Пережив многое, что другие пережить не смогли бы, поэт понимает, в чем спасение России и его страждущей души, но труден путь к истине Божьей. Чем сильнее жажда спасительного огня, тем яростней искушения на пути к Возрождению.

В поэзии Льва Котюкова мощно показана борьба двух противоположностей — света и тьмы.

В стихотворении "Ночь Крещенская" отражена полная победа света.

И за угол свернёшь — нет стены за углом.

Нож забросишь в сугроб.

Вспыхнет ночь серебром.

И крещенскую душу на тысячи лет

У безумья отымет серебряный свет.

Лёд ломая, волна твою жизнь обоймет.

И незримое Небо над миром взойдёт!

Каково! Дух захватывает!

Писать отзыв о поэзии Льва Котюкова меня побудило воспоминание о впечатлении, произведенном стихотворением "В сумерках небожителей". Сам Лев говорит: "Истинную поэзию не понимает никто". В какой-то степени он прав. И мне не объяснить, что понимала я, читая ещё и ещё раз это стихотворение, не чувствуя удушья в метро, летевшая в тесном вагоне непонятно куда от своей родной станции. Но я отлично помню восторг от перечитывания. Просторное, светлое стихотворение! Какая необъятность, таинственность, нежность, зов любви...

Были и другие стихи, поразившие меня многими достоинствами: насыщенностью образов, искрометной искренностью, глубинной философией, эмоциональностью, смелостью...

В многообразном творчестве поэта отражена вся его жизнь: скитания и страдания души, слишком тонко и нервно воспринимающей противоречивую реальность; резкие столкновения с ней; жажду любви; потери, доводившие душу до крайнего состояния. Ярко показана возрождающая сила спасающего света, сила земной любви к женщине, стремление истинной русской души к совершенству.

Далече до Бога, —

И мир мой безумье крушит.

И только дорога

Ко мне одиноко спешит.

Ни сна, ни блаженства,

Хотя кое в чем преуспел...

Предел совершенства

Венчает безумья предел.

Безумные годы!

Но, видно, иначе нельзя...

Во мраке свободы

Безумны враги, как друзья.

Вспоминаются слова В.Г.Белинского: "Поэзия есть выражение невыражаемого, разоблачение таинственного — ясный и определенный язык чувства, немотствующего и теряющегося в своей неопределенности!"

Необычайно художественное видение поэта: загадочность, порой парадоксальность будоражат воображение, пробуждают душу. В лучших стихах его творчество является духовным общением человека с Богом, оно расширяет границы познания человеком окружающего мира и прежде всего самого поэта. Высочайшее духовное общение, воплощенное в высокохудожественные произведения, является основой его поэзии.

Истинная вера определяет направление его интересов и духовных исканий. В поединке песни с бездной побеждает песня, дарованная Богом.

Водою и кровью, и Духом Святым

Объята Земля, обращенная к Небу.

Я быть обречен в этом мире живым

За всех обреченных на вечную небыль.

Я знаю: Господь мою душу простил.

Но, Боже, душа не приемлет прощенья!

Я знаю, как тяжко тому, кто не жил,

За жизнь, обреченную на воскрешенье.

Пришло время более полного осмысления поэзии Льва Котюкова. У него много стихов, которые могут являться хорошим материалом для будущих диссертаций литературных критиков, философов, филологов. К сожалению, в наше время наблюдается глухота властителей литературного мира к творчеству русского поэта. Он достоин более широкой — народной — известности и высокой Государственной премии.

Уважаемая редакция! Я — кумандинец. Вам слово кумандинцы ничего не говорит, а между тем Владимир Чивилихин когда-то писал: "Мечтаю выбрать время, связаться с учеными да поискать кумандинцев — не может быть, чтоб в Сибири их не осталось". Кумандинцы — исчезающий древнейший народ Центральной Азии, численностью менее полутора тысяч человек. Как, почему это произошло — долгий разговор. Бился за нас, поднимал вопрос перед властями о нашем бедственном положении известный ученый, этнограф и историк Лев Гумилев (сын великого русского поэта Николая Гумилева и Анны Ахматовой). Ныне нет ни Чивилихина, ни Гумилева, царство им небесное. Но ведь это были русские дворяне, люди чести, много ли сейчас таких найдешь? Не об этом я хотел написать, да сбился, что плакаться, разве на одних кумандинцев нынешние власти наплевали, на всех наплевали.

Сейчас близится юбилей Василия Макаровича Шукшина, которого мы, кумандинцы, считаем своим (да он кумандинец и есть по отцу), хотел опубликовать стихотворение его памяти, но нигде на Алтае не хотят публиковать. Я им говорю: сволочи, вы же его при жизни топтали, не давали дыхнуть, а теперь и память его приватизировали. А мне охота, чтобы люди узнали живого Шукшина, а не сиропного. Тут мать моя подошла, начала ругаться на меня: зачем пишу, что Шукшин по отцу был кумандинец? Это ведь народная легенда, жена, дочки обидятся. Да хрен с ними, пусть обижаются, а о тюркских корнях Шукшина первым написал алтайский писатель Бронтой Бедюров в своей книге "Слово об Алтае", да и сам Василий Макарович как-то в интервью обмолвился.

ПАМЯТИ ШУКШИНА

Наворочено так, не поднимешь,

Вспоминают, кто может и как,

А Егор твой Прокудин с "Калины..."

Всё никак не идет в березняк.