– Об этом я не подумал, – признался Колян.

– И кто тебе посоветовал заняться разведением быдр? – неожиданно грамотно спросил Томас.

Рублев упер одну руку в бок, вторую вытянул вперед, словно главнокомандующий, напутствующий войска перед решающей битвой, и выдал вдохновенную речь. Если отбросить в сторону цветистые выражения и заверения: «Заработаю пару миллиардов и уйду на покой», то выяснилось следующее.

Потерпев фиаско с домашним спиртозаводом, Колян решил поискать новый род деятельности и обнаружил в Интернете парня, который сообщал о быдрах. Рублеву идея разведения мутантов показалась великолепной, он смотался в городок Королев и приобрел два экземпляра: Петра и Степана.

На этой фазе рассказа Нина засмеялась, а я спросила:

– Ты надумал создать семейную пару быдр и получить многочисленное потомство?

– Ну да, – подтвердил хозяин. – Продавец объяснил, они производят по десять-пятнадцать быдрят за раз. Через год я куплю дом на Таити!

– Ничего не получится, – отрезал Макс.

– Зря не верите, – надулся Колян. – Вот позову вас к себе в имение на лето, тогда и увидим, кто прав.

– Петр и Степан потомства не дадут, – сказала я.

– Почему? – удивился Николай.

– Ну ты даешь! – восхитился Макс.

Томас похлопал Рублева по плечу:

– Геи не способны делать детей, у них болезнь сексуального организма.

– Петя и Степа здоровы, – бросился на защиту подопечных Колян, – продавец мне ветпаспорта дал.

– Скатайся завтра к быдрозаводчику и купи Таню, – посоветовала я. – Если в стае появится дама, дело пойдет.

– На третьего зверя денег нет, – загундел Колян, – и там всего двое было, остальных разобрали. Ничего, они управятся. Степан, пошли наверх.

Не обращая на нас внимания, Рублев подошел к уснувшему зверьку, взял его на руки и ушел. Случившееся с женой, кажется, занимало его меньше, чем грядущее быдропроизводство.

– Странно не знать о жизни сексуально безграмотного организма, – выдал Томас. – Рожает женская особь, мужские не рожают.

– Охохоюшки, – выдохнула Нина. – Мужик нынче странный пошел!

– Где я? – вдруг спросила Прасковья Никитична. – Отдайте паспорт, почему свидание отменили?

– Мама, все в порядке, – сказала Нина и повела вновь впавшую в безумие старушку в коридор.

– Надеюсь, до утра в нашем сумасшедшем доме будет тихо, – буркнул Макс. – Впрочем, до рассвета уже недолго. Лампуся, сделай одолжение, не ори больше, подумаешь, увидела быдру, не стоило нервничать.

Проснулась я от резкого запаха табака. Открыв глаза, увидела огромную лохматую фигуру у моей кровати и заорала:

– Быдра!

Животное отпрянуло, наткнулось на кресло и со всего размаха в него село.

– Ну вот опять, – заворчал Максим, высовываясь из второй комнаты. – Мы же вчера договорились. Привет, Павлуха!

Быдра кашлянула:

– Макс? Так вы с Лампой, типа, того, ну, вместе?

Тут только я поняла, что в комнате находится не помесь бобра с выдрой, ухитрившаяся за ночь вымахать до космических размеров, а следователь Гладков, одетый в косматый полушубок.

– Как ты в дом вошел? – разозлилась я.

– Он открыт, – пожал плечами Павел.

– Что это ты нацепил? – не утихала я.

– Куртку из волка, – пояснил Гладков. – На улице мороз вдарил. А ты всегда спросонья ругаешься?

– «Быдра» – это не ругательство, а порода животных! – возмутилась я.

– Что случилось? – спросил Макс.

Павел расстегнул клочкастый тулуп:

– Лампа, одевайся, поедешь с нами.

– Куда? – насторожилась я.

– В управление. Этот гад хочет только с тобой беседовать, – зачастил Гладков. – Если к полудню не выйдешь с ним на связь, сучий потрох убьет новую жертву.

Меня смело с кровати. Я схватила джинсы, побежала к шкафу за свежей футболкой… Но на полдороге заставила себя остановиться.

– Зачем ехать-то? Давай аппарат, разговаривать можно и отсюда.

– Нет, – уперся Павел. – Надо исключительно из кабинета, в присутствии спецов и аппаратуры, способной определить место нахождения мертвеца.

– Мне нетрудно, – согласилась я, – но что будет, если снайпер поймет, что его хотят вычислить? Можешь процитировать его требование?

Павел нахмурился:

– Говорить буду только с бабой. Мобилу ей дайте. Времени у вас до двенадцати. Подсунете психолога – в пять минут сниму первого прохожего. Никаких ментовских штучек.

– Значит, ваш супер-пупер душевед с киллером не договорился, – злорадно сказала я. – Ты уже совершил одну глупость, когда позвал толстяка, а теперь собираешься сделать новую: вести переговоры из кабинета. Преступник конкретно высказался: никаких ментовских штучек. Давай старый мобильник Валентины, попытаюсь наладить с психом контакт.

– Мы едем в управление, – с упорством ишака повторил Гладков. – Ты плохо представляешь, что у нас творится. Начальство стоит на ушах. В городе снайпер, это не шутка. Если в первый раз, когда орудовал Медведев, удалось скрыть серию от прессы, то теперь я не уверен, что журналюг удастся оставить за бортом.

– Никак не пойму: ты опасаешься за жизнь людей или решил потрафить своим боссам, которые боятся огласки? – спросила я.

Гладков резко встал:

– В городе снайпер! Он в любой момент может выстрелить на поражение.

– Значит, нужно предупредить население, – топнула я ногой. – Оповестить народ об опасности, попросить без необходимости не выходить из квартир.

Паша вынул из пачки сигарету:

– Посеять в городе панику? Поверь, это намного страшнее, чем убийца с винтовкой.

– Здесь не курят, – мстительно сказала я. – По-твоему, с десяток застреленных москвичей лучше, чем эвакуация населения?

Гладков воздел руки к потолку:

– Господи, дай мне терпения. Эвакуация! А о деньгах ты подумала? В какую сумму она выльется?

Я скрестила руки на груди:

– Отлично, давай разберемся, зачем городской казне миллионы? Чтобы обеспечить жизнь Москвы. А если в городе истребят население, то…

– Короче, ты отказываешься нам помогать, – перебил Паша.

– Нет, но считаю, что ты совершаешь ошибку, – мрачно ответила я.

– Поехали, – распорядился Гладков.

И как мне следовало поступить?

Через пятнадцать минут я взяла сумочку и пошла к двери.

– Бронежилет! – скомандовал Макс. – Где он?

– У батареи, на стуле висит, – ответила я, – сушится.

Павел легко взял безрукавку, быстро сдернул с меня свитер, надел на футболку средство защиты и закрыл защелки. Я вскрикнула.

– Кожу прищемил? – удивился Гладков.

– Горячо, – прошептала я, – железки нагрелись. Теперь я знаю, что ощущает цыпленок на раскаленной сковородке, когда его придавливают сверху грузом.

– Нет сил терпеть? – насупился Павел.

– Нормально, – чуть громче произнесла я. – Пойду к своей машине. Насколько я понимаю, Максима ты не приглашаешь?

Гладков развел руками:

– Выполняю приказ шефа.

– Мне надо в офис, – засуетился Макс. – Будете зазывать хлебом-солью, все равно откажусь, работы по ноздри.

– Можешь выгулять и накормить собак? – спросила я.

Приятель помахал рукой:

– Езжай спокойно, все будет сделано.

– Это она? – весьма невежливо спросил огромный, похожий на медведя, мужчина лет пятидесяти, когда Павел ввел меня в здоровенный кабинет, заставленный дубовой мебелью.

– Так точно, – отрапортовал Гладков. – Евлампия Андреевна Романова.

– Добрый день, – сухо кивнул его шеф.

Второй мужчина, в дорогом костюме и рубашке с галстуком, оторвался от кормления рыбок в аквариуме и приветливо представился:

– Арсений Леонидович Филатов, помощник Льва Георгиевича, впрочем, можно без отчества. Сеня.

В отличие от шефа, секретарь был длинноногим и тощим и смахивал на цаплю. Сходство с птицей усиливали длинный нос и нелепо изогнутые руки. Я решила продемонстрировать готовность к сотрудничеству:

– Тогда я Лампа.