Кендра испытала такое облегчение от происшедшей в Несс перемены, что даже на Джоэле это отразилось. Когда тот с воодушевлением рассказал о сценарном кружке под руководством Айвена Везеролла, и особенно о фильме, который снимает компания уличных ребят, Кендра дала свое благословение на участие племянника в этой затее, взяв с него обещание, что он исправит оценки в школе. Кендра разрешила Джоэлу время от времени посещать этот кружок. Она сама присмотрит за Тоби, а если будет занята, то Несс ей поможет. И Несс дала добро, без восторга, конечно, но согласилась, что было совершенно удивительно.
Так что, не будь Джоэл замешан в уличных делах, все могло бы сложиться удачно. Но тут вступили в действие законы, неподвластные ни Кэмпбеллам, ни их тете, вмешались силы, которые и делают Северный Кенсингтон местом, где жить опасно и где мечты редко сбываются. Нил Уатт никуда не делся, и если в жизни Кэмпбеллов наметились перемены, то отношений с Нилом они не касались. Он по-прежнему маячил угрозой.
И не было иного способа погасить тлеющий огонь войны между Нилом и Джоэлом, кроме как подчинить или подчиниться. Джоэл надеялся, что ему по силам побороть врага. Он исключал вариант, который по-дружески советовала ему Хиба: сдаться на милость Нила. Это все равно что лечь на спину и задрыгать лапками, подобно щенку. Джоэл знал о жизни в Северном Кенсингтоне то, чего не знала Хиба. Безопасность здесь возможна только при двух условиях: вообще не привлекать к себе внимания или завоевать всеобщее уважение. Если ты пользуешься уважением, значит, твои родные могут жить спокойно. Сдаться, как предлагает Хиба, значит поставить крест на своей судьбе, оказаться нюней, плаксой, шестеркой.
*
Свои надежды Джоэл возлагал на Блэйда, от которого целиком зависела безопасность братьев. Джоэл мог учиться как угодно хорошо, писать классные стихи, от которых у слушателей наворачивались слезы, он мог даже участвовать в съемках фильма и увидеть свое имя в титрах. Но все это не имело никакого значения в том мире, по улицам которого он ходил ежедневно, потому что все это никому не внушало страха. Страх мог внушить только Блэйд. И Джоэл понимал, что ради союза с ним нужно сделать все, что Блэйд прикажет.
Спустя несколько недель Кэл Хэнкок принес Джоэлу весточку. Всего два слова: «Пора, парень». Он произнес их однажды днем, стоя у прачечной с самокруткой в руках, когда Джоэл, направляясь от остановки автобуса к школе на Миддл-роу, проходил мимо.
— Чего? — не понял Джоэл.
— Того. Если еще не передумал, конечно.
Кэл перевел взгляд вдаль, там две пожилые леди шли под руку, поддерживая друг друга. На холодном воздухе дыхание Кэла превращалось в пар. Джоэл молчал, и Кэл снова посмотрел на него.
— Так что? Ты передумал?
На самом деле Джоэл был в затруднении из-за Тоби. После школы нужно было проводить брата на занятия в Учебный центр, а это занимает не меньше часа. Джоэл объяснил это Кэлу.
Тот покачал головой и сообщил, что не будет передавать подобную информацию Блэйду. Блэйд воспримет как неуважение то, что у Джоэла есть дела поважнее, чем его приказ.
— Да нет же, какое тут неуважение, Кэл… Просто Тоби нужно отвести… Блэйд в курсе, у Тоби не в порядке с головой…
— Если Блэйд чего-то хочет, то немедленно.
— Да все я сделаю. Просто Тоби нельзя одному возвращаться из школы. Как-то раз он был один, и на него напали. И вообще уже темнеет.
— Что ж, это твоя проблема. Сам разбирайся. Если ты не можешь справиться даже с такой ерундой, значит, более серьезные вещи тебе не по зубам. Так что дальше Блэйд пойдет своим путем, а Джоэл своим. Может, оно и к лучшему.
Джоэл изо всех сил придумывал, как поступить. В голову пришел старый как мир способ, к которому прибегают дети в трудную минуту. Он позвонит тете, скажет, что в школе почувствовал себя плохо, и поинтересуется, нужно ли ему вести Тоби в Учебный центр. Конечно, Кендра велит ему сидеть дома. Она ненадолго закроет магазин, сама заберет Тоби из школы и сходит с ним в Учебный центр. А потом Тоби посидит у нее в магазине до закрытия, и вечером они вместе вернутся домой. К тому времени Джоэл уже будет там, успев продемонстрировать Блэйду уважение и преданность.
Джоэл попросил Кэла подождать и направился к телефонной будке. Через несколько минут его план начал осуществляться. Одного Джоэл не мог предугадать — что поручит ему Блэйд. Когда Джоэл, договорившись с тетей, вернулся к Кэлу, тот уточнил, понимает ли Джоэл, о чем речь.
— Я же не идиот, — отозвался Джоэл. — Я все понимаю. У Блэйда задание для меня. Я дал ему слово. Я готов.
Джоэл поддернул штаны, как бы подтверждая свой настрой. Этот жест означал: идем, я готов показать Блэйду свой характер, готов продемонстрировать свою верность.
Кэл внимательно оглядел его и произнес:
— Ну ладно, пошли.
И Кэл направился на север, в сторону Кенсал-Грин. Он шагал, не говоря ни слова и не оборачиваясь на Джоэла. Так они двигались, пока не оказались перед высокой кирпичной стеной, за которой громоздились развалины старого кладбища Кенсал-Грин. Здесь, у ворот, Кэл наконец оглянулся на Джоэла. Мальчик не представлял, чего от него потребуют; ему пришло в голову ограбление могилы, и он вздрогнул.
За воротами оказалась бетонная площадка, возле которой — дом смотрителя; в окне из-за занавесок пробивался свет. За площадкой начиналась главная аллея кладбища, усыпанная прелыми листьями.
Кэл пошел по этой аллее. Джоэл пытался воспринимать все как увлекательное приключение. Это же просто здорово, что испытание будет проходить в таком жутком месте. Они с Кэлом в быстро сгущающейся темноте разроют какую-нибудь могилу, а если сторож заметит — спрячутся за могильной плитой. Потом они перемахнут через забор — только их и видели — и доложат Блэйду, что задание выполнено. Напоминает охоту за сокровищами.
Однако зимние сумерки наступали быстро; по обе стороны темнели провалившиеся могилы, и по спине у Джоэла побежали мурашки. Напрасно он пытался разжечь в душе приключенческий азарт. Ангелы распростерли огромные крылья над склепами, увитыми плющом. Кладбище больше походило на пристанище вампиров, чем на приют упокоения светлых душ. Джоэл не очень бы удивился, увидев, как из-под разбитых надгробий выползают прозрачные призраки и безголовые привидения.
От основной аллеи ответвлялись тропинки, и Кэл свернул на одну из них. Ярдов через пятьдесят он исчез за шеренгой итальянских кипарисов. Джоэл пролез следом и оказался перед большим склепом, покрытым лишайником. Древний склеп был построен в виде часовни, но три окна и дверь так густо заросли можжевельником, что только с помощью мачете можно было прорубить вход в небольшое сооружение.
Кэла нигде не было видно, и Джоэл забеспокоился, что попал в засаду. Его объял ужас, когда он сообразил, что никто на свете не знает, где его искать. Джоэл вспомнил, как Кэл предостерегал его, а он лишь бравировал в ответ.
— Черт подери, — пробормотал Джоэл.
Он прислушался так, как прислушивается испуганный мальчик. Если на него хотят напасть — надо понять, с какой стороны угрожает опасность.
Судя по всему, она угрожала откуда-то сверху. Джоэл расслышал шорох. На расстоянии трех ярдов от склепа-часовни стояла старая деревянная скамья. Мальчик подошел и влез на нее, словно это могло послужить ему защитой. Тут он увидел то, чего не мог разглядеть, стоя на земле: крыша часовни была сделана из шиферных плит треугольной формы, некоторые отсутствовали, и через отверстия можно было в подробностях разглядеть склеп изнутри.
Шорох, который привлек внимание Джоэла, совершенно точно исходил из часовни. Внутри мелькнула тень. Из дыры в крыше высунулась голова, потом показались плечи. Кэл спрыгнул на землю, весь черный, только кроссовки странно белели в темноте.
— Что ты там делал? — спросил Джоэл.
— Ты готов?
— Готов. Так что ты там делал?
— Проверял.
— Что?
— Все ли в порядке. Ладно, лезь давай. — Кэл указал рукой на склеп.
