— Ты куда так бежишь? — поинтересовался Лёвушка. В последнее время он иногда провожал Лизу до троллейбуса, а то и до дома, но тщательно скрывал эти совместные прогулки от бдительных взоров одноклассников. Лиза была с ним в этом солидарна.

— Красивая у тебя сегодня была… эта… ну, бабочка в голове, — сказал Лёвушка. — Зря ты ее сняла.

— Мороженое хочешь? — предложила Лиза, на всякий случай уклоняясь от ответа. — На. — Она вытащила из кармана бесконечное мороженое, заботливо укутанное в полиэтиленовый пакетик, и протянула Левушке.

— Ой, в кармане? — удивился Лёвушка. — Не тает?! Ух! — восхитился он, лизнув аппетитный шарик. — Фисташковое! Ой! Лимонное, что ли? Слушай, Лизка, а как оно называется? Я такого раньше не видел!

— У тебя на алгебре во второй задачке что получилось? — Лиза ловко сменила тему.

— Ноль получился, — ответил Лёвушка и пристально посмотрел на нее сквозь толстые стекла очков. — Ух ты, а теперь малиновое…

— Ноль?! А у меня двадцать шесть и четыре семнадцатых, — огорчилась Лиза и судорожно зевнула.

— Эк тебя, — вздохнул Лёвушка. — Там же все просто.

Это тебе просто, а мне спать очень хочется, — отозвалась Лиза. — Ничегошеньки не соображаю.

— Зима скоро, зимой все время спать хочется, — посочувствовал Лёвушка. — Слушай, спасибо, возьми мороженое обратно, а то я больше не могу…

Не успела Лиза и рта раскрыть, как вафельный рожок исчез со звоном и легкой вспышкой.

— Мама дорогая! — то ли от изумления, то ли от мороженого Лёвушка даже осип. — Куда это оно?! Где…

— Не знаю! — соврала Лиза. Лёвушка остановился и внимательно поглядел на Лизу.

— Темнишь, — засопел он, помолчав.

Лиза съежилась. «Ну и денек сегодня — все ври да отмалчивайся… — огорченно подумала она. — А главное, соврешь — кто-нибудь обижается, промолчишь — то же самое. Ну что же мне делать?!»

— Ну, темни, — вздохнул Лёвушка и поправил очки на замерзшем носу.

— Что вы все ко мне привязались, ничего я не темню! — не выдержала Лиза, и голос у нее не по-хорошему зазвенел. — Просто… Просто… Я обещала никому ничего не рассказывать!

— Да пожалуйста, дело твое. Обещала так обещала, только тогда зачем мороженым и заколкой хвастаться? — насупился Лёвушка.

— Я хвастаюсь? Я?.. — Лиза резко вырвала из рук Левушки рюкзак, развернулась и побежала прочь, задыхаясь от обиды.

В прихожей она с облегчением вздохнула: Бабушки дома не оказалось. Врать ей было бы просто невыносимо, а отмолчаться явно не удастся. Словно в полусне, Пиза разогрела обед, вяло поболтала ложкой в супе, поковыряла котлету и положила ее обратно на сковородку. Потом вздохнула и села за уроки, но дело не клеилось: в голове был туман, похожий на тот, который скрывал Бродячий Мостик. В этом тумане мелькали башни и мощеные улицы города, стрекозиные крылья сильфа и злобные глазки гоблинов, переливались украшения в витрине Дис…

Чтобы хоть как-то оттянуть приготовление уроков, Лиза пошла в Бабушкину комнату поливать кактусы. Она долго нашаривала на стене выключатель, встав на цыпочки, и вдруг замерла: ей показалось, что там, в глубине комнаты, ее поджидают какие-то темные тени — то ли мышекрысы, то ли кто-то еще. «Ну ты и трусиха!» — сказала себе Лиза, и выключатель тут же нашелся.

Ее внимание привлекло какое-то яркое пятно на Бабушкином письменном столе, заваленном учебниками и словарями. Лиза крадучись подошла поближе. Ей-то казалось, что она наизусть знает все предметы в доме, а тут…

На столе сверкал изящный флакончик ультрамаринового стекла, украшенный прозрачным синим камушком, искусно вделанным в серебряную оплетку, изображающую листья и побеги плюща. «Красота какая!» — ахнула Лиза: точно такие же флакончики блестели в галантерейной витрине Дис! Лиза осторожно отвинтила серебряную пробочку и понюхала: флакончик давно был пуст, но в нем еще жила тень восхитительного аромата то ли свежей травы, то ли тающего снега. «Неужели я раньше никогда его не замечала? Странно… Наверно, Бабушка просто достал а его и забыла убрать». Лиза прошлась по комнате, заложив руки за спину, как на экскурсии в музее, и повсюду ей бросались в глаза всякие таинственные мелочи.

Вот за стеклом одной из великого множества книжных полок лежит резное веретено из светлого, почти серебристого дерева. Рядом блестят три золотые шпильки с зелеными головками — Бабушка никогда их не носит. Точно такие же были в высокой прическе Дис! А на столике у Бабушкиной тахты… Лиза ойкнула и хлопнула себя по лбу. Бабушкина шкатулка, инкрустированная перламутром! И ее серебряное зеркальце на длинной ручке — потускневшее, но по-прежнему красивое.

«Ну ничего себе!» — пробормотала Лиза и побежала к себе в комнату за заколкой. Вернувшись, она присела на краешек тахты и положила заколку-махаона на столик, рядом с зеркальцем и шкатулкой. Их как будто делал один и тот же мастер! «Гномская работа, — как наяву, прозвучал в рыжей Лизиной голове низкий, мягкий голос галантерейщицы Дис. — Редкость по нашим временам… Королевская вещица». Лиза зачарованно смотрела на блеск серебра и переливы перламутра. «Ничегошеньки не понимаю! — она схватилась за голову, которая, казалось, вот-вот лопнет от напряжения. — Откуда это все взялось?»

Размышления прервала трель телефона. Лиза прыгнула к столу и […] сказала в трубку:

— Аллоу?

В трубке запыхтели.

— Лизка, привет, это я, осторожно сказал Лёвушка. Лиза молчала, вспомнив про обиду.

— Лизка, ты тут? Я извиниться хотел. — Лёвушка вздохнул. Зря я на тебя наезжал. Раскаиваюсь. Вот. Ты меня как, прощаешь?

Лиза подумала, что, скорее, это она наезжала на Левушку, и ей стало стыдно. Она мысленно отсчитала паузу в добрых семь тактов, а потом сказала:

— Ладно, так уж и быть.

— Ура! — Лёвушка воспрял духом и бросился в атаку. — А теперь давай объясняй, откуда взялось это мороженое, почему ты так перепсиховала из-за заколки и что вообще с тобой сегодня такое.

— Ну ты просто как Шерлок Холмс! — воскликнула Лиза.

— Элементарно, Ватсон! — торжествующе сказал Лёвушка. — Видно невооруженным глазом.

— В общем, так… — начала Лиза и тут же умолкла. Ей было никак не собраться с духом.

«Начать с того урока у Гертруды? Или прямо с полнолуния? Или про сосульки рассказать?» — лихорадочно соображала она.

Лёвушка нетерпеливо дышал в трубку.

— В общем, так, — Лизины мысли отказывались становиться в строй. — Мороженое мне подарили в одном городе, он волшебный, я там была ночью, меня туда провели бронзовые звери через Бродячий Мостик, и заколку тоже там подарили, это гномская работа.

Тут Лёвушка как-то подозрительно кашлянул, и Лиза заторопилась поскорее рассказать о самом главном:

— А еще я там встретила принца Инго, он такой же ры…

Лизка! — грозно сказал в трубке Лёвушка. — Я, конечно, только что перед тобой извинился, но, по-моему, мы сейчас опять поссоримся. Ты же знаешь, я не люблю, когда врут.

— Я вру? — пролепетала Лиза. — Но ты же сам просил рассказать, откуда у меня…

— Ну хорошо, ты не врешь, — сурово сказал Лёвушка. — Ты преувеличиваешь. Бронзовые звери не ходят. Никуда. Волшебных городов не бывает. Гномов тем более. А принцы… ну, если только типа Чарльза в Англии, а он взрослый, противный и с ушами.

Лиза потрясенно молчала в трубку.

— Лизка, ты не обижайся только, ладно? — примирительно сказал Лёвушка. — Я ведь знаю, ты сказки очень любишь. Если ты начала сочинять сказку про саму себя, так и говори.

— Значит, сказку? — ядовито спросила Лиза, приходя в себя. — Ага, а мороженое? Какие будут версии?

— «Фокусы в школе и дома». Есть такая книжка, — преспокойно сказал Лёвушка. — Может, ты ее на досуге как следует изучила. Очень даже может быть. Саблезубую-то кто заколдовал?

Лиза потеряла дар речи.

— Лизка, я пошутил! — засмеялся Лёвушка. — Я же не Горшков. Правда, сочиняй что угодно, только держи эти фантазии при себе.

— Хорошо, тихо сказала Лиза. — Тогда пока?

— Пока!

Лиза тупо посмотрела на телефон, на синий флакончик, взяла заколку и поплелась к себе в комнату. Через несколько минут в прихожей послышались шаги пришла Бабушка, а с ней частный ученик, «Ну что же, так даже и лучше, — в отчаянии подумала Лиза, возвращаясь к опостылевшему учебнику. — Не могу я больше ни с кем обо всем этом разговаривать. Не хочу и не буду».