно.

— Ну, пока, что ли, — вздохнул Лёвушка, отдавая Лизе рюкзак. Она махнула варежкой и побежала вверх по лестнице. К Гертруде Генриховне Лиза поднималась, останавливаясь на каждой ступеньке, как древняя старушка, а обратно зато вылетала пулей. С Филином дело обстояло наоборот: вверх Лиза бежала через две ступеньки, а назад спускалась не спеша — было над чем подумать, причем не только о музыке. «А вот спрошу Андрея Петровича, почему стало так темно, может быть, он знает, он же все знает…» — думала Лиза, нажимая кнопку звонка. Нажала и тут же испугалась: звонок прозвенел в пустой квартире! И дверной звонок, и телефон звучат совсем иначе, когда хозяев нет дома — для того, кто умеет пользоваться суперабсолютным слухом, это яснее ясного.

Для верности Лиза нажала звонок еще дважды. Нет, никого.

— Как же так? — вслух спросила она.

«Так, так, так», — отозвалось эхо под потолком.

Внизу хлопнула дверь, и раздалось знакомое веселое тявканье, многократно умноженное гулким лестничным эхом. Лиза запрыгала через две ступеньки вниз, надеясь, что сейчас все разъяснится, что у Андрея Петровича просто отстали часы и он опоздал с прогулки…

Навстречу ей по лестнице действительно несся фоксик Монморанси, но вела его на поводке незнакомая уютная тетенька. Песик умудрился добраться до Лизиного лица и изрядно его обслюнявил.

— Ты к Андрей Петровичу на урок? — спросила уютная тетенька, оттащив Монморанси и заметив скрипку. — Так он неделю как уехал!

Лиза остолбенела. Значит, уехал и не предупредил!

— Говорил, что на пару дней всего, вот и Рансика оставил, да задержался. Я соседка его, из семнадцатой квартиры. Ты телефончик-то оставь, он приедет — позвонит.

— Да нет, спасибо, — упавшим голосом ответила Лиза.

На ступеньке каменного крыльца на собственном рюкзаке сидел Лёвушка и пытался что-то читать в сгущающемся сумраке. Кроме него, на улице не было ни души.

— Ты уже? — безо всякого удивления спросил он, аккуратно помещая закладку между страниц «Занимательной физики».

— Его дома почему-то нет, объяснила Лиза. — А ты что делаешь?

— Гуляю, вздохнул Лопушка. Послушай, мне еще два часа этим… кислородом дышать, и у тебя урока нет… Можно, я навяжу тебе свое общество?

Ну да, пошли в ботанический, на елки смотреть, подумав, предложила Лиза. — А замёрзнем, пойдем ко мне чай с сырниками пить.

— Ура, — ответил на это Лёвушка. — Давай рюкзак понесу.

Некоторое время они молча шагали рядом в направлении Ботанического сада. В городе было на удивление безлюдно и сумрачно. «Нет, пусть Андрей Петрович ругается как хочет, я его спрошу! Про все!» — и тут Лиза вспомнила, что Филин исчез, утратила всякую бдительность и, поскользнувшись, полетела на тротуар. Она едва успела извернуться и не стукнуть с размаху скрипку об асфальт. Коленкам было больно.

Лёвушка, неодобрительно пыхтя и бормоча «Настоящие скрипачи всегда падают футляром кверху», помог ей подняться.

— Куда же Андрей Петрович делся? — задумчиво пробормотала Лиза, отряхивая коленки. — Тьфу. Больно…