Лунная жаба, узнав о желании зайца Юэ Ту отречься от бессмертия ради земной жизни с любимым мужем, чуть не лопнула от злости, сорвалась с цепи и побежала доносить об этой земной любви в Нефритовый дворец первобогине Нюйва.
На время отсутствия зайца на луне небесные боги послали вместо Юэ Ту с земли на луну провинившегося северного бога Велеса, превратив его в лунного зайца и поручив Велесу – лунному зайцу – продолжать творить под лунным деревом волшебное бессмертное снадобье, которое требовалось и земным существам, и всем богам. И потому, мечталось Юэ Ту, небесные боги простят ей уход на землю, дадут благословение на скорую свадьбу с любимым танским принцем.
Многие лунные существа, в отличие от трехлапой жабы, с восторгом наблюдали с неба за такой трогательной и нежной земной любовью и желали им счастья. Даже небесные богини помоложе смахивали слёзы радости от их земной любви и, собравшись в Нефритовом Лунном дворце, по лучикам наблюдали за долгими прогулками царевны и принца по лесным дорожкам, трепетали от их трогательных и доверительных касаний друг друга, восхищались их танцами в воздухе. Они дружно уговаривали первобогиню Нюйву даровать лунному зайцу свободу от лунной работы, даровать им – царевне и принцу – простое человеческое счастье любви и дружной семейной жизни …
Как-то раз возлюблённые в своём воздушном грациозном полёте парили над дорогой, ведущей в неведомые им дали. Вдруг на повороте дороги они заметили священного кота Люя, машущего им правой лапой. Священный кот Люй уже давно догадался, откуда появилась изумительная по красоте и доброте северная принцесса Ли, оценил силу их чувств и, заманивая их своей лапой в путь по лесной тропинке в какие-то сказочные дремучие заросли, указывал царевне и принцу направление их пути.
Долго ли, коротко, но они вышли на светлую, солнечную полянку, где стоял изумительный по красоте и совершенству древний даосский храм. От этого дивного божественного строения тянуло древней историей, какими-то сказочными временами золотого века; кое-где обветшавшие детали из вечных каменных деревьев лишь подчёркивали небесную чистоту и торжественность храмовых строений. В храме служил такой же древний даосский монах, но его обветшавшие от времени монашеские одеяния светились и издавали божественный запах. Это был один из даосских бессмертных монахов Чжунли. Он встретил возлюбленных, обнял их и перед алтарём благословил на вечное соединение Ян и Инь, на благородную и трудолюбивую жизнь на земле. С его лёгкой руки состоялась первая помолвка суженых. Он видел, что счастье этих влюблённых людей отзовётся счастьем всей танской империи, когда к власти придёт танский принц. Может быть, вновь наступят счастливые времена для всех народов империи…
Он творил свои молитвы, пытаясь соединить навсегда их Дао. Но видно было, как монах стал изнемогать от какого-то мощного противодействия. Сонмище духов и бесов накинулись на него, не давая соединиться в его молитвах общему совместному Дао мужа и жены. От бессилия монах упал на древний, покрытый священными каменными письменами пол, надеясь получить силу от этих священных скрижалей, вычерченных на древних плитах. Но что-то было выше и этих магических скрижалей.
– Вам плохо, дорогой монах? Может, вам помочь, вывести на воздух? – спросила царевна Ли.
– Ничего не надо, мои дорогие друзья. Отдохну в покое и всё пройдет, – отвечал монах.
Монах Чжунли не стал пугать возлюбленных, сославшись на свое нездоровье, теша себя надеждой, что сумеет вымолить у неба счастье для такой чудной и чистой пары любящих сердец.
– Я рад видеть вас в нашем древнем храме. Приходите сюда почаще и, надеюсь, вы обретёте в моем храме бессмертных своё право на семейную жизнь, – только и сказал монах. И обращаясь к небесам, молча просил их дать небесное благословение прекрасной, созданной друг для друга паре.
Все вместе вышли на солнечную поляну. Монаху стало легче. Священный кот давно не видел своего древнего друга в таком напряжённом состоянии. Кот Люй уже давно привычно стоял у дороги танской империи, заманивая лапой путников в неприметный, но столь значимый для истинных верующих Храм Небесной Чистоты. Кто не верил коту, те отмахивались и шли дальше. Даже иные из высоких священнослужителей, лишённые чистой внутренней веры, гнали прочь кота Люя, а то и швыряли в него камнями. Но камни почему-то всегда пролетали мимо. Этим далеким от чистой веры людям даже не хотелось думать, часто ли им встречается на пути кот, призывно манящий своей правой лапой куда-то идти. (Спустя тысячелетия такие же далёкие от чистой веры люди станут использовать фигурки манящих котов для рекламы магазинов и казино. Они и не задумываются о том, что древний священный кот и сегодня так же самоотверженно несёт свою вахту у заброшенных даосских храмов.) Кот так же верно нёс свою миссию, как и лунный заяц, творя снадобье бессмертия. Кот тоже когда-то любил и поохотиться – его меткой лапы и острого глаза, его заточенных когтей и стремительного прыжка боялись даже самые большие животные, но озарение, которое приходит лишь к избранным, посетило и его. Он стал верным служителем вроде бы совсем заброшенного Храма Небесной Чистоты, и немало чистых и благородных людей самых разных званий были ему благодарны за приобщение к этому храму.
Кот Люй догадывался по-кошачьи, связанный с лунным зайцем ещё и какой-то небесной общностью (недаром кот и заяц взаимозаменяемы в лунном восточном календаре), что принцессу Ли, то есть лунного зайца Юэ Ту, не отпускают на вольную жизнь могущественные небесные силы. Но даже он не догадывался – какие могущественные. А бедный наш влюблённый зайка, то есть принцесса Ли, и думать ни о чём другом, ни о ком другом не хотела и не могла. От любви она совсем потеряла голову. Забыла о всех богах и богинях, о своей луне и лунном дереве. Она любила своего принца, а с ним и всю землю.
– Милый, дорогой кот, спасибо тебе за то, что ты открыл нам столь чудесный храм. Мы будем ходить теперь сюда каждый день, прося благословения, – сказала принцесса Ли.
И каждое последующее утро, перед днём забот и волнений, первым делом шли принц Тиу и царевна Ли сначала по большой дороге к священному коту, и уже с ним отправлялись дальше к храму. Они ещё хотели своей любовью и заботой помочь старому монаху, дряхлеющему у них на глазах. Они даже не догадывались, что монах все силы недюжинные тратит на вымаливание благословения их любви у небес. Монах Чжунли не хотел огорчать влюблённых раньше времени. И даже чувствуя надвигающуюся трагедию, надеялся на поддержку богов.
– Что это задумал мой лунный заяц? Кто ему позволит покинуть навсегда луну и уйти в земную жизнь? Ну ладно, чуток почувствовал сладость любви, почувствовал своё очарование девичье, и хватит, – разгневалась Нюйва. – Может, и я когда-то о любви мечтала, и красотой не обделена, но нам, небесным силам, предназначена другая миссия, у нас иное Дао. Пора зайцу заканчивать свои любовные приключения…
Первобогиня Нюйва, узнав от коварной жабы о случившемся, бушевала, не желала слушать ни своих небесных подружек, ни бессмертных даосов. Она ещё могла позволить своему лунному зайцу немного пококетничать с принцем, но как можно уклониться от выполнения небесного долга, от служения, для которого ты предназначен? Да ещё и земные северные боги, первым среди них славянский первобог Сварог, давно простившие Велеса и с трудом обходившиеся без него, уговаривали первобогиню вернуть Велеса на землю, обратить его из лунного зайца в натруженного и боевого земного бога. Нюйва и готова была вернуть Велеса на землю, но кто будет готовить столь необходимое и земле и небу снадобье жизни, снадобье бессмертия? К тому же явно мужской характер Велеса-лунного зайца не позволял тому постичь некоторые тонкости при изготовлении целебного снадобья, и боги начинали жаловаться на вкус и качество лунного эликсира.
