— Вот и ладненько, — он, приговаривая, достал из стола заранее заготовленный листок — "Приказ". — Распишись, пожалуйста, вот здесь.

— Пожалуйста, — Пашу уже было не остановить, да и сколько можно издеваться над человеком. — Где, говорите, мне расписаться?

— А вот здесь.

Некоторое время они изображали из себя двух добрых приятелей. Один держал пальчиком нужное место, другой расписывался.

— Приказ вступает в силу с сегодняшнего числа, — сообщил Кандидов, Паша слышал его голос как сквозь ватные пробки.

Виктор Ильич заботливо убрал приказ в стол, запер его, а потом, сложив руки на объемистом чреве, словно Исусик, участливо спросил:

— Куда ж ты теперь пойдешь? У нас в городе очень тяжело с трудоустройством, так и знай. Ты, наверное, уже себе новое место подыскал, поэтому такой смелый?

Паша почувствовал, что если скажет хоть слово, то может разрыдаться как пацан. Поэтому он только глянул в ответ. И увидел в ответ откровенно оценивающий расчетливый взгляд.

Так он стал безработным.

Троллейбус до места не доехал. Султанов был вынужден идти пешком по заброшенной пустоши с остатками почерневших деревьев не менее километра. Деревья ссохлись и потемнели от соседства с оживленной автотрассой. Был час пик, и по шоссе машины двигались в четыре ряда. Оттуда до Султанова доносился грохот и лязг, словно от продвижения танковой колонны. Паша остановился перевести дух и заодно обтереть быстро покрывающееся потом и сажей лицо. С гулко стучащим сердцем глянул на снующие машины. Вскоре он должен был присоединиться к счастливчикам, управляющим ими. Паша шел покупать машину.

Газетный пакет с деньгами был надежно запрятан за пазуху рубашки. Донатовский пиджак наглухо застегнут на последние уцелевшие пуговицы. Паша не хотел идти один. Зина сразу заявила, что это дело мужское, нечего бабам туда и соваться. Но сказала, если он купит плохую машину, то домой может не возвращаться. Паша сунулся, было к Донату.

— Откуда у тебя деньги? А еще бедным прикидывался! — возмутился тот.

— Да я в долг взял. У меня только на подержанную хватит, — оправдывался Паша. — Ты всего лишь подкинешь до места, да потом за машиной приглядишь, пока я буду документы оформлять.

Доната такой расклад не устроил. Откровенно говоря, его не устроил бы любой расклад. Его задевало, что свояк, сравнения с которым всегда приносили ему только положительные эмоции, собрался что-то там покупать.

— Интересное дело, а если мне железкой по лбу дадут? Что ж я должен за тебя рисковать, куркуля? А до места на общественном транспорте доедешь. Себе хочешь новую тачку купить, а мою угробить. Конечно, чужое не жалко.

— Да и бензин нынче дорогой, — добавила присутствовавшая при разговоре Галка. — Так что езжай с Богом.

— Да я заплачу за бензин.

— Не нужны нам твои деньги. Выбирайся как — нибудь сам.

И Султанов стал выбираться. Он шел по обжигающему жаром и выхлопной вонью пустырю и не уставал удивляться. Насколько же несчастливыми оказались деньги "Прекрасной Авроры". С работы его вышибли. Причем проделали это так лихо, словно за его спиной не было многолетнего стажа. Да что там стажа, от него избавились с такой же легкостью, с кой надоедливую букашку щелчком сшибают с ворота пиджака. Лишний он оказался на этом празднике жизни. Единственная радость была, что Гоберидзе придется, почесывая по-обезьяньи волосатую задницу, удариться в работу. Да и другим тоже. Особенно Степану Кузьмичу повезло. Уходя, он в отместку все свои разработки забрал. Султанов довольно хмыкнул. Ну и что, что пешком приходится идти. Откровенно говоря, он и раньше догадывался, что свояки изрядные свиньи. Одной пакостью больше, одной меньше, какая разница? А вот он всем назло уедет на своем личном автомобиле. И на своем бензине. Заколебали свояки, купят десять литров и стараются на них неделю проездить. Вернее, простоять. На фига им машина?

Фирма по продаже подержанных автомобилей "Алга — Люкс" располагалась на отшибе. Цены здесь были приемлемы, и дальняя дорога не испугала Султанова. На отгороженной колючей проволокой площадке рядами стояли разнокалиберные машины от старых выпусков до самых престижных последних моделей. Перед въездом на площадку возвышались два здания. В одном находилась контора, в другом — шашлычная. Рядом с конторой стояли две машины с заглушенными моторами, в которых, несмотря на жару, находилось несколько молчаливых мужчин. Султанов вошел в контору, где в начале длинного тесного коридора сидели девица секретарского вида и парень в кожаной куртке, и с порога заявил, что пришел покупать машину. Парень переглянулся с девицей и сразу вышел. Девица посерьезнела и глянула на Пашу довольно негостеприимно. Видно, своим появлением он разрушил возникший между ней и парнем легкий флирт. Девица встала, с натягом поправила узкую юбку на широком заду и, велев подождать, затерялась в глубине коридора.

Все-таки Паша был наивным человеком. Он был бы в шоке, узнай, в какое паучье гнездо его угораздило угодить.

В Алге давно никто не ходил за машиной с пачкой денег в кармане. Потому что, кто так делал, давно превратились в отнюдь не прелестные "подснежники". Это которые оттаивали по весне с дырками в черепах и соответственно без денег.

Владельца "Алга-Люкса" звали Абдурахман Юзбашев. Вообще-то, у него было много имен. Ему недавно исполнилось сорок четыре года, из которых шестнадцать лет он провел в тюрьме по милости прокурора, и шесть месяцев на войне по своей дурости. Дурость быстро прошла, и Юзбашеву на награбленные в той же войне и снятые с покойников деньги удалось выкупить тепленькое место вдали от гор Суметии.

Хоть дела фирмы шли неплохо, но Абдурахмана угнетало, что львиная доля дохода изымалась на газават, а личные сбережения росли как-то вяло. Иногда, чтобы ускорить сей процесс, он позволял себе мелкий криминал. Это когда одинокий покупатель исчезал бесследно. Но Юзбашев не наглел, проделывая эту операцию больше для души и чтобы не потерять былую сноровку. Когда Абдурахман вышел и увидел Султанова, то сразу понял, что это его клиент, и сердце его сладко заныло.

— Мне бы старенькую, — забормотал Паша, по своему истолковав взгляд Юзбашева, а потом, решив, что он может усомниться в платежеспособности клиента, торопливо успокоил. — Вы не подумайте, деньги у меня есть.

С этими словами он стал неловко выволакивать пакет из укромного места и, естественно, пакет порвался. Пару пачек он уронил на пол, но, в конце концов, ему удалось всю кучу малу переместить на поверхность стола. Лишь после этого до него вдруг дошло, что он проделывает всю процедуру в полной тишине.

— Мне бы машину глянуть, — просительно повторил Султанов.

Полное ощущение, что не машину пришел покупать на свои бабки, а подаяние просить, шайтан. Абдурахман так возбудился, что поимел эрекцию.

А что? Давненько он этим не занимался, с войны. Нет, шлюхи у него были, но такие чистенькие испуганные пацаны остались все там.

— Сколько здесь, братан? — спросил Абдурахман.

— Восемьдесят тысяч. Мне бы что-нибудь на эти деньги.

— Восемьдесят тонн, — задумчиво проговорил Абдурахман, и Паша решил, было, что он прикидывает варианты, но тот вдруг сказал. — Слушай, братан, а у тебя справка есть?

— Какая справка? — не понял Султанов.

— Из сумасшедшего дома, — встряла секретарша, но Абдурахман одарил женщину таким свирепым взглядом, что ее язык присох к небу.

— Нужна справка из налоговой полиции. Сейчас время такое. Нужно удостовериться, что деньги заработаны честным путем, братан.

Перспектива куда-то ехать и что-то там доказывать ввергла Султанова в полную прострацию. Он рассеянно глянул в окно и увидел, как давешний молодой человек в кожаной куртке оживленно беседует с людьми из машины через приспущенное стекло. После чего все они вдруг уставились в окно конторки. Взгляд был такой, что пальцы Султанова судорожно поджались внутри покрытых пылью башмаков. Он понял, что происходит что-то не то. Паша еще не знал, что ему предпринять, но выходить с деньгами из конторки уже опасался.