Рис. 195

Выработайте привычку нажимать локтями на шарикоподшипник.

Иначе он может выскользнуть из–под локтя, и шарики разбегутся. Не страшно, но лишние хлопоты, ведь шарики могут и упасть со стола и закатиться под трудно отодвигаемую мебель.

Нажимая локтями на шарикоподшипник, потренируйтесь перемещать кисти рук в нужное место клавиатуры. Это только с непривычки может показаться, что неудобно. Когда прижатие станет автоматическим, вы поймете, как это удобно, и будете наслаждаться тем, что освобождается энергия для мыслительной работы. На компьютере надо мыслить, а не перепечатывать.

Чаще меняйте позу и расположение рук на верхней рабочей доске. Этому поможет такой прием. Шарикоподшипники, прижатые локтем к рабочей доске, при движении назад упрутся в бортик и далее отодвинут доску от экрана. Наоборот, нажатие туловищем на нее придвинет ее к экрану.

Клавиатура имеет тенденцию дрейфовать. Подправляйте ее положение. В принципе она должна бьпь все время под кистями рук, и если вы поменяли положение тела, то, возможно, надо подправить положение клавиатуры.

На верхней рабочей доске 60x100 в правом верхнем углу у нас расположен коврик с мышью, в левом верхнем углу — вертящийся органайзер со всем скарбом: степлеры, ножницы, ножичекддя разрезания бумаги, линейка, ручки, фломастеры, ластики, скрепки… Внимание!

Скрепки нужны только большие. Маленькие скрепки не держат даже двух листов, отлетают, но, главное, цепляются за другие бумаги, раздражают этим.

За пределами доски 60x100, так, чтобы не мешать ее «передвига–нию», расположены слева телефонный аппарат, клей, контейнеры для рабочих материалов.

Подчеркнем еще раз: все устроено так, чтобы части системы могли более или менее свободно перемещаться друг относительно друга. Доска 60x100 перемещается относительно доски 50x90, локти на шарикоподшипниках перемещаются по доске 60x100. Клавиатура — также. Стул пододвигается и отодвигается на роликах. Все это необходимо для того, чтобы оздоровить ситуацию с позвоночником. Даже опора на три точки, а не на одну, — это мило, но мало. Необходимо обеспечить смену поз, и этому служит взаимная подвижность деталей… Возможно, вы не захотите прислушаться к совету, вам это покажется слишком сложным, вы считаете это лишней суетой, вам — лень, или вы консерватор… Ради бога! Я только консультант, но консультант «с копытом». Запомните день и час, когда вы прочли эти советы и проигнорировали их. Даже если вы молоды, вас ждет неминуемый остеохондроз. Неминуем он и так у любого сидячего интеллигента. Но у вас он наступит быстрее. Ведь вы сидите за компьютером, как и я, подолгу и часто. Вот если вы не за компьютером, а просто за письменным столом, то вы пишете с опорой на три точки. А за компьютером, да еще за столиком компьютерным от наших мебельщиков, — локти просто некуда девать. Так что приготовьтесь к близкому остеохондрозу с его радикулитом и ишиасом и к тому, чтобы далеко не бесплатно лечиться у мануальных терапевтов.

Ну а я, позаботившись, насколько это возможно, о вашем позвоночнике, позабочусь еще и о психологической стороне дела. Надо везде: на мониторе, на процессоре, на принтере, на органайзере, на телефонном аппарате, на стенах, светильниках — словом, действительно везде поместить на разноцветных наклейках напоминалочки о необходимости сменить позу (это через каждые 5 минут) и делать промежуточные пятиминутные паузы через каждый час.

* * *

У Константина Барыкина в книге «Пишу, печатаю, диктую» есть такое предложение: вокруг одного вертящегося кресла разместить три письменных стола. На одном из них — пишущая машинка, на другом актуальные бумаги, на третьем — справочники, архивы и пр. (см. рис. 196).

Рис. 196

Я попробовал — понравилось. Но сразу же захотелось творчески развить предложение Барыкина. Ведь оставались «провалы» в пространстве столов, которые можно было оприходовать с пользой для дела (см. рис. 197).

Рис. 197

Сейчас делают угловые столы, причем углы могут быть закругленными (см. рис. 198).

Рис. 198

В таком столе в одном из углов уже нет провалов. Подобный стол очень давно был сконструирован выдающимся писателем Владимиром Федоровичем Тендряковым (было дело, я имел счастье общаться в ним). Многие пишущие люди пытались что–то придумать. В Казанском краеведческом музее мне довелось увидеть громадный письменный стол, сделанный поэтом Державиным. Он был громоздкий, как его оды, но вызвал у меня восхищение. В столе было предусмотрено множество ящичков, выдвижных досок, несколько чернильных приборов. Вызывает уважение кабинет Ленина в Кремле. Там тоже бросается в глаза своеобразный порядок. А когда кинорежиссер Станислав Говорухин в начале девяностых побывал в Вермонте у А. И. Солженицына, в кадрах его телерепортажа несколько раз был показан совер–шенно необъятный стол, на котором были аккуратно сложены материалы, причем был обеспечен доступ к любому из них. Но мне, по моим финансовым и квартирным возможностям, приглянулась идея Барыкина и идея Тендрякова. Соединив ту и другую идею, я получил вот что (см. рис. 199).

Рис. 199

Нам ведь в столе нужен только вход–выход из пространства стола. Вот и оставим только их. А остальное — стол.

Итак, к «первозданной чистоте» Барыкина добавилось много аксессуаров.

Прежде всего «добавился» весь компьютерный комплекс, о котором шла речь чуть выше. Но не только. Добавилось пространство для раскладывания рабочих материалов. Здесь остановимся поподробнее. Обычно при работе над материалами не хватает обзорности. На таком столе она появляется. Листы бумаги формата А4 раскладываются так, как это показано на рисунке. В результате становится возможным, повернувшись (кресло вертящееся, а не двигающееся на роликах), мгновенно обратиться к нужной странице с нужным фрагментом (см. рис. 200. Вид сверху).

Важным добавлением здесь является совет писать (печатать) всегда на одной стороне листа. Тогда и становится возможной обзорность. Для экономии бумаги можно пользоваться использованными раз листами с обратной, чистой стороны.

Рис. 200

Дальше — больше. Конечно, компьютер решает многое, но не все. Нужны бумажные архивы, и они должны быть тоже правильно организованы. Имеются в виду архивы недальние, а ближние, постоянно вос–требуемые. А их тоже может быть много. И каждая папочка (конверт) должна быть быстро найдена, помешена на оперативный участок стола; с ней производятся какие–то операции, и она возвращается в место постоянного хранения. Это 2–я очередь. То есть на расстоянии вытянутой руки и наклона туловища. Вот описанием этого–то мы сейчас и займемся. Мы расширили место действия в плоскости стола. Но рабочее пространство стола не плоское, а, если угодно, стереометрическое.

Поясняем здесь те «узлы», которых не было на предыдущем рисунке (см. рис. 201).

Теперь отдельно о ящике с конвертами (папочками). Сначала об их устройстве. Это что–то среднее между большим конвертом и папкой. Но все–таки это больше конверт, чем папка. Так что будем теперь говорить о конверте. Расположим его вертикально лицом к нам и обозначим примерные размеры (см. рис. 202).

Рис. 201

Рис. 202

Размеры конверта должны быть такие, чтобы в нем могло поместиться листов двадцать форматом А4 (28x21 см). На передней стенке конверта — вырез. Он облегчает раскрытие конверта вверху — удобнее помешать материалы и извлекать их. Ярлык, выступающий за верхний край конверта, нужен для быстрого отыскания нужного материала. На нем пишется крупно его название. О ярлыках я прочитал в давнишней хорошей книге Г. X. Попова «Техника личной работы». Он их там называл тебами. Ну а я уж по старинке — ярлыками. Г. X Попов — это Гавриил Харитонович Попов. Да–да, тот самый, бывший первый мэр Москвы, уступивший место более удачливому Юрию Михайловичу Лужкову. Честно говоря, книга «Техника личной работы» мне нравится куца больше, чем Г. Попов в роли мэра. В книге есть и другие соображения, не относящиеся к организации процесса мышления, но важные в других отношениях (организация рабочего дня, ежедневник, картотека дел — почитайте, имеет смысл).