– Одному человеку. Он будет без ума от нее!

– Представляю! – усмехнулась мама.

– Конфетологу! У него тыща раковин, а такой нет. Теперь будет! Мы завтра идем к нему в гости.

Но операция под кодовым названием «Тридакна» не состоялась. В тот же вечер маме позвонила Зинка, и они щебетали почти целый час. Мы с Алешкой сразу же поняли, в чем дело: Зинка избавилась от раковины и простила маму.

Алешка быстренько вырвал листок из тетрадки, накарябал на нем: «Мам, спраси где ракушька» – и подсунул его маме. Не прерывая щебет, мама взглянула на страничку, кивнула Алешке. И, конечно, забыла задать этот вопрос своей подруге Зинке. Положила трубку и ахнула:

– Ой, Лешк, извини. Я завтра ей звякну.

Пустое дело, но мы тогда не догадывались, куда заведет нас громадная и тяжеленная раковина. В какие мрачные и опасные дела она нас втянет.

…А бедный капитан Павлик доложил папе о краже на веселой свадьбе молодого моряка…

В воскресенье мы поехали к Коренькову. Он жил в центре, в старом большом доме, украшенном фигурами всяких рабочих и крестьян. Рабочие держали в руках молотки, а крестьяне – серпы и пшеничные колосья. На головах у них лежали снежные шапки. Перед домом раскинулся большой фонтан. Воды в нем не было, наверное, даже и летом, зато в самом центре стояла на хвосте неведомая рыба.

Квартира Коренькова была на самом последнем этаже. И она нам понравилась. Вся такая старинная, с высоченными потолками, по краям которых шли всякие бордюрчики в виде яичек в листиках сирени. Или черемухи. И мебель тоже была не современная. Тяжелая такая, громоздкая, но очень уютная. И книги – тоже все толстые, в массивных переплетах, на полках до потолка.

Но самое главное – это необыкновенные раковины в стеклянных витринах. Да, тридакны у Коренькова не было. Но зато была, наверное, не одна тысяча раковин. Я, конечно, никаких их названий не запомнил, они все очень трудные для запоминания, но красоты они были потрясающей. И все разные, ни одна не повторяла другую ни расцветками, ни формой. Я даже не мог представить себе, как здорово, оказывается, может поработать природа над их созданием.

– Клево, – сказал Алешка. – Только вы бы лучше жемчуг собирали. Он места меньше занимает.

Я понял, что Алешка приглядывает в комнате местечко для тридакны.

– Да жемчуг меня не особо интересует. Я собирал его из-за раковин. Не выбрасывать же, правда?

– Конечно, – кивнул Алешка. – Он красивый. Беленький.

Кореньков усмехнулся:

– Беленький… Жемчуг бывает не только беленький, а многих цветов. Розовый, серебристо-серый, желтый, голубой. Даже черный бывает, он особенно ценится любителями. Вот, полюбуйтесь.

Кореньков взял с полки небольшую баночку из-под крема и снял с нее крышку. В баночке лежал безупречной формы шарик густого черного цвета. Он казался живым.

Алешка вздохнул с восхищением:

– Это вы сами ее поймали, эту жемчужину? На глубине сто метров?

Кореньков покачал головой.

– Нет, я ее не поймал. Я ее сам вырастил. В аквариуме.

И мы услышали от него удивительные вещи.

– Вы знаете, как зарождается и растет жемчужина?

– Русалки слезки роняют, – напомнил Алешка. – По своей далекой молодости.

Кореньков усмехнулся.

– Есть такие двустворчатые моллюски, называются – жемчужницы. И вот лежит жемчужница на дне океана, раскрыв свои створки. И если внутрь попадет, например, крохотная песчинка, она начинает раздражать нежное тельце моллюска. И он начинает с этим бороться – обволакивать песчинку слоями перламутра. Все больше и больше. Получается жемчужина, она постепенно растет. Но очень медленно, десятилетиями.

– А они большие, эти ваши жемчужницы? – спросил Алешка.

– Бывают очень большие. До полуметра. И весом больше десяти килограммов. Кстати, для ловца жемчуга такая раковина опаснее акулы.

– Кусается? – Алешка широко распахнул глаза. – У нее и зубы есть?

Кореньков рассмеялся.

– Зубов у нее нет. Но вот представь себе… Ныряет в глубину океана ловец жемчуга. Погружается все глубже и глубже. Вода вокруг него из изумрудно-зеленой становится голубой, а потом густо-синей. Наконец, появляется песчаное дно. На дне – разные водоросли, шныряют между ними диковинные рыбы, и лежат, распахнув створки, большие и маленькие жемчужницы. Маленькие ловец быстро, потому что воздуха ему уже не хватает, собирает в специальную сетку, привязанную к его поясу…

– А большие?

– А большие в сетку не влезут, да и не поднять их, не оторвать от дна. И вдруг он видит, что в одной из самых больших раковин лежит самая большая в мире жемчужина. Она нежно светится розоватым светом. Что он делает?

– Цап эту розоватую – и все, пошел наверх!

– А получается наоборот. «Цап» делает жемчужница. Как только рука ловца оказывается в раковине, она мгновенно захлопывается. Как капкан. Только этот капкан весит килограммов пятнадцать. Ловец пытается выдернуть руку, но она схвачена намертво. А воздуху ему уже не хватает…

– Ни фига! – выдохнул Алешка. А потом вдруг сказал: – А вы смелый человек. Вас такие раковины не хватали?

– Слава богу! Но акула на меня нападала.

– И что? – Алешка затаил дыхание.

– Я отбивался от нее ножом, но у нее такая шкура, которую и из ружья-то не пробьешь… А потом я выронил нож… – Кореньков замолчал.

– А потом? – Алешка затаил дыхание.

Кореньков пожал плечами и грустно сказал:

– А потом она меня съела…

Алешка хлопнул глазами и звонко расхохотался. Мне показалось – с облегчением.

– Но жемчуга в Мировом океане, – продолжил Кореньков, – становится все меньше. И добывать его все труднее и уже не выгодно.

– И опасно. Цапнет раковина, или акула проглотит, – поддержал его Алешка. – А почему меньше?

– Жемчужницы живут в прибрежной зоне, на сравнительно небольшой глубине, а у берегов вода сильно загрязнена. Им такая вода не нравится.

– Жалко, – сказал Алешка. – Все-таки фауна.

– Сейчас в некоторых странах на специальных плантациях искусственно выращивают в жемчужницах жемчуг.

– Приручают, – усмехнулся Алешка. – Подкармливают.

– Вроде того. Но вообще-то уже давно создают без особого труда искусственный жемчуг.

– Из камешков? – предположил Алешка. – И краской их красят, что ль?

– Не «что ль». И не из камешков. Стеклянный шарик заполняют жемчужной эссенцией.

– Что за фишка?

– Очень простая. Мелкая чешуя мелкой рыбешки уклейки.

Действительно – фишка. А Кореньков еще сказал, что такой искусственный жемчуг из чешуи по внешнему виду совершенно не отличается от природного. И даже иногда искусственные жемчужины выглядят более красивыми, чем настоящий жемчуг.

– Вот и правильно, – сказал Алешка с азартом. – И нырять за ними не надо, и вообще…

Кореньков грустно улыбнулся.

– Леша, разве можно создать искусственно солнечный свет, синеву океана, золото песчаного побережья, теплый ветер?..

А он романтик, этот Вадик, подумал я. Наверное последний на нашей Земле.

А романтик продолжил свою лекцию, с увлечением.

– Но и на плантации, и в океане жемчуг растет очень медленно. А спрос на него – очень быстро. – Тут он немного призадумался.

Мне показалось, что он решает – стоит ли ему открывать для маленькой компании какой-то большой секрет? Достойны ли мы, ленивые школьники, чтобы поделиться с нами сокровенной тайной?

Но его взгляд остановился на Лешке – распахнутый рот, раскрытые во всю ширь глаза и настроенные уши.

– А вот мне удалось ускорить рост жемчужины. Кстати, вот эта – я назвал ее Черная Марго – выросла у меня в аквариуме за три месяца.

Алешка ахнул.

– А чем вы ее кормили?

– Это секрет, научная тайна, – серьезно ответил Вадик Кореньков. – Но смысл моего открытия в том, что… Вы знаете, из чего состоит жемчужина?

– Из этого, как его… пел… рамутрия.