тьма, какие-то шорохи и скрипы, стук капель и журчание воды. Если отдушина ничем
не прикрыта, то я провалялся в обмороке от восьми до двенадцати часов.
Темнота раздражала. Разум привык ориентироваться в пространстве с помощью
зрения. А когда лишили этой возможности, мозг переклинило. Постоянно казалось,
что парю в глубоком космосе. Голова кружилась, меня укачивало. Тишина злила
намного больше. За дверью не раздавалось никаких звуков, ученые куда-то ушли.
Лишь шелест ветра за решеткой и журчание воды немного успокаивали, давали зыбкую
связь с реальностью.
Осталось ждать. Чего?.. Да какая разница! Любого случая, возможности, перемены.
У судьбы много шансов за пазухой. Я столько проворонил, надо схватить хоть один…
Дурак! Сам сунул голову в осиное гнездо. Придется расхлебывать. Данилов и
компания решили использовать магов в своих целях, приручить или пленить. И ты
первый, Саня. Надо выбираться, иначе жизнь сведется к ежедневным опытам,
промыванию мозгов и зомбированию. Угораздило… Ничего, прорвемся! «Храмовцы»
слишком уверены в себе. Рано или поздно совершат ошибку. Ты проиграл битву, но
война еще впереди.
Ожидание изматывало. Заснуть бы, но мешал холод. Тело промерзло до косточек.
Кровь загустела, с трудом пробиралась по венам. Скоро придется снова вставать,
прыгать и приседать. Иначе околею и, правда, засну. А проснусь или нет — не
известно. Пожить еще хотелось. Я не из тех унылых дураков, что рассуждают о
бренности существования, мимолетности жизни. И философствуют: мол, смерть
неизбежна, зачем стараться и дергаться? Давайте устроим праздник, оттянемся по
полной. А потом переродимся и снова по кругу. Но я знаю, что смерть — ничто. Не
будет моих мыслей, тела и разума. Душа?.. А что она такое? Ни пощупать и не
потрогать. С того света еще никто не возвращался. Потому жить надо с осознанием
того, что когда-то умрешь. И часики тикают… Надо успеть за положенный срок
чего-то достичь, оставить след если не в истории, то в памяти родных людей.
В душе расплылось серое озеро тоски. Я ощутил себя букашкой в сравнении с
Мирозданием, Вселенной, даже нашим маленьким и не очень уютным миром. Перед
воображением раскрылись просторы космоса, мириады миров, невидимые силовые поля,
энергии… И я… мелкий и тщедушный, муравей или мошка. И хотя уже непростой
человек, маг… но все равно страшно. А что магия?.. Разве помогла сбежать от
недругов, спасла от удара ведьмака? Нет… Значит, и на нее полагаться не стоит.
Разум расслоился, начал тухнуть, падать в объятия вечной темноты и холода. Я не
препятствовал. Сил на то, чтобы бороться не осталось. Растворюсь…
Внезапно издалека долетели посторонние звуки. Измученный мозг долго
анализировал, гонял по извилинам, словно древний слабосильный компьютер. И
наконец, выдал результат. Сигнал от мозга бесконечно долго шел по нервам.
Заставил пробудиться от холодного забытья. Сердце забилось быстрее, нагрело и
разогнало кровь.
Я сел и прислушался. Уши различили тихий скрип, словно когтями по камню. Я
повертел головой, пытаясь определить, откуда исходит звук. Если чувство
направления не подвело, то шуршало за решетчатым окошком у потолка. Я
насторожился. Долгую минуту ничего не происходило, а потом раздалось до боли
знакомое мяуканье. Звонкое и требовательное, укоряющее.
— Багира? — изумился я.
В душе вспыхнула надежда. Я глупо и счастливо улыбнулся, медленно встал на ноги.
Тело занемело так, что любое движение отдавалось болью в мышцах. Я упустил
момент, когда начал замерзать и едва не потерял сознание. Но мяуканье стало
проблеском света в царстве тьмы. Вырвало из цепких когтей холода, вернуло к
действительности.
Я шагнул к окошку, протянул руку. По пальцам прошлись жесткие усы и мягкая
холодная шерстка, усыпанная мельчайшими капельками воды, в кожу потыкался мокрый
нос. Я по привычке погладил, подтянулся на носках и почесал за ухом. Кошка
мяукнула, громко замурлыкала. В темноте блеснули загадочные зеленоватые глаза.
— Багира, — пробормотал я, не в силах справится с удивлением. — Как ты меня
нашла?..
— Как-как… — раздался ворчливый голос. — По запаху. Мышатница — умная животина,
сразу привела к тебе.
— Елистрат? — обомлел я.
Ноги ослабели, подкосились. Я едва не рухнул на пол. Прислонил голову к стене и
мысленно поблагодарил судьбу за подарок.
— А то кто же! — ответил домовой, добавил сварливо: — И куда тебя понесло,
молодец? Жить надоело? Теперь спасай, выручай из полона… Не стыдно? Обманул
старика, не прислушался к совету доброму…
— Прости, Елистратушка, — сказал я с искренним раскаянием. — Дурака могила
исправит.
— Проучить бы тебя, — проворчал домовой. — Да что ж поделать… Не оставлять же
извергам на поругание.
— Но как? — помрачнел я. — Дверь заперта, а магией я пользоваться не могу. У них
тут какое-то поле или излучение. Волшебство рубит на корню. Елистрат, лучше
отойди подальше. А то вдруг и тебя зацепит. Мне конечно приятно, что отыскали.
Но ничем помочь не сможете, так что бегите. Домой не возвращайтесь, в Славгороде
высший демон. Предупредите Вадима и дуйте в лес. А там может, выйдете на
какой-нибудь город или деревню, найдете новых хозяев. Если повезет, отыщу вас.
Я покачал головой, тяжело вздохнул. Потянулся и еще раз погладил кошку. Багира
просунула голову сквозь прутья, терлась о ладонь. Мурлыкала с затаенной
нежностью, легонько покусывала пальцы. Рядом с ней послышалось шуршание, я
почувствовал дуновение ветерка. Домовой подобрался чуть ближе. Жаль не видно
ничего. Так хотелось посмотреть на нежданных, но приятных гостей.
— Ты меня поражаешь, — фыркнул Елистрат. — Неуч! Силушки не занимать, а разумом
боги обделили. Неужто думаешь, что я ехал на мышатнице через все городище только
чтобы тебя оплакать и попрощаться?
— Не понял, — произнес я и мотнул головой. — На что ты намекаешь?
— Не намекаю, — фыркнул Елистрат. — Дело говорю. Спасать тебя будем!
— Как? — удивился я. — Говорил же — магией не воспользуешься, дверь заперта… А
пролезть сквозь прутья не получится. Я не такой маленький как ты.
Снаружи раздался сдавленный кашель и тихие ругательства. Домовой виртуозно
костерил меня на все лады. Распекал за сумасбродство, глупость и неграмотность.
Исчерпав запас ругательств, успокоился и сказал сердито:
— Хватит животину баловать! Давай сюда руку! Давай-давай!..
Я пожал плечами, но послушно протянул ладонь. Раздался шорох, топот маленьких
ножек. По коже мазнули жесткие волосы. Домовой весил не больше пушинки и то лишь
благодаря длинной рубашке, сшитой из цветных лоскутков. Елистрат ловко сбежал по
руке, забрался на плечо. Щеку пощекотала борода, ноздри уловили запах пыли и
терпкой горечи.
— Теперь слушай сюды, — решительно произнес домовой. — И не перебивай. Я уведу
тебя по Тропе, выйдем где-то на улицах. За мышатницу не беспокойся, будет ждать
дома. Если не доберемся, то сбежит из города. Правда, животина?..
— Мяу! — подала голос Багира.
— Молодец! — одобрительно проворчал Елистрат. — Если бы еще мое молоко не пила,
то золотая скотинка…
— Постой! — забеспокоился я. — Что за Тропа? О чем ты говоришь?..
Домовой поерзал на плече, дернул меня за ухо.
— Тропа и есть Тропа… — ответил он неохотно. — Наша, домовячья дорожка. Такими
ходим в гости друг к другу. Перебираемся в другой дом, если старый рушат, а
подходящей мурлыки под рукой нет…
— Причем тут кошки? — воскликнул я, потрусил головой в изумлении. — И вообще –
объясни понятно, а то темнишь.
Холод стал нестерпимым. Икры потеряли чувствительность, кости заныли. Я отошел
