Он кивнул на Федю, который уже вкрутил штуцер и, достав из кармана зажигалку, зажег огонь.

В палате Пети одноглазый резко высунул голову из приоткрытой двери и ошарашенно произнес, смотря на всех выпученным глазом:

— О-хре-не-еть!!!

Он так же быстро попытался просунуть перемотанную голову обратно в проем между двумя другими инвалидами.

— Че там, че там? — сразу полезли за ним все остальные в палате, включая колясочника.

Но со стороны коридора голову одноглазого вытолкнула обратно рука врача в белом халате, и послышался его голос:

— Ну-ка спать! Спа-ать!

Петя с Толиком и Виктором Палычем, довольно переглянувшись, победно смотрели на остальных, которые уставились на догорающий огонь задумчивыми глазами.

В квартире Пети громко работал новый телевизор, по которому шли новости о том, что Киев просит у России взаймы технический газ для прокачки. В комнату из кухни вошла Юля, говорившая в трубку радиотелефона: — Они с Федей бизнес новый открывают, мама… Нет, я пока не могу сказать какой… Ну не могу потому что. Им сейчас разрешили сделать эксперимент в нашем районе, в Тушино, вот им испытательный срок дали месяц, если все получится, я тогда тебе расскажу. Хорошо? Ну все, давай. Целую.

Она положила трубку на журнальный столик и перевернула календарь с тринадцатого на четырнадцатое января. Потом ехидно улыбнулась и сказала со злорадством:

— Давай, давай, Катенька, поработай попой на благое дело…

На заводе в цехе Феди кипела работа. Кто-то подвозил на тележке кучу старых противогазов, кто-то сидел и вырезал из них клапана. Другие подтаскивали железо к работающим уже сварщикам, которые варили ящики. В основном цех в эти кризисные времена наполовину стоял, и всех рабочих разделили на смены, чтобы не бездельничали все вместе. И лишь когда бывали какие-то крупные заказы, что было крайне редко, то на работу выходили все. И предприятие, сделавшее этот крупный заказ, считалось здесь чуть ли не благодетелем. Теперь же этим благодетелем, сделавшим заказ и оплачивающим все счета, был Федя. Петя с Толиком взяли кредит в банке и доверили ему производственную часть процесса по созданию компании. И теперь он по-хозяйски шел по цеху в костюме с галстуком и командным голосом говорил человеку, идущему рядом с ним, показывая рукой в сторону сварщиков:

— Позовите Рябова. Из готовых ящиков нужно будет откачать весь воздух. Так, обрезки железа не выбрасывать! Потом из них будем крепления делать. Чертежи возьмите у меня в кабинете!

К нему подбежал мастер, который в обычные дни был начальником Феди, и громко спросил, теперь уже будучи подчиненным:

— Товарищ главный конструктор, трубы подвезли! Куда разгружать?

— Прямо сюда заезжайте, чтобы не таскать далеко! — распорядился Федя, показывая на свободную площадку рядом.

В кабинете главврача, расположенном сразу за комнатой отдыха, шло совещание по поводу некоторых перестановок, которые пришлось сделать в больнице в связи с посещением их городским начальством и особо важным пациентом. Поскольку его перелом был сложным и они вынуждены были держать его на растяжке и присматривать за ним, то больнице пришлось выделить для него комнату отдыха, поскольку других отдельных палат не было. Некоторым врачам это не понравилось, и один из них по имени Станислав Сергеевич прямо возражал сидящему в кресле главврачу:

— Но они там самый настоящий офис устроили, — возмущенно говорил он, разводя руками. — Где теперь больным отдыхать? Телевизор смотреть?

— Ничего-ничего, — ответил главврач, в обычные дни всегда соблюдающий порядок. — Телевизоры пусть им родные приносят прямо в палаты. Мы же не запрещаем.

Стоявший рядом со Станиславом Сергеевичем его коллега кивнул головой на стенку, за которой находилась бывшая комната отдыха, и спросил:

— Ты что, хочешь их выгнать оттуда?! Да нас самих отсюда скорее выгонят, а здание им отдадут, под офис этого… — он запнулся, вспоминая название фирмы, — э-э… «ПЕТРОГАЗа»…

— Ну а посетителей где теперь принимать будут больные? — продолжал настойчиво возражать Станислав Сергеевич.

— Больным уже объявили, чтоб посетителей в палатах принимали, — объяснил ему еще один стоявший рядом коллега в белом халате. — К ним и так туда проходят постоянно…

Станислав Сергеевич посмотрел на всех и опять возмущенно сказал, разведя руки:

— Нет, ну это абсурд какой-то! Я, как заведующий отделением…

Он хотел еще что-то сказать, но главврач уже не выдержал и перебил его, сильно хлопнув по столу ладонью:

— Так, ты не понимаешь ничего, да?! Тебе же сказали, что это временно! Он скоро выпишется, и все будет как раньше! А сейчас, если не хочешь потерять работу, иди и спроси у них, не нужно ли им чего!

Станислав Сергеевич недоуменно уставился на шефа.

— Ну?! Иди-иди! — еще повысив голос, приказал главврач. — Если чаю там скажут или кофе, отдашь команду на кухню! Все, иди! И повежливей там, если не хочешь без работы в кризис оказаться!

Станислав Сергеевич с испуганным видом стал выходить из кабинета. В его голове явно не укладывалось все происходящее, но одни слова он понял хорошо, что если не будет подчиняться главному или будет перечить этим предпринимателям, занявшим комнату отдыха, то может остаться без работы. Он уже не представлял себе жизни без гонения по отделению травматологии медсестер и остальных, и его работа очень ему нравилась.

— Так, а вы идите поговорите с больными, чтобы не шлялись без надобности по коридору, не мешались. В туалет, и все, — продолжал за его спиной давать указания главврач.

Станислав Сергеевич закрыл за собой дверь и прошел в комнату отдыха, где уже кипела офисная работа. Вокруг стояли столы и кресла из его собственного и других кабинетов. Койка Пети стояла посередине, и несколько человек стояли или сидели за столами. Сам Петя полусидел на койке на растяжке, в гипсе, но в строгом костюме с одной обрезанной по гипс штаниной. Вторая нога по пояс была закрыта простыней. Кто-то за столом писал какие-то бумаги или чертежи. Двое разговаривали по телефону, судя по разговору, делая заказы на рекламу и сверяясь с какими-то бумагами. Кто-то стоял и внимательно слушал Толика, важно расхаживающего взад-вперед возле кровати Пети.

— Так, ты подъедешь к Сергеичу, — возбужденно отдавал указания Толик, — скажешь, что нам нужно большую партию гороха и фасоли! Скажешь, что от меня, он даст на реализацию! — Он повернулся к другим: — А вы проедете по всем магазинам в Тушино, предложите им без процентов! Скажите, что реклама за наш счет даже будет! Нам нужно, чтобы люди ели как можно больше гороха! Супы там, каши… — он повернулся к человеку, разговаривающему за столом по телефону, и спросил: — Рома, готовят там плакаты в магазины?!

Рома аж подскочил со стула и, прикрыв трубку рукой, немного испуганно ответил:

— Да-да, уже о цене договариваемся!

Станислав Сергеевич, не очень скрывая сильное волнение, неуверенной походкой подошел и спросил с дрожью в голосе:

— Извините, может, вам нужно что-нибудь? Вы скажите…

Кроме Пети, все были сильно заняты, и никто не обратил внимания на его тон. Толик просто от него отмахнулся, продолжая давать указания. А Петя сказал по-хозяйски, откидывая простыню и приподнимая зад с лежащей под ним утки.

— Да, на, утку забери… И скажи, чтоб елку эту убрали. Старый новый год прошел сёдня. Она нам мешает.

— Да-да, конечно, — немного нервно, посмотрев по сторонам, пролепетал Станислав Сергеевич и забрал утку.

Брезгливо поглядывая на утку и осторожно неся ее, чтобы не расплескать содержимое, он пошел в коридор, где из процедурного кабинета ему навстречу выбежала санитарка.

— Вы где ходите? Почему я должен?… — негромко, но нервно спросил он ее.

— Но шеф сказал не беспокоить их! — забирая утку, оправдалась санитарка и кивнула на кабинет главврача.

— И елку уберите у них там… — так же нервно распорядился Станислав Сергеевич и брезгливо посмотрел на свою руку, в которой только что была утка из-под Пети.