Но в 13-м веке христианского календаря один высокий лама из монастыря Сакья, которого звали Чогьял Пагпа, отправился в Китай и стал духовным наставником китайского императора Сэчена. В год воды-быка, (1253 год нашей эры или 1797 после нирваны Будды) он вернулся и стал правителем всех трех чолкха - провинций Тибета, первым из священнослужителей-царей нашей страны.
На протяжении следующих 96 лет страной последовательно управляли двадцать лам школы Сакья, а после этого, на протяжении 86 лет, с 1349 по 1435 - одиннадцать лам из школы Пагмодрубпа. Затем произошел возврат к светской монархии, и четыре поколения царей Ринпунг правили с 1435 по 1565 год, а затем три царя Цангпа с 1566 по 1641.
Затем уже в год воды-лошади, 1642 год нашей эры, 2186-й год после нирваны Будды, светскую власть над всей страной получил Далай Лама, и была основана дошедшая до наших дней форма тибетского правительства, известная под именем Гадэн-побранг.
С того времени на протяжении более трехсот лет десять Далай Лам, один за другим, были духовными и светскими правителями Тибета. А во время их отсутствия или детства правительством руководили светский регент и монах, управляя от имени Далай Ламы.
Первым светскую власть принял пятый Далай Лама. Первый из Далай Лам был учеником Чже Цонкапы, основателя школы Гелугпа. Оба эти воплощения - и первое, и пятое, были чрезвычайно образованными людьми. Первый - в духовных науках, а пятый - как в духовных, так и в мирских делах.
В 1652 году нашей эры первый маньчжурский император Китая Шунь Цы пригласил пятого Далай Ламу, которого он считал своим духовным наставником, посетить Китай и принял его там с почестями как царя Тибета. На протяжении двух с половиной столетий правления Далай Лам, вплоть до конца 19-го столетия христианской эры, между Далай Ламами и императорами Китая были взаимные личные отношения такого порядка: с одной стороны это было старшинство духовного наставника, а с другой - некоторого светского главенства. Император назначал двух официальных лиц, именуемых амбанями, которые были его представителями в Лхасе. Они имели определенную власть, но осуществляли ее через правительство Далай Лам, и постепенно Качение их власти уменьшалось.
Во время правления моего великого предшественника, 13-го Далай Ламы, Тибет впервые начал расширять свои международные отношения. Я уже говорил, как 13-й Далай Лама улучшил уровень жизни народа и реорганизовал армию. Кроме того, он послал студентов за границу, установил небольшую гидроэлектростанцию и мастерские, ввел почтовую и телеграфную службы, издавал марки, новые золотые и серебряные монеты и банкноты. Также он произвел изменения в программе религиозного образования в монастырях Гелугпа, и во время его правления Тибет подписал ряд международных соглашений.
К концу 19-го века британское правительство Индии захотело установить торговлю с Тибетом, и тогда между тибетскими и британскими территориями в Гималаях возникло несколько мелких пограничных споров. Британцы должны были решить, с кем обсуждать эти споры - с Тибетом или с Китаем. Но между Тибетом и Китаем не было никаких договоров, за исключением единственного документа, подписанного в 1247 году (а до того времени - лишь возведение каменных столбов в 822 году между этими странами), которые могли бы помочь британцам сделать выбор.
Всё же в 1893 году они подписали конвенцию с Китаем, которая зафиксировала границы и дала британцам некоторые торговые права на юге Тибета. Однако тибетское правительство пренебрегло этой конвенцией. Когда британские и китайские эмиссары воздвигли пограничные столбы, тибетцы подождали, пока они ушли, и затем уничтожили эти пограничные столбы.
Когда британцы потребовали исполнения обязательств в отношении своих торговых концессий, правительство заявило им, что конвенция была подписана только китайской стороной и поэтому в Тибете не имеет силы. Китайские амбани жили у легкомысленных тибетцев уже поколения, но это был первый случай, когда иностранное государство захотело подписать формальное международное соглашение с Тибетом. Тибетцам никогда не приходило в голову, что простое присутствие амбаней в Лхасе может дать китайскому правительству возможность заявлять свое право подписывать соглашение за Тибет. Также до этого времени им не приходило в голову, что китайцы желали лишить их независимости.
Британцы чувствовали растущее раздражение в связи с тем, что не могли реализовать свои торговые права. И также, без сомнения, их возмутила утрата пограничных знаков. Лорд Керзон, британский вице-король Индии, сказал, что он считает "китайский сюзеренитет над Тибетом конституционной фикцией, политическим спектаклем, который сохранялся лишь потому, что устраивал обе стороны".
В 1903 году он послал в Лхасу военную экспедицию. В пути она на продолжительное время остановилась, и в это время амбань послал письмо британскому командующему с заявлением, что хотел бы с ним встретиться, однако тибетское правительство не позволило амбаню оставить Лхасу. Тибетская армия встретилась с британскими войсками и была разбита. Далай Лама бежал на восток, а англичане вошли в Лхасу в 1904 году и подписали конвенцию с тибетским правительством. В связи с отсутствием Далай Ламы конвенция была подписана регентом с использованием печати Далай Ламы и скреплена печатью Кашага, Национальной ассамблеи и монастырей Дрепунга, Сера и Гадэна.
По существу, фактически Тибет составил формальное международное соглашение с иностранным государством. Оно подтверждало границу и торговые права, а, помимо прочего, предусматривало, что никакая иностранная держава не сможет получить разрешение участвовать в тибетских делах без согласия британского правительства. Китай в этом документе вообще не упоминается и, следовательно, рассматривается среди остальных не обозначенных иностранных государств. Как только конвенция была подписана, британские силы вышли из Тибета и никогда более нам не угрожали. Китайское правительство никогда не высказывало какого-либо возражения по поводу этого договора.
Двумя годами позже, в 1906 году, британцы, видимо опасаясь, что китайцы могут вмешаться и повредить их торговым концессиям, составили соглашение, в котором китайское правительство формально признало англо-тибетский договор. Таким образом, если международное соглашение имеет какое-либо значение, остатки китайской власти в Тибете были признаны закончившимися.
Однако британцы не были последовательны. Это был период, когда Россия и Британия боролись за сферы влияния в Азии, и в 1907 году они подписали соглашение, в котором обе державы приняли обязательства не вмешиваться в дела Тибета и вести переговоры с Тибетом исключительно через Китай в качестве посредника. Это соглашение противоречило предыдущим договорам и - хотя Британия и понимала, что фактической власти Китай в нашей стране не имел - признавало, что Китай имеет сюзеренитет над Тибетом.
Сюзеренитет - термин неопределенный и старинный. Возможно, он был наиболее подходящим западным политическим термином для обозначения отношений между Тибетом и Китаем как они существовали с 1720 по 1890 год. Однако здесь этот термин был совершенно неадекватен, и его использование ввело в заблуждение целое поколение западных государственных деятелей. Этот термин не принимал во внимание взаимные духовные отношения и не учитывал, что это были личные отношения между Далай Ламами и маньчжурскими императорами. Есть много такого рода древних восточных взаимоотношений, которые не охватываются существующими западными политическими терминами.
Одно из объяснений непоследовательности Британии состоит в том, что они уже обеспечили для себя преимущественное положение в Тибете, которое не затрагивалось новым соглашением, и хотели пожертвовать своим правом непосредственно иметь дело с Тибетом ради того, чтобы помешать России приобрести такое же право.
Однако иное объяснение состоит в том, что первые два договора были подписаны британским правительством в Индии, а третий - британским правительством в Лондоне. И одно правительство на самом деле не понимало, что делало другое. Типично восточные отношения Китая и Тибета, возможно, лучше понимались в Индии, чем в Англии, но во всяком случае ни Тибет, ни Китай не были приглашены подписать это новое соглашение, и поэтому оно никаким образом не связывало Тибет признанием китайского сюзеренитета.
