Что-то коснулось моей ноги. На поверхность всплыл длинный волнистый гребень неизвестного существа, явно заинтересованного моим приводнением. Кажется, это было что-то вроде угря десятиметровой длины. Впрочем, не исключено, что я ошибся – голова чудовища скрывалась под водой. Я не ждал от нее ничего хорошего.
Если планете хочется иметь гидросферу с температурой горячего супа – это ее право. Но населять суп живыми, а не вареными гадами – это перебор.
– Замените воду в океане, – злобно посоветовал я неизвестно кому и скользнул.
Если вы думаете, что герой не обязан время от времени произносить броских и глупых фраз, то вы чересчур многого хотите. А теперь можете немного расслабиться и скушать бутерброд. Герой скользнул в унылый и никчемный мир, пригодный лишь для того, чтобы немного отдохнуть, сидя на кочке, привести в порядок нервы и предаться философским рассуждениям. Долго это не продлится, так что сделайте себе один бутерброд, а не два. Потом, естественно, моему Вовочке предстоит наведаться в какой-нибудь из цивилизованных миров, поменяться одеждой с каким-нибудь не слишком обрадованным такой сделкой аборигеном, вновь скользнуть в Малину и воссоединиться с коллегами. Не буду пока описывать эти действия подробно – хватит и беглого упоминания, – но потом посмотрю на объем романа. Если он окажется недостаточен – опишу одиссею Вовочки во всех деталях, сюжетных и антуражных. Костюмы опишу. Ресторанные меню. Качества напитков, сигар и, возможно, женщин.
Ладно, там будет видно. Кульминация, будем считать, состоялась, пора переходить к концовке. И тут нужен внезапный сюжетный поворот. Какой? Любой, кроме ожидаемого. Потом-то, конечно, каждый второй читатель начнет с пеной у рта доказывать, что этот мой «внезапный поворот» до отвращения банален, он элементарно просчитывается, а я буду чесать в затылке: и откуда взялось столько проницательных? Возможно, приду к лестному для меня выводу о том, что мой роман читают преимущественно люди умные. Гм. Да, к такому выводу я и приду, особенно если сам основательно поглупею…
Напряжение растет катящимся с горы снежным комом. Терентий Семенович, наш теоретик и мастер на все руки, умудрился подключиться к одному из правительственных каналов связи и слушает на наушник, морща невзрачное свое личико в печеное яблоко. Остальные не находят себе места, то есть, попросту говоря, бездельничают. Балыкин шумно пьет чай, время от времени хрустя очередным кусочком сахара, – питает мозг. Без меня ребята хорошо поработали – была еще одна пуля в гостиничное окно, и был фугас, обнаруженный службой охраны в канализационном люке на набережной по пути следования президентского кортежа из гостиницы в Кремль. Фоло Робус, Соло Бобус и Гомо Фобус тоже здесь. Нет только Степана – он отправился организовывать очередное лжепокушение. Идет время. Балыкин молчит, нервничает и сморкаться забыл.
Мы ждем. И вот – Терентий Семенович отваливается от своей аппаратуры, как сытый вампир. Теперь на его лице не сложный пересеченный рельеф, а лукавые морщины-лучики.
– Получилось…
Единым выдохом в ответ: «Ну?», «Что?», «Как?»
– Президента отправят прямо в аэропорт военным вертолетом, – докладывает улыбающийся Терентий Семенович. – Переговоры отложены. Лекция в университете отменена. Вообще все отменено. Степана можно отзывать. Поздравляю, коллеги.
– Поздравлять – это моя прерогатива, – насморочно бубнит Балыкин, но всем нам видно: он доволен. – Поздравляю, друзья! Мы справились. Мне особенно приятно, что коллеги с Радости приняли, понимаете ли, такое активное участие в этой операции. Она у нас совместная, понимаете ли. От души надеюсь на продолжение нашего сотрудничества в будущем…
Он не умеет произносить протокольные фразы, но тем не менее Фоло Робус, Соло Бобус и Гомо Фобус кланяются и усердно надувают щеки – они согласны, наша совместная операция – это веха, с нее, надо думать, начнется более тесное сотрудничество между нашими конторами к обоюдной пользе, и вообще надо укреплять доверие между скользунами всех хороших миров для борьбы с метавселенским негативом. Мы тепло прощаемся, и они исчезают один за другим.
Появляется Степан. Он недоволен – его оторвали от дела.
– На соседней крыше я видел снайпера, – сообщает он как бы между делом.
– Одного?
– Где-нибудь есть еще. Поздравляю, нас опять выследили.
– Давно пора, – ворчит Балыкин. – Опустите жалюзи и не подходите к окнам.
Мы никуда не торопимся. Нас не отстреливают, не штурмуют, а значит, нам пока некуда спешить. Каждый из нас может спокойно прикинуть наиболее удобный для себя путь возвращения, сначала в наш родной мир, а потом, если не будет иных распоряжений – кто куда. Степана ждут невиданные звери на неведомых тропинках в сельве, Герку – помидоры на сцене, Юлию – дальнейший поиск того, чего нет. Меня – Мара и семейный уют.
Хотя… шевелится во мне некое подозрение.
– Расслабились, вижу… – Балыкин ухмыляется. – Между прочим, я еще никого не отпускал.
– А что? – интересуется Степан.
– То, что вы мне пока еще нужны, а ты, бугай, – в первую очередь. Сейф – он тяжелый, понимаете ли.
– Какой сейф?
– Который в конторе. Держу пари, он взломан. Нам нужен новый, а кто его заносить будет? Любители деревянных духовых инструментов?
Вид у Балыкина нисколько не расстроенный.
– Это надо понимать так, что вся наша операция с самого начала была чисто отвлекающей? – с оскорбленным видом цедит Юлия, хотя мне давно понятно: так оно и есть.
– Со стороны наших коллег с Радости – безусловно. Они отвлекли нас, что им и требовалось, понимаете ли, чтобы без помех покопаться в нашем сейфе. Поздравляю, мы славно им подыграли. Кто у нас в лавке остался? Никого, понимаете ли…
– А что они искали? – жадно любопытствует Герка.
– Информацию о Золотом Веке, – ответствует Балыкин. – Что ж, они ее нашли.
Теперь мне становится понятна вся комбинация, хотя чего тут не понять? Золотой Век – цель достойная. Этот мир дразнят также Домом Престарелых, а иногда именуют Мафусаилом. Согласно легенде, разумные обитатели Золотого Века во всем похожи на нас, кроме одного: они живут от пятисот до тысячи лет, почти весь срок жизни сохраняя бодрость духа, крепость тела и ясность ума. Скудные и отрывочные сведения о Золотом Веке были получены лет сорок назад от одного итальянского скользуна-первопроходца, бесследно сгинувшего при попытке вновь добраться туда. Это очень, очень далекий мир, его не достичь единственным скольжением. По правде говоря, я думаю, что и десяти скольжений не хватит. И через какие миры придется идти транзитом? Через безвоздушные, отравленные, купающиеся в гамма-лучах, раскаленные или, напротив, промороженные чуть ли не до абсолютного нуля? Говорят, будто Джованни Луцци оставил какие-то наметки, но до сих пор ни один скользун не сумел воспользоваться ими и вернуться назад живым. Ведь что такое Метавселенная? Матрица с неизвестным, но заведомо превосходящим сотню числом измерений и непредставимо громадной величины. Каждый элемент матрицы – мир. В матрице есть довольно большой «остров», где физические условия допускают возможность жизни белковых организмов и развитие цивилизации; мы скользим почти исключительно в пределах этого «острова». Вне его – смертельные для нас миры. Но, может быть, где-то очень далеко от нас существует еще один столь же благоприятный «остров»?
Если он существует, то где-то там находится и Золотой Век. Не ближе. Он не может находиться в пределах нашего «острова» уже потому, что в этом случае был бы давно обнаружен. И секрет долголетия его обитателей сделался бы всеобщим достоянием.
– Следовательно, мы располагаем свежей информацией о Золотом Веке? – не выдерживаю я.
– Это закрытая информация, – с каменным лицом отвечает Балыкин.
Понятно… Следовательно, что-то у нас все же есть. Дальнейшее элементарно. Нашим коллегам с Радости каким-то образом становится известно об этом. Они с полным на то основанием подозревают, что данной информацией мы не поделимся – хотя бы для того, чтобы не превращать союзников в конкурентов. Они планируют операцию. Балыкин узнает об этом (держу пари, что тут не обошлось без двойного агента) и решает подыграть им. Он позволяет убедить себя в том, что надвигающиеся события в Малине грозят Земле катастрофой. Он соглашается бросить в бой все наличные силы. Куда он разогнал более опытных сотрудников – не знаю и не собираюсь спрашивать, все равно не скажет. Но в Штабе все это время было пусто, и наш сейф с валютой и ценнейшими, дороже всех валют мира, документами оставался лишь под присмотром сигнализации, в лучшем случае усиленной каким-нибудь дедком-ветераном из тех, кто уже давным-давно успокоился, подзабыл навыки и питает к скольжению живейшее отвращение. Готово – изъятие или копирование документов становится вопросом чисто техническим. В крайнем случае упрут весь сейф.
