- Чарльз, я знаю, что ты скажешь правду. Ты честный мальчик и не соврал в первый раз. Это правда, что сказала Линда? Действительно этот… этот джентльмен учил вас… учил вас таким вещам?

Чарли не мог говорить ничего, кроме правды, и уже открыл было рот, чтобы сознаться, но Линда не дала словам сойти с его губ. Когда он заговорил, он сделал это не по своей воле, за него говорила Линда.

- Да, тетя, - сказал он.

Виктория умилилась, что мальчик назвал ее тетей. Все-таки она сумела пронять его. Если он и делал что-то плохое, то явно не по своей воле.

Она поднялась.

- Джентльмены! - сказала она, обращаясь к охранникам из Безопасности, приведенным Гристом. - Я призываю вас задержать этого человека по обвинению в развращении малолетних. Вы всё слышали, его обвиняют не только эти малыши, но, фактически, и он сам.

Грист, побагровев от ярости, повернулся к охранникам.

- Вы арестуете того, за кем пришли! - пьяно проревел он .- Хватайте мальчишку! - он ткнул пальцем в Чарли.

В эту самую минуту Чарльз Форрестол сел на пол и принялся плакать.

- Джентльмены, - ледяным голосом произнесла тетя Виктория. - Если вы немедленно не арестуете эту пьяную тварь и не уберете ее отсюда, я лично позабочусь, чтобы уже к концу месяца все армейские приюты в стране были закрыты. Будьте уверены, я это сделаю. А вам придется отвечать за попытку содействовать этому человеку в его преступлениях!

Сраженные неожиданным напором охранники, не размышляя более, подхватили Гриста под локти, защелкнули на нем наручники и выволокли его вон.

Тетя Виктория снова опустилась на колени рядом с Чарли и подняла его голову.

- Не надо плакать, - успокаивала она. - Это просто страшный сон. Теперь он кончился. Ты поедешь домой вместе с нами, пойдешь в хорошую школу. Ты станешь Линде братом.

Все - даже генералы - ненавидели всеобщую не-войну. Она стоила безумно дорого и не сулила никаких выгод. Она была чистым безумием. Но почти все взрослые так глубоко завязли в мертвой системе, которая привела их к не-войне, что не могли найти из нее выхода. В ту эпоху взрослого можно было определить так: взрослый тот, кто не видит выхода.

Но дети-то видели выход совершенно ясно. Надо всего лишь, чтобы люди бросили сражаться и прекратили делать оружие. Вместо пушек можно начать делать что-нибудь получше.

Некоторые взрослые тоже думали так - их называли пацифистами. К сожалению, очень немногие из взрослых - одни лишь белые вороны, вроде тети Виктории, - имели достаточно времени, выдержки и независимости, чтобы быть пацифистами.

Иное дело - дети. Ребенка нельзя посадить в тюрьму. У детей есть сколько угодно времени, и они не боятся потерять работу. Детям, чтобы организовать свой крестовый поход, не хватало только одного - у них не было командиров.

При надлежащем руководстве вряд ли что могло их остановить. Чтобы покорить весь мир, детям не хватало только хорошего начальства.

- Тетя Виктория?

- Да, Чарльз?

- А вот если кто-нибудь делает плохое и все это видят, но никто ему не мешает, и я тоже вижу, то что я должен делать?

На этот вопрос тетя Виктория ответила для себя давным-давно.

- Ты должен поступать правильно и не должен позволять другим делать то, что неправильно.

- Тетя Виктория, а война - это неправильно?

- Да, Чарльз. Война всегда неправильно.

На протяжении всего пути домой дети вели себя совершеннейшими паиньками.