Не соответствует занимаемой жизни.

Я слышал, что жизнь – неплохая штука, но я предпочитаю чтение.

Нет ничего более негигиеничного, чем жизнь.

Жизнь наказывает нас не за наши грехи, а нашими грехами.

Всякий раз, когда говорят: «Жизнь – тяжелое испытание», – мне хочется спросить: «По сравнению с чем?»

Мне потребовалась целая жизнь, чтобы понять, что вовсе не нужно понимать все на свете.

В те минуты, когда вы испытываете трепет перед непостижимостью жизни, вы ближе к ее постижению, чем когда бы то ни было.

Единственное, что делает жизнь возможной, это вечная, невыносимая неуверенность: незнание того, что случится дальше.

Я бы не прочь начать жизнь сначала. Но где оно, это начало?

В жизни больше замков, чем ключей.

Жизнь никогда не выдает сдачу.

Возьми свою жизнь в свои собственные руки, и что же получится? Сущий кошмар: не на кого пожаловаться.

До середины жизни судьба нас тащит, потом – уже только подталкивает.

Жизнь никогда не бывает справедливой. Для большинства из нас так оно, пожалуй, и лучше.

Счастливой жизни нет, есть только счастливые дни.

Человек – игрушка бога. Этому-то и надо следовать. Надо жить играя.

Что не болит – не жизнь, что не проходит – не счастье.

Стоимость жизни постоянно растет, но спрос на нее не падает.

Колыбель висит над могилой.

Первый же час, давший нам жизнь, укоротил ее.

Жизнь – это воспоминание об одном мимолетном дне, проведенном в гостях.

Жизнь – это слабый отблеск времени между двумя вечностями.

Безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что увидишь ты нового?

Плакать из-за того, что мы не будем жить сто лет спустя, столь же безумно, как плакать из-за того, что мы не жили сто лет назад.

Жизнь надо размеривать так, будто жить тебе осталось и мало и много.

Жизнь – это небольшая прогулка перед вечным сном.

Жизнь – всего лишь дурная четверть часа, состоящая из чудесных секунд.

Жизнь – каникулы перед смертью.

Жизнь – это сон; старик – это человек, который спал дольше других: он начал пробуждаться лишь тогда, когда приходит время умирать.

Мы берем жизнь в краткосрочную аренду.

Нужно долго прожить – состариться, чтобы понять, как коротка жизнь.

Жизнь наша коротка, и сами мы еще больше сокращаем ее своим непостоянством, каждый раз начиная жить наново. Мы дробим ее на мелкие части и рвем в клочки.

Жизнь так коротка, что едва успеваешь ее испортить.

Жизнь коротка, но поскучать всегда успеваешь.

Жизнь коротка, это понятно; но по сравнению с чем?

Человеческую жизнь нельзя, в сущности, назвать ни длинной, ни короткой, так как в сущности она именно и служит масштабом, которым мы измеряем все остальные сроки.

Жизнь не длинна и не коротка: в ней есть длинноты.

Жизнь коротка. Потерпи немножко.

О краткости жизни чаще всего говорят те, кто сам ее укорачивает.

Многие из тех, для кого день тянется слишком долго, сетуют, что жизнь чересчур коротка.

Выходные дни тоже засчитываются в срок жизни.

У Бога добавки не просят.

Разве не счел бы ты глупцом из глупцов человека, слезно жалующегося на то, что он еще не жил тысячу лет назад? Не менее глуп и жалующийся на то, что через тысячу лет он не будет жить.

Ох уж эта чертова жизнь! Столько красивых женщин, и так мало времени!

Большинство людей употребляет лучшую пору жизни на то, чтобы сделать худшую еще более печальной.

Длина нашей жизни не в нашей власти, но в нашей власти ее ширина, глубина и высота.

Жизнь занимает у людей слишком много времени.

Когда жарят на медленном огне, жизнь удлиняется.

Все, что слишком длинно, приедается, даже жизнь; однако ее любят.

Любить животных – дело опасное: они живут слишком недолго. Еще опасней любить людей: они живут слишком долго.

Рационализация: мы живем все дольше и все меньше.

Живем только раз, но зато каждый день.