Дик ударил в ворота и голос с той стороны словно приветствуя, спросил:
— Кто там!
Мариа вспомнила Парилика, хотя этот голос не был столь надменен.
— Дикин Сараллон к мастеру Паорстониуту! — Не менее торжественно ответил Дик.
— Паосто…чего? — Спросил Ентри, но сильная рука Дика уже вталкивали его в ворота. Человек, открыл калитку сразу и поклонившись впустил гостей. Видимо, он хорошо знал Дика.
Трёхэтажный особняк, отделанный по углам колоннами, сверху и снизу которые были украшены витиеватыми декоративными узорами. Окна особняка были вытянуты, отчего здание казалось более высоким. Над входом в здание расположился большой картуш* на котором был изображён семейный герб — меч воткнутый в камень, на котором сидит орёл, широко расправив крылья. Он был обрамлен алой лентой, на которой были слова: "даверо итоло гор"**.
*Картуш- Архитектурный элемент. полуразвёрнутый свиток.
**Даверо итоло гор- честь рождает героя!
По обеим сторонам входа красовались горельефы орлов. Но больше всего Мариа и Ентри привлёк фонтан, стоявший перед входом. Три обнажённые женщины сидели вполоборота на камнях и смотрели ввысь. Их руки соединялись в центре над головами и держали большой шар, из которого било множество струй воды, в разные стороны. Путники продолжали идти по утрамбованной, щебневой дорожке, которую и разрезал фонтан и наконец, поднявшись по ступеням оказались на крыльце особняка.
Как только они поднялись по ступеням, к ним на встречу вышел плотный, даже немного полный, седовласый мужчина, с глубоко посаженными глазами, отчего брови словно свисали над ними и высоким лбом. Седая шевелюра, была достаточно густой, чтоб заметить залысины. Грозный, откуда-то из глубины взгляд осмотрел гостей. Потом мужчина прищурился, от чего глаз и вовсе не стало видно и расплылся в широкой, обнажающей белоснежный ряд зубов, улыбке и обнял Дика.
— Дикин, мальчик! — И тут же приказал слуге проводить гостей и приготовить обед.
Ентри зашёл внутрь и не произвольно крикнул в пустом зале.
— У-у! — Эхо разнесло звук по огромному, удлиненному залу, разделённого колоннами на три нефа*. На каждой колоне висело по четыре факела. Сейчас они не горели, отчего в помещении было немного мрачновато. Мебели не было вообще, зато прохлада внутри освежала. Мраморный, малахитового цвета пол был холодным, чувствовалось, как холодок исходит от него. По стенам крайних нефов, между колонн, красовались высокие куполообразные двери, достигавшие хоров**. На них выводила широкая, укрытая желто-зелённым ковром лестница.
Слуга, пройдя ползала, свернул на право и открыл дверь со словами.
— Я прошу подождать здесь, в музыкальной комнате. Я распоряжусь о комнатах и обеде.
Против никто не был. Слуга удалился, оставив гостей одних. Ентри тут же бросился к Китону*** и взял до бемоль. Он видел его в бадалее, но никогда серьёзно на нём не играл. Впрочем, после трёх беспорядочно взятых аккорда, его вежливо попросили прекратить. Тогда он переключился на любимый тисвулир и комнату наполнил мягкий тенор Ентри:
*Неф- Часть помещения, разделённого колоннами.
**Хор-Балкон внутри здания.
***Китон- Музыкальный инструмент, очень схожий с клавесином.
Для счастья мне, кусочек неба,
Да птицей сделайте меня!
Летать я буду в нём свободно
И озирать всё свысока.
Эта песнь была популярна в Торионе, её пели и крестьяне, ремесленники, знать и сам король любил её слушать. Поэтому, не удивительно, что дальше песнь подхватил баритон Дика:
Для радости, пусть песня льётся,
Мотив весёлый пусть звучит.
Я буду петь её повсюду,
Чтоб от тоски себя лечить.
Мариа весело засмеялась и продолжила:
Для денег мне кошель побольше,
Да чтоб монеты в нём всегда,
Звенели, слух лаская нежно,
Но чтоб не портили меня.
Дальше, вступил снова Ентри:
А для любви, красотку мне бы.
Да чтобы скромная была.
Стирать, готовить, чтоб умела,
Иначе, не нужна она.
Юноша оборвал песнь, залившись задорным смехом. Мариа насупившись посмотрела на Ентри. Ей никогда не нравился этот куплет, она считала, что он унижает достоинства женщины. Мариа когда-то переделала его на свой лад и девушки в Сакиле часто пели именно её вариант.
— Ой как смешно, Ентри. — Подразнила она мальчика, состроив гримасу на лице, но по поводу гримас, Ентри был мастак и тут же ответил Мариа нелепо скорчив рожицу. На что получил краткий, но ёмкий ответ девушки: — Дурак.
Обед был приготовлен быстро и пересекши знакомый уже зал, они попали в большой зал, в центре которого стоял длинный стол с множеством с высокими спинками стульев. Обед был сытный: мясо, фрукты, красное и розовое вина, но ребята предпочли им квас. Несколько дней Ентри так не наедался и после такой трапезы он вышел на свежий воздух, посидеть у фонтана. Он даже немного замерз от прохлады мраморного пола и тепло солнца его усладило. Мариа тоже подойдя к фонтану, поёжилась от холода, но он теперь дурно на неё не влиял, она чувствовала себя хорошо, тем более после вкусного обеда.
Они сидели, брызгаясь в друг друга водой из фонтана и не заметили, как перед ними оказались хозяин в светло-сером, бархатном халате и Дик. Хозяин усмехнулся:
— Знаете как называется фонтан? — Его голос звучал бодро, по- отцовски тепло. — Жизнь! — Он указал на белый шар над головами обнажённых тел. — Женщины- это то, на чём держится жизнь. Они символизируют и любовь и красоту, без них нет жизни. — Он постоял немного, глядя на фонтан, а потом повернул Дика к стоящим в тени небольшого садика скамейкам и увёл его к ним.
Меж листвы, солнечные луча строили причудливые узоры и щебетание птиц, порой заглушало разговор двух людей. Они сидели на белой скамейке, сначала наслаждаясь пеньем птиц и шелестом листвы, а потом размеренно хозяин начал разговор:
— Ну Дик, ты чего так рано? Нет ни Семиона с тобой, ни отца? Какие-то дети только?
Сараллон смотрел в даль, где у фонтана играли Ентри и Мариа.
— Я скрываюсь с ними от Лавариона.
Мужчина в халате еле сдержал своё удивление:
— И пришёл сюда?
— Я прибыл на турнир.
— Но Семион тоже будет здесь и ты думаешь он тебя не найдёт? Да на демонстрации шлемов тебя схватят и отдадут на растерзание Семиону.
Дикин по-прежнему смотрел в даль, не выражая никаких эмоций.
— Я должен учувствовать в турнире. Должен Минот!
Минот долго смотрел на Дика, пытаясь просверлить того взглядом и потом снова заговорил:
— Ты мне должен всё рассказать.
Дикин не сопротивлялся, медленно начал свою речь:
— Эти ребята устроились к Лавариону чтобы заработать, но попали в неприятную ситуацию. Семион хотел их сурово наказать, я их защитил и бежал с ними. За нами послана погоня, но пока нам везёт.
— И давно ты в бегах?
— Четыре или пять дней.
У Минота расширились глаза, он не скрывал теперь своё удивление.
— Ты шутишь? За это время ты до границы добрался бы едва ли. — Он смотрел пристально на Дика, ожидая каких-то объяснений, но тот молчал. — Не знаю о чём ты думаешь, прячась здесь? Ты прибыл на турнир, но где твой конь, твои доспехи? Тебя не допустят к участию без оружия. — Минот сделал паузу, опустив голову и тихо продолжил: — Ты знаешь, я друг твоей семьи, но я знатный человек и дорожу репутацией. Семион мой партнёр, у нас множество обязательств друг перед другом. Я бы рад тебе помочь, но ты совершишь безумный поступок оставшись в городе. Я дам тебе денег и провизии, и ты уйдёшь, покинешь город.
