от стены, начал растирать руки и ноги.
— Кто тебя грамоте учил? — буркнул Елистрат. — Неужели не знаешь, что домовые в
жилище на кошке въезжают? Превращаются в блоху и в шерстке прячутся. Потому и
обычай у вас, у людей издавна — в новый дом первой мурлыку впускают. А Тропы
наши… кгхм… как тебе сказать, чтоб ученым языком… Как туннели в пространстве,
вот. Заходишь с одной стороны, выходишь с другой…
— Порталы! — воскликнул я. — А как же магия? Она тут не действует!
— Да, порталы, — важно сказал Елистрат. — Слово-то, какое мудреное и красивое…
Пор-тал. Надо запомнить… Ты еще не так силен, молодец. Тропка выдержит, не
проломится. А насчет волшбы не беспокойся. Тебе просто разум туманят, дабы
сбежать не смог.
— А если не выдержит? — засомневался я. — Тогда что?
— Лучше тебе не знать. Испугаешься, — хихикнул домовой, но тут же посерьезнел и
вновь требовательно подергал за ухо. — Садись на колени и ползи к стене!
Я задумался. Единственный выход… Если не воспользуюсь, то сгнию в застенках
«ХраМа». Вот тот шанс, о котором молил. Но страшновато. А вдруг Елистрат ошибся
и меня разорвет на атомы?
Домовой правильно понял смысл паузы, сердито запыхтел, дунул в ухо.
— Боишься, молодец?.. Коли решил остаться, то мы с мышатницей препятствовать не
станем. Наше дело помощь предложить, а твое решить: принять или отказать. Ежели
сам справишься, то милости прошу.
— Постой! — воскликнул я поспешно. — Не сердись, Елистратушка! Да, страшновато.
Но другого выхода нет, пойдем по твоей Тропке. Дай дух переведу, подготовлюсь.
— Готовься, — милостиво разрешил домовой, немного оттаял. — Только недолго.
Городище в беде. По улицам навии бегают, людишки мрут как мухи… Нехорошим местом
стал Славгород, гиблым. Помню, раньше такое часто случалось. Но чтоб сейчас…
Елистрат причитал, жаловался на трудную долю всех домовых в мире. Я уже не
слушал. Глубоко вздохнул и постарался унять дрожь в коленях. Расслабил мышцы
плеч, сжал и разжал кулаки. Постепенно успокоился, настроился на нужный лад.
Была не была, рискну! Хуже не станет.
Подошел к окошку, напоследок погладил Багиру. Кошка ободрительно мяукнула,
куснула за палец: мол, не волнуйся, хозяин, без тебя не пропаду. Я ощутил
движение, кошка повернулась, игриво мазнула хвостом по ладони. Послышался топот
мягких лап — убежала.
Пол холоднее, чем показался сначала. Я опустился на колени, медленно пополз.
Внутренне чувство расстояния говорило — через полметра стена. Я поколебался и
остановился. Как дальше?..
И тут уши уловили приглушенные звуки, доносящиеся со двора: отчаянные крики,
стрельба и взрывы. Затем короткая передышка и вновь сухой стук автоматов, низкий
грохот гранат. Я вздрогнул, повертел головой. Похоже на базу кто-то напал… Не
успел додумать, как крики перешли в вопли боли и страха. Стрельба стала
беспорядочной, панической.
— Ползи вперед, молодец! — приказал Елистрат.
Домовой переместился с плеча на голову. Взобрался по волосам и уселся на
макушку. Маленькие ручонки больно вцепились в волосы.
— Елистрат, там стреляют… — пробормотал я неуверенно.
— Быстрее! — повысил голос домовой, почти закричал.
Что-то в его голосе — напряжение или страх, опаска, страдания, — заставили
послушаться. Я отбросил колебания и пополз к стене. Каждое мгновение ожидал, что
вот-вот уткнусь головой в твердую поверхность, набью шишку. Но продвигался
сантиметр за сантиметром, а стены не было. Я до боли в глазах всматривался в
темноту, пытался уловить хоть небольшой отблеск света. Но тщетно, тьма густая и
монолитная, будто жирное чернильное пятно. А потом ощутил легкий сквозняк. В
лицо подул неожиданно теплый ветер. Мягко погладил щеку, перебрал волосы, словно
ласковые женские пальчики. Разум пришел в замешательство, ведь твердо знал — там
лишь камень и цемент. Но чувства отвергали, говорили, что предо мной пустота.
Безбрежная и глубокая, не нора, а бездонная пропасть.
Я испугался и остановился. Принюхался, пошарил рукой. Но домовой резко рванул за
волосы, заставляя двигаться. Я закричал от боли, услышал хруст выдираемых с
корнями прядей. Хотел схватить наглеца, сбросить с головы… И провалился во тьму.
Звуки отдалились, исчезли. Многострадальное тело не выдержало и рассыпалось на
атомы, превратилось в облачко редкого газа. Мгновение тишины, спокойного
ожидания. А затем в мозг шумным потоком хлынули ощущения. Вернулся слух, глаза
резанула вспышка света, тело свели судороги. Я вывалился из пустоты, грохнулся
на твердое и холодное. Под пальцами хлюпнула вода, ноздри пощекотал запах сырого
асфальта, грязи и плесени.
Кожа горела огнем, но внутри вечная мерзлота, абсолютный ноль. Шипел горячий
пар, одежда тлела и дымилась. Я глухо и жалобно застонал.
— Вставай, молодец! — услышал я преувеличено мягкий голос Елистрата. –
Выбрались, слава богам!..
Домовой поерзал на голове, спустился на плечо и пробежался по спине. Вернулся
обратно. Я постепенно пришел в себя, с усилием приподнял голову и осмотрелся.
Темно. Лежу на тротуаре, руки по локоть в грязной луже. Где-то в невообразимой
вышине расплывчатый сноп света — фонарь. В нескольких шагах стволы деревьев,
густая трава. Повсюду темные силуэты домов. Несколько окон светились, за
стеклами мелькали фигурки людей. Тихо и спокойно. Равнодушно шуршала листва,
стучали капли воды.
Я приподнялся, с трудом подполз к фонарному столбу и привалился спиной к
основанию. Осмотрел себя на предмет повреждений. Рубашка изорвана в клочья, на
ткани следы засохшей крови, грязь. Одежда паровала, ткань горячая, будто
вытащили из поддувала. Грудь, плечи и руки в глубоких царапинах, синяках. Но в
остальном цел и невредим.
Домовой поскреб маленькими как у мыши коготками у меня за ухом, тяжко вздохнул.
Но промолчал, устроился поудобнее.
— Елистрат, — прохрипел я, не открывая глаз. Дышать трудно, держать веки –
вообще невозможно. — Где мы?
— А я почем знаю? — проскрипел домовой. — Куда тропка привела, там и вывалились.
Где-то в городище.
— Точный адрес, — съязвил я. — Но, да ладно…
Постепенно в тело возвращались утраченные силы. Дыхание выровнялось, сердце уже
не грозило разломать ребра. Побочный эффект прохождения через портал помог
отогреться, разогнал кровь по жилам. Я будто в бане попарился, но теперь сызнова
замерзал. Холодный туман остудил одежду и кожу, оседал мелким бисером.
Я встал на ноги, повертелся на месте. Место знакомое, нас выбросило недалеко от
дома. Пройти всего полквартала… Надо добраться. В квартире отдышусь и подумаю,
что делать дальше. Последние события совсем выбили из колеи. Я только и делаю,
что спасаюсь, убегаю, дерусь и теряю сознание, снова убегаю. Времени помыслить,
придумать стратегию и тактику не остается.
Недолго думая я направился через арку, решил пробраться дворами. Шел не спеша.
Ноги подкашивались, голова еще кружилась. Тьма и туман скрывали улицу от глаз.
Но я ориентировался по привычке, интуитивно определял, где заграждение, где
открытый канализационный люк…
Домовой притих, крепко ухватился холодными ручками за ухо. Я скосил глаз,
улыбнулся краешком рта. Не думал, что так соскучусь по ворчуну. Елистрат
напоминал меховой шарик — длинная борода и волосы встопорщились, укрыли с головы
до пят. Черные бусинки глаз поблескивали сердито и настороженно, на сморщенном
личике угрюмая гримаса. Остроконечные кошачьи ушки двигались как локаторы,
ловили каждый шорох.
— Спасибо, Елистрат! — сказал я. Постарался буднично, но в голос невольно
прокрались теплые нотки. — Выручил.
— На здоровье! — ответил домовой с удовольствием. — Но если бы послушал старика,
