— Куда ее? — спросила Марина.

— Неси на балкон, — велел он, и сердце Яны похолодело, семнадцатый этаж!

Азерников шел впереди, неся ее под мышками, женщина придерживала ноги. Он пинком распахнул дверь и вышел в коридор. Обычно даже в позднее время в здании полно людей, но на этот раз коридор словно вымер.

Тщетно жертва кричала и вырывалась, зловещий балкон приближался с неотвратимой силой.

Флоров подъехал к стоянке и с замершим сердцем увидел столпившихся у подножия Башни людей. Бросив машину катиться с невыключенным мотором, он выскочил и увидел, что люди указывают на что-то наверху. Оттуда доносились истошные крики, и было заметно движение на одном из балкончиков.

Флоров со всех ног рванулся в здание, где ему навстречу не замедлила кинуться давешняя Танюша с издевательским воплем "А вот и наш женишок!", но он только яростно пихнул ее обеими руками. Она потеряла равновесие, свалилась на попу, на пол мраморный, холодный и скользкий, и въехала башкой в прилавок, где продавали цветы.

Он подбежал к лифтам. Нужный лифт был наверху, а тот, что поднимался только до пятнадцатого этажа, стоял с открытыми дверьми и дергался.

— Не работает, — пожаловался запоздалый посетитель и вышел.

Флоров вбежал в лифт и не успел нажать кнопку, как тот стремительно захлопнул двери и взлетел вверх.

На пятнадцатом этаже он выскочил из лифта и побежал дальше вверх по узкой эвакуационной лестнице. Сердце его сжималось в немом ужасе, он ежесекундно ожидал, что сейчас с предсмертным криком мимо него пронесется тело.

Ему оставался последний пролет до того места, где в крохотные, до колен, перильца, в последнем отчаянном усилии вцепилась Яна, а Азерников, приговаривая:

— Сдохни, сдохни же стерва! — бил ее по пальцам.

— Келло, приготовься! — крикнул Флоров. — Яна, держись!

Азерников оглянулся и, увидя его, приказал невидимому исполнителю:

— Включить блокировку! Отсечь вирус!

Флоров взбежал на пролет, уже понимая, что остался один, и что против высокого спортивного Азерникова без Келло ему не выстоять.

— Ну, иди сюда, задохлик, — заухмылялся Азерников. — Сейчас полетишь вниз за своей красоткой.

— Алик, помоги! — прорыдала Яна. — Я не могу больше. У меня сейчас руки разожмутся.

Болтая ногами, она висела на огромной высоте, над беспощадно оголенным асфальтом.

Но Флоров не мог к ней подойти: между ними стоял, ухмыляясь, Азерников.

Помощь подоспела, откуда не ждали. Едва Азерников приказал включить блокировку, как Марина словно проснулась. Она озиралась по сторонам с явно ошарашенным видом, будто не понимая, каким образом могла сюда угодить.

Услышав крик о помощи, она наклонилась к девушке и стала ее втаскивать обратно.

— Идиотка, что ты делаешь! — Закричал Азерников, отталкивая жену.

Не теряя времени и практически не защищаясь, Флоров с отчаянием кинулся на него.

Обхватив Азерникова руками, он попытался оттащить его в сторону, но все было тщетно: противник был силен как буйвол.

Но ему удалось добиться, что соперник оставил на время Яну в покое и кинулся на него. Он несколько раз ударил Флорова, но дистанция оказалась слишком мала, и удары, нанесенные без замаха, лишь скользнули по плечам и скулам.

После этого он отпихнул Алика и собирался врезать по настоящему. Флорову хватило бы одного хорошего удара в челюсть, и Азерников, наверное, и убил бы его, если бы оглянувшись, не увидел, как Марина втаскивает Яну наверх. Сразу забыв про Флорова, он шагнул к Марине, грубо обхватил жену снизу за ноги и швырнул через перила.

На мгновение, показавшееся вечностью, несчастная женщина замерла в воздухе, а потом со страшным криком рухнула вниз. Азерников наклонился, чтобы отцепить руки второй жертве, но тут с Флоровым что-то произошло.

Ненависть ослепила его, и он сделался похож на сорванную с тормозов машину.

Подскочив к убийце, он врезал кулаком в бок на уровне талии. Не пробив с первого раза, бил раз за разом, все глубже, все сильнее.

Азерников взвыл, с выпученными глазами стал оборачиваться, отмахиваясь рукой.

Алик инстинктивно подлез под руку, а потом толкнул что есть силы. Два движения наложились, а вектор был один. В пустоту. Убийца оступился, под колени ему угодил низкий буртик. Азерников аки птица замахал крылами, но это не помогло.

Он раззявил рот, проваливаясь спиной вперед, а на лице не было ничего кроме удивления, как раньше у Быка, он не понимал, как такая тщательно спланированная операция могла сорваться, и почему он не справился с таким сопляком, а потом перевалил через перила, навстречу семнадцати этажам пустоты, чтобы воссоединиться внизу с женой, согласно данной в Загсе клятве.

Но Флорову до этого уже не было никакого дела: он помогал взбираться Яне наверх.

Чистые простыни, ломкие и прохладные как мартовский лед, благоухали ароматизатором и приятно холодили тело. Флоров с удовольствием вытянулся, позволив натруженным суставам захрустеть.

— Где ты так научился драться? — Элла, натирая руки кремом, с интересом смотрела на него.

Флоров не ответил. Не захотел разочаровывать девушку, что это все Келло. В сегодняшнем случае с охранником тоже.

— Ты должен его простить, он же тебя не знал, — продолжила Элла.

— Теперь будет знать, — лениво проговорил Флоров.

— Теперь уж точно. Твоя популярность растет и вскоре выйдет за пределы нашего косметического салона.

Флоров велел кончать болтать и приступать к своим обязанностям. В последнее время он заметил за собой такую манеру — грубо обрывать людей. С момента гибели Марины прошло две недели. Правда, официальная версия гласила совсем не о гибели.

Вернее будет сказано, что не было никакой официальной версии, как не было и самого преступления. Дело в том, что в тот же день тела погибших исчезли из морга. Коновал использовал все свои возможности, но сумел лишь узнать, что за телами приезжал некий темнолицый, одетый во все черное.

Флоров догадывался о ком идет речь, но Коновалу ничего не сказал. На следующий день он обнаружил фамилии пропавших в списке выехавших в длительную командировку по приемке оборудования в Канаду.

Коновал взялся навести справки за границей, послав туда Ханыча, но тот долетел только до Европы и как в воду канул. Свидетели утверждали, что в Хитроу сняли с рейса какого-то русского, которому внезапно стало плохо, но в больницах его след не обнаружился и в консульство никто не обращался: ни официальные власти, ни сам Ханыч.

Сам факт, что Ханычу стало плохо, вызывал сильные сомнения: парень если на что и жаловался, то разве что на малое количество еды и баб, но никак не на здоровье.

Пока Черный был на свободе, Яне не переставала угрожать опасность, и Флоров перевез женщину на круглосуточно охраняемую дачу Коновала в Волосатовку и сам туда переехал.

Дом был построен безо всякого стеснения в средствах и фантазии, в нем было два этажа, не считая чердака, в которых размещалось одиннадцать просторных комнат.

Кроме двух охранников и садовника на даче постоянно проживал лишь полностью парализованный брат Коновала Сергей, который самостоятельно не мог даже дышать, а говорить он мог только в том случае, если ему через голосовые связки пропускали поток кислорода из баллона.

После случившегося на балконе портоуправления наступило затишье. Никто не беспокоил больше Флорова, но это его не успокаивало, наоборот. Затишье напоминало предгрозовую паузу 1872 года.

Элла уже разминала ему ягодицы длинными сильными пальцами, а именно седалищный нерв, и от острого наслаждения он на некоторое время забыл обо всех своих тревогах. Зазвонил мобильный телефон. Флоров сунул руку и достал его из- под стола. Звонил Масол. Кстати, его настоящее имя было Алексей, фамилия Мукин, мордвин по национальности. Дружка его пропавшего все называли Гошей, по производной от Игоря, а фамилии, похоже, вообще никто не знал. Ханыч.