— Мастер, сколько уже было таких смельчаков как вы!?

— Я даю вам шанс. Вы можете продолжать жить в страхе дальше, прятаться как мыши по домам, а можете, поверив мне, дать сами себе надежду. Если на одном из пиков Скопир не загорится огонь в течении пяти дней, значит я проиграл…

— Конечно, не загорится! Там дров нет! — Послышалось из дальнего угла и зал наполнился хохотом, но лысый крестьянин, подняв руку вверх, заставил его оборваться. Над залой нависла пауза. В ней можно было расслышать дыхание присутствующих. Наконец, лысоватый крестьянин нарушил её:

— Я не хочу спрашивать, зачем вам это, я просто хочу дать своей семье спокойное будущее. Я вам поверю и проведу вас, но за двести лукир.

— Двести лукир? — Взорвался Ентри. — Это грабёж. — Но его недовольство оборвал спокойный голос Лавариона.

— Мы согласны.

Крестьянин даже немного смутился таким быстрым согласием и про себя пожалел, что не запросил больше.

Теперь в деревне к гостям относились как к героям, как к спасителям, хотя в благоприятный исход этого мероприятия мало кто верил.

Гостей поселили у трактирщика, который оказался достаточно весёлым и болтливым человеком. Он говорил и говорил без остановки, так что у Лавариона и Дика головы заболели к ночи. Им и Ентри отдали одну комнату, в другой спали Мариа и Элифер, третью и последнюю занял сам трактирщик с семьёй.

Выход наметили на семь утра, поэтому всё поклажу готовили с вечера. Участие в сборе небольшого отряда приняла, чуть ли не вся деревня и каждый говорил напутственные слова и желал удачи.

— Слушай Дик, ты и вправду думаешь, что победишь этих дикарей? — Настороженность Ентри была понятна: Дикин согласился, не посовещавшись с остальными, а по описанию крестьян, они были далеко не мальчиками.

— Сараллон, раньше я не наблюдал за тобой такой беспечности. — Поспешил высказать своё недовольство решением Дика Семион. — Ладно ты, а мы за что страдать будем? И вообще, куда мы идём?

— Мы?! Семион, ты сказал "мы"!? С каких пор тебя заботим "мы"? — С иронизировал Дик, второго вопроса он словно и не услышал. — Я почти уверен, что дикари не так страшны или их и вовсе нет.

— Кого тогда бояться эти люди? — Ввязался в дискуссию Семион, но Дик улёгся на кровать и повернувшись к окну, дал понять, что продолжать её не собирается.

— Они боятся предрассудков. — Всё что сказал на это Дик и после в комнате воцарилась тишина. Но ни Лаварион, ни Ентри не засыпали, ворочаясь в кроватях, и размышляли, каждый о своей участи при попытке восхождения к пикам Скопир. Семион снова и снова пытался разгадать замысел Сараллона, его дальнейший путь, но Аланир был далеко южнее Стригинила и Лаварион не как не мог понять: зачем им делать такой крюк? Уже ночь накрыла деревню, а он всё размышлял и гадал.

В соседней комнате, где ночевали Элифер и Мариа, тоже сохранялась тишина. Мариа, снова была напряжена, как и всегда, как только время подходило ко сну. Тревога за очередные сновидения долго не давали уснуть, но к середине ночи Мариа сдалась и уснула. В деревне уже давно погасли все огни, в окнах домов видно было только отражение луны, на которую то и дело взвоет какая-нибудь собака.

Элифер проснулась от какого-то шороха и посмотрела на Мариа. Девушка, только-только задремала, откинув от себя одеяло и то сползло на пол. Вновь укрыв девушку, Элифер заметила, как та вздрогнула, но сразу же приняла покойное состояние. Кузнец улыбнулась, увидев такое безмятежное и юное лицо Мариа, и вспомнила своё, не такое уж давнее юношество. Приятные воспоминания чуть отогнали сон и Элифер, уставившись в окно, вспомнила свой дом, кузницу, как её обучал отец и почти отрешилась от реальности.

Буквально через минуту, Элифер вернулась к действительности и повернулась к своей кровати, но краем глаза заметила лицо Мариа. От спокойствия не осталось ни следа. Твёрдость и уверенность на нём вдруг сменялись болью и страхом. Элифер тут же поняла, что это именно то, от чего она вызвалась её защищать и тут же принялась будить Мариа. Холодное тело девушки было подчинено сну и как не пыталась Элифер, возвратиться к реальности не могла. Кузнец хлестала её по щекам, старалась приподнять ей веки, но всё тщетно.

— Дик! — На её отчаянный крик в комнату ворвались Дикин, Ентри и Семион. За ними поспешил пробраться в комнату и трактирщик, но его любезно попросили остаться за дверью.

Увидев состояние Мариа, Дик медленно наклонился над ней и шепнул на ухо:

— Не сдавайся, ты справишься.

Лицо Мариа снова демонстрировало решимость. Она что-то забормотала во сне и замотала головой. Через секунду она проснулась.

Мариа стояла в темноте, в той же, что и в предыдущие сны, облачённая во что-то тяжёлое. Она чувствовала, как её грудь слегка сдавило, а лицо прикрыто со всех сторон и, ощупав себя, поняла, что это доспехи. На поясе девушка обнаружила меч. Она сделала шаг, но тот дался ей нелегко: тяжёлые поножи стесняли движения. " Зачем это мне?". — Подумала Мариа и в этот момент яркая вспышка света сверкнула перед ней и растаяла в темноте. Но почему-то она чувствовала, что во тьме кто-то есть, что кто-то наблюдает за ней. Мариа прислушалась, тишина. Только собственное дыхание, пробиваясь через опущенное забрало, посвистывало.

— Я ждал тебя. — Вдруг из темноты, прямо перед ней, прозвучал глухой, шипящий шепот и вспыхнули два красных огонька. Дальше объяснять Мариа, кто это, надобности не было. Она отступила на шаг и ухватилась за меч. — Ты хорошо прячешься и быстро бегаешь. — Снова зашипел голос. Огоньки чуть приблизились и Мариа наполовину обнажила меч. Она знала, что воспользуется по назначению им вряд ли, знал это и противник, издав смех, больше напоминающий гром. Мариа сжалась внутри доспех, но снаружи это было не заметно. Хотя её враг чувствовал. — Ты боишься?! Это хорошо. Я люблю, когда меня бояться.

— Я не боюсь! — Выкрикнула в ответ Мариа, но тело её всё дрожало от страха.

Огоньки ещё ближе приблизились, Мариа отступила ещё на шаг и упёрлась в стену. Дальше отступать было некуда, и она резко освободила меч из ножен. Тот сверкнул голубым огоньком и осветил клочок земли под ногами Мариа. Он был не длинным, не больше трёх футов, узким и лезвие его украшено витиеватая ветвь. " Акинак!". — Промелькнуло в голове Мариа. Снова раздался смех противника.

— Наивная, ты думаешь, что так легко добудешь этот кинжал и убьёшь меня? Сразись со мной. — С этими словами перед ней предстал чёрный рыцарь, сжимающий перед собой, широкий, двуручный меч.

По телу Мариа пробежал холодок, но она шагнула вперёд и размахнувшись, нанесла удар. Удар был слабым и без труда был отбит. При этом сама Мариа отступила на несколько шагов и снова упёрлась в стену. Она видела через забрало, как противник замахнулся над её головой и собрав все силы в ноги отскочила в сторону. Меч врага выбил искры из каменной стены.

" Не сдавайся, ты справишься". — Услышала Мариа теплый голос внутри себя.

— Я не боюсь тебя! — Закричала девушка и размахнувшись нанесла удар, но меч рассёк воздух и она рухнула на колени. Чёрного рыцаря нигде не было.

Мариа сидела на кровати, в объятьях Дика и дрожала. Только дрожь эта была не от страха, а от злости. Она, стиснув зубы, издавала звуки, больше напоминающие рычание.

— Ты молодец, молодец. — Успокаивал её Дик. Остальные стояли возле и молчали.

В деревне зажигались первые огни. Сгустившийся туман укрыл деревню и видно было, как по её улицам плавно двигаются его клубы. Окно в комнате Элифер и Мариа запотело и протерев его Ентри узрел за ним только седую пелену, через которую пробиваться одинокие огоньки соседних домов.

Послышалось, как трактирщик засуетился с завтраком внизу, в основной зале. Он, не меньше самих гостей, напугался странного крика из женской комнаты и дал себе зарок, не иметь больше с ними никаких дел. Ему не терпелось выдворить их со своего крыльца и снова зажить тихо и спокойно. Появление пятёрки гостей, он встретил подхалимской улыбкой и протерев фартуком стол, пригласил их сесть.