Её размыты очертанья…
Её не Шиллер сочинил,
Нарисовал её не Гёте.
Но мир
Германской лиры взлёты
С её огнём соединил.
Гори, луна минувших лет!
Лей в заросли такой же свет,
Какой ты буршам уделяла;
Сияй,
Как некогда сияла
Романтикам! (Их больше нет!)
Восставь основы Идеала
Тех дней, когда, разбив навет,
Как бы лучам твоим в ответ
Порядочность существовала.
Ужели связи больше нет
С тобой, луна? — ни у кристалла,
Ни у земли. Ни у металла?
Неужто вся толпа примет
Народных — от тебя отстала?!
И лишь лунатикам даны
Привязки прежние луны?
(Спаси их Бог! Что я болтаю?!)
Луна!
Завидев кое-где
Твой блеск на облачной гряде,
Я любопытней в ночь смотрю,
Я опыт грёз приобретаю, —
Как будто Шиллера читаю,
Как будто с Гёте говорю.
***
Какие кружевные древесные вершины!
Как странно, как неровно
их ветры всполошили!
Чтоб на вечернем небе,
слегка зеленоватом,
Они виднелись чёрным
ступенчатым агатом.
Не только на вечернем.
Но даже ночью поздней,
Когда большие рощи
становятся серьёзней?
Они всё так же в небе
рисуют нежной тушью.
И долго их рисунки
парят над дикой глушью.
Всю ночь царят над глушью.
И, верно, что-то значат?
Но, даже если вихри
их вновь переиначат, —
Пусть будут не рисунки,
пусть будут изреченья, —
Их очерк не утратит
волшебного значенья!
Натруженное зренье!
Ужели ты не радо,
Что путаницу листьев
распутывать не надо?
Разгадывать — надрывно.
Разглядывать — чудесно.
(А истина и так и эдак неизвестна)…
Какие кружевные древесные вершины!
А вишни лепестками
траву запорошили…
Сейчас не прогуляться,
не выйти — безрассудно!
Но сон плетёт тенёта,
а с ним судиться трудно.
А с ним бороться трудно;
он тоже — часть эпохи,
Где сбои неизбежны,
где не было надежды,
А много суматохи…
Но это сон, в котором —
устойчивым повтором —
Окно с обломком ночи
и лиственным узором.
МАРИАННЕ МУР
Пусть
Усмехнутся хмуро
Или скажут, что я — чересчур,
Но кроме
Томаса Мура
Была Марианна Мур.
У нас её знать не желали.
О ней и сейчас — тишина.
Мне выпало много печали,
Что я книг её лишена.
Зачем судьба мне судила
О Вас так поздно узнать?
Ведь я уже всё сочинила,
На что Вы могли повлиять!
И только уж после, вдогонку -
Вы мне дивный выслали знак, -
Как золото — вслед паломнику,
Которого кормят за так.
ШТРИХИ МЕТЕЛИ
