Последние слова Лавариона продублировал Одрилон и только после его слов, команда разошлась.

Пока команда во главе с Одрилоном готовилась к отходу, Лаварион и его гости дожидались в каютах, причём каждый в своей. Мариа с Элифер была выделена одна каюта на двоих, впрочем, как и Ентри с Диком. Эти помещения, находившиеся на ахтердеке, были копией друг друга и конечно уступали по размеру каюте Лавариона. Обшитые узкой рейкой стены, по большей части были пусты. К ним были придвинуты только две кровати, друг против друга, да шкаф, расположенный справа от широкого, но низкого окна. На не большом, с метр в ширину, столе, возле него, стоял канделябр на пять свечей и это было всё освещение каюты. Но никто из пассажиров галеона не жаловался, а наоборот, был в предвкушении плаванья. Единственное, Мариа чувствовала себя не очень хорошо. Её знобило и лёгкая пелена периодически вставала перед глазами. По возвращению с палубы, она молча легла на кровать и наблюдала за парящими в небе, за окном чайками. От предложения Элифер выпить чаю, она отказалась, да и сама кузнец, плохо представляла себе, где его можно взять. Она пока не знала где камбуз и кто из этой загорелой, с головы до пят и пропахшей дёгтем команды, кок. Она хотела было разведать это и даже выбралась на главную палубу, чтобы пройти в столовую, в которой они обедали вчера, но… Матросы на палубе, занятые делом, несколько раз чуть не пришибли девушку и награждая её проклятьями, прогоняли прочь. Другие, в основном помоложе, наоборот, заняли всё своё внимание ею, отчего один из них чуть не упал в не закрытый рустером* люк. Видя это, капитан, сдерживая в себе крик, попросил Элифер покинуть палубу и та скоро подчинилась, дав себе зарок, без причины вообще не выходить из каюты.

Лаварион, всё оставшееся утро, был погружён в карты, вычисляя курс корабля, изредка вызывая к себе Одрилона, который, во время третьего вызова, осмелился намекнуть хозяину судна, что курс к "неизвестным землям" его личная забота и Лавариону этим заниматься не надо. Это чуть охладило Семиона, но от карт он не отступил, вплоть до обеда, на который он пригласил пассажиров своего судна.

— Должен вам сообщить, что путь к землям займёт у нас не меньше месяца, если мы будем идти без остановок. — Сказал Семион, как только гости расселись за столом. — Впрочем, численность команды меня устраивает, а значит заход в Гариопей, необязателен.

*Рустер- Решетчатая крышка люка

— Хорошо. Это радует. — Ответила на его слова Элифер, как раз очистив от скорлупы яйцо.

Более Лаварион не стал отвлекать гостей от трапезы и сам присоединился к ним. Варёная картошка, приправленная различными специями, вкус некоторых из которых Ентри и не знал, оказалась рассыпчатой и буквально таяла во рту. Говядина, на сей раз, получилась сочной и легко пережёвывалась. Элифер по достоинству оценила мастерство местного кока и ещё сильнее захотела с ним познакомиться. Корзина с фруктами, что занимала центральное место на столе, тоже выглядела аппетитно, но опустошить её полностью, не хватило ни сил, ни места в желудке. Вино на сей раз, было предложено только взрослым, хотя Ентри ожидал, что нальют и ему, но Семион налил ему только морковный сок. Юноша слегка огорчился, что его отделили от взрослых, но звон корабельного колокола заставил забыть об обиде и поспешить на палубу.

— Снимаемся! Отдать швартовы! Оставить шпринг! — Командовал Одрилон. — Убрать трап! Отдать последний конец!

Ентри смотрел на работу команды, стараясь ничего не пропустить. Пусть ничего из сказанного капитаном он не понял, но такой слаженной работы кого-либо, он не видел.

— От мест отойти!

Ентри заметил, что их галеон медленно отходит от причала, на котором собралось не мало люда, провожая их в долгий и трудный путь. Ему почему-то стало как-то грустно, что он покидает берег. Нет, страшно ему не было, он просто не знал, чего боятся? Просто снова неизвестность, которая ему уже надоела. Как ему хотелось вернуться в родной Сакил, купаться в речушке, не думая ни о каком акинаке и чёрном существе, но реальность была суровее. Их галеон со спящими, пока ещё плохо надутыми парусами, удалялся от берега, постепенно набирая скорость. Ентри припал к борту, рассматривая, как корабль разрезает водную гладь.

— Нравиться? — Спросил его, незаметно подошедший Дик. Ентри на это только гукнул. — Не хочешь на рею забраться?

Ентри посмотрел на улыбающегося Сараллона как на умалишенного.

— Ты что, там же высоко.

— Да ладно тебе, не бойся. — Дик подтолкнул юношу к вантам и сам первый начал взбираться по ним. Ентри робко последовал за Сараллоном. Его ноги частенько путались в выбленках и заметив, что ему становиться не по себе от качки, Ентри поспешил спуститься. Дик испугавшийся за мальчика, тоже вернулся. У Ентри начала сильно кружиться голова и ноги подгибались, словно ватными были. Желудок выворачивало на изнанку и он пару раз переваливался через борт, чтоб стошнить.

— Э, брат! — Снова заулыбался Дик. — Мы не успели отойти, а у тебя уже морская болезнь обнаружилась. А что ты будешь в шторм делать, если такой качки выдержать не можешь? — Позеленевший Ентри, молча держался за голову, боясь отойти от борта.

— Да ничего, привыкнет! — Дик и Ентри вдруг заметили рядом Элифер, которая, всё же решилась выйти снова на палубу и сейчас немного тренировалась в фехтовании, сделав несколько выпадов с мечами. — Жаль только, продукты зря перевёл за обедом! — Они вместе с Диком рассмеялись, на что Ентри разозлился и поспешил покинуть их.

— Как ты думаешь, у нас получиться? — Спросил Сараллон кузнеца, как только Ентри покинул палубу. Элифер спрятала свои мечи, на которые насторожено косилась пол команды и встала рядом с Диком у борта.

— Я верю.

Как и минуты раньше Ентри, она стала наблюдать за волнами, что бились о борт корабля и редкие брызги доставали до неё и щекотали лицо. Она молчала, молчал и Дик, он хотел сказать что-нибудь, чтобы поддержать разговор, но не знал что именно, поэтому молчание затянулось. Наконец, Элифер, оторвав взгляд от воды, перебросила его на уже полные паруса грот-мачты и глубоко вздохнув, стала удаляться от Дика.

— Пойду, посмотрю как Мариа!

Оставшись в одиночестве, Дикин думал, что мысли о путешествии нахлынут на него, но вместо этого, его разум заполнили шум моря и крики провожающих их чаек. Какое-то успокоение и расслабленность почувствовал он. Свежий ветер с севера, обдавал лицо, прогоняя усталость и тревогу и как Сараллон хотел чтоб это состояние не проходило, но вечно стоять, поддавшись ветру не будешь и Дик вобрав в лёгкие его прохладу, как и его друзья, покинул палубу.

Вернувшись в свою каюту, он обнаружил лежащего и стонущего на кровати Ентри. Тому совсем было худо. Его полоскало уже одной желчью и он с трудом мог поднять голову.

— Спасите. — Жалобно протянул юноша и Дик понял, что надо принимать меры по лечению этой болезни.

Так как на корабле лекаря не было, Дикин не нашёл ничего лучшего как обратиться непосредственно к капитану. Искать того долго не пришлось. Одрилон хмуро всматривался по курсу корабля, стоя на квартердеке.

— Капитан! — Оборвал его мысли Дик. Одрилон тяжело вздохнул и взглянул на стоящего по середине трапа Сараллона. — Капитан! Там Ентри, мальчику, что прибыл со мной, плохо. Скорее всего, это морская болезнь.

Одрилон искренно удивился, приподняв высоко брови.

— И что? Я должен каждому на корабле микстуры давать?

— Но я думал, что вы знаете способ?

Капитан снова глубоко вздохнул.

— Ладно, я сейчас спущусь.

Через пару минут он уже сидел перед страдающим Ентри и щупал его живот. Со знанием дела осмотрев бедолагу, он встал и собираясь выйти сказал:

— Ничего страшного. Дайте ему сухого рису, смешенного с яичной скорлупой и пусть запьёт это черудеей.

— Капитан, вы уверены? — Дику от ингредиентов лекарства, самому стало не по себе. — А без спиртного никак?