— Надеюсь, сейчас ты ничего не имеешь против Савокла? — поинтересовался рыцарь.

— Сейчас я работаю за деньги, — спокойно ответил гном. Принц, гордо выпятив грудь, поторопился напомнить о своем присутствии:

— В таком случае, милейший, отведи нас к королевскому дворцу, да побыстрее.

— Гони шестьдесят монет, — с мрачной ухмылкой потребовал Дарли.

— Ой-ой-ой, страсти какие. Напугал! Да у нас с Махом, к твоему сведению, полный мешок золота.

— Ну а тебя куда? — оставив без внимания слова принца, поинтересовался гном у рыцаря.

— Как это куда! — возмутился Савокл. — Нам обоим во дворец. Вот, держи, здесь ровно сто двадцать золотых.

Но Дарли, к удивлению Савокла, даже не взглянул на золото, а обратился к рыцарю с очередным вопросом:

— Это правда, насчет дворца?

— Чистейшая. Я пообещал Савоклу проводить его до самых ворот.

— Зачем? — не унимался гном.

— Да просто так, от нечего делать, — съязвил Мах, начиная стервенеть.

— А в чем, собственно, дело? — не выдержал Савокл. — Тебе-то что? Вот золото. Бери и веди поскорее.

— Дело в том, что во дворце уже есть хозяин, — спокойно пояснил Дарли. — Вот его, — гном качнул головой в сторону принца, — наверняка схватят, объявят самозванцем и через недельку повесят на главной площади Туманного Града под радостное улюлюканье столичной бедноты, обожающей подобного рода зрелища. Тебя же, Мах, если попытаешься его защитить, просто прирежут.

Мах с Савоклом остолбенели, а когда очнулись, завалили гнома бессвязными вопросами:

— Но откуда?.. Почему?.. Ведь принц… На это гном очень спокойно предложил:

— За десять монет я могу представить вам убедительное доказательство своих слов.

На сей раз Савокл и не подумал возражать. Он лихорадочно распахнул мешок, зачерпнул целую пригоршню золота и, не считая, отдал гному.

— Здесь больше десяти, — честно предупредил Дарли, пересыпая золото в свой карман.

— Не томи, — отмахнулся принц. — Давай твое доказательство.

— Внимательно следите за моими пальцами, — приказав гном, и в следующее мгновенье пальцы на его руках удлинились раза в три, сделались сказочно гибкими и проворными и, подобно десяти взбесившимся змеям, стали закручиваться в какие-то причудливые знаки, тут же раскручиваться и закручиваться снова…

Секунд двадцать спустя от пальцев гнома в окружающий мрак устремился яркий луч, и прямо перед изумленными лицами Маха и Савокла возникла яркая движущаяся картинка. Точнее сказать, картинок было несколько. Они показывали с разных сторон и с разного расстояния одного и того же человека, неторопливо бредущего по длинным, мрачным коридорам. Савокл без труда узнал в них коридоры королевского дворца. А человеком был Савокл собственной персоной.

До слуха людей, увлеченных непривычным зрелищем, долетел спокойный голос гнома:

— Имейте в виду, я показываю то, что происходит во дворце прямо сейчас.

— Но этого же быть не может, — пробормотал изумленный Савокл. — Брата-близнеца у меня нет. Я сейчас здесь, стою на гномьей Тропе. Кто же тогда этот, во дворце?

— Сейчас все поймете, — заверил гном. — Смотрите внимательнее.

Одно из изображений стало стремительно увеличиваться.

Вот руки и ноги лжепринца ушли за пределы картины, вот исчезли живот, грудь и плечи. Теперь все пространство занимало огромное лицо Савокла, а изображение все росло и росло. Вот исчезли лоб и подбородок, затем брови, рот и левый глаз, а последним скрылся из видимости исполинский нос. На картинке остался только гигантский правый глаз. Какое-то время он был мечтательно полузакрыт, но вдруг решительной распахнулся… И люди, шагнувшие было к картине, резко от-в шатнулись, инстинктивно закрываясь руками от ужасного зрелища, — с картины грозно смотрел звериный глаз с узким зрачком.

— Как это? — изумленно выдохнул Мах.

Гном звонко хлопнул в ладоши, пальцы его тут же вернулись к обыкновенной длине, и удивительная картина исчезла.

— Понимаю, вам в это трудно поверить, — первым нарушил тишину Дарли, — но человек, если не брать во внимание разум, в сущности своей такой же хищный зверь, как медведь, волк и прочие. Вам хорошо известно, что оборотни могут облекаться в личины разных хищников. Отсюда следует, что какая-то их часть умеет перекидываться и в людей.

— Что же мне теперь делать? — заламывая руки, простонал Савокл. — Я погиб! Я пал жертвой подлого заговора!

Мах гордо вскинул голову, раздул грудь и, опустив правую ладонь на рукоять меча, сказал:

— Не тревожьтесь, ваше высочество. Я по-прежнему рядом с вами, и мой меч сумеет вас защитить!

— Сумеет, сумеет, — согласился Дарли. — Но я свой долг выполнил, от ловушки вас отвел и за братьев, спасенных от смерти, рассчитался. Теперь мы квиты… Извините, господа, но я тороплюсь, у гнома и в выходной множество неотложных дел. Говорите, куда вас доставить, платите, я вас провожу и — счастливого пути.

— Но я понятия не имею, куда теперь податься, — пробубнил побледневший Савокл. — Все, к кому бы я мог обратиться за помощью, находятся во дворце, да и слуги это, а не друзья. Они беспрекословно выполняют все приказы сидящих на троне, а поскольку трон занял двойник-оборотень…

Гном с равнодушным видом отвернулся, снова набил свою трубку и раскурил. Хмурый как туча Мах вдруг встрепенулся, в глазах его вспыхнула надежда.

— Ваше высочество, я, кажется, нашел выход… У вас есть друзья: ведь кто-то же послал гномов вам на выручку. Вот к этим людям мы с вами сейчас и отправимся. Дарли, дружище, отведи нас к тем людям, которые наняли тебя и твоих братьев освободить принца из лап оборотней.

Глубоко затянувшись и выпустив толстую струю ароматного дыма, гном спокойно ответил:

— Скажите, где они живут, и я вас отведу.

— Подожди, Дарли, ты не понял. Мы с Савоклом понятия не имеем, кто эти люди, но поскольку ты их знаешь…

— Гномы никогда не выдают имен своих клиентов, — спокойно возразил рыцарю Дарли. — Это для нас закон!.. Повторяю в последний раз: мы попусту теряем драгоценное время. Говорите, куда вас доставить, да поскорее!

— Ну, раз такое дело, нам, быть может, стоит навестить того графа, чья роспись стоит на клочке обгоревшего письма, что я нашел в отцовском кабинете, — робко предложил Мах. — Быть может, Дарли знает, где это. Что скажете, Савокл?

— А, мне теперь все едино! — махнул рукой принц.

Замирая от волнения, Мах спросил у гнома:

— Дарли, имя графа Палуча тебе, случайно, не знакомо?

— Знакомо, и совсем не случайно. Передвижение по Тропам требует точных знаний!.. Хотите, чтобы я вас доставил в его владения?

От радости у Маха все слова повылетали из головы, и он лишь молча закивал.

— Ну наконец-то определились, — проворчал гном, выбивая пепел из трубки. — Отсюда до владений Палуча примерно столько же, сколько до дворца, так что цена остается прежней. С каждого по шестьдесят монет — и за мной.

Савокл отдал Дарли деньги, и они с Махом двинулись вслед за гномом.

— Дарли, извини, забыл спросить, как здоровье твоих братьев? — поинтересовался Мах, пристраиваясь по правую руку от гнома.

— Замечательно. От ран оправились и уже работают.

— Ничего себе! — удивился рыцарь. — Ведь всего-то два дня прошло!

— На гномах все быстро заживает, а разлеживаться нам некогда, дел невпроворот, — объяснил гном.

— Все работаете и работаете с утра до ночи? Вы вообще когда-нибудь отдыхаете?

— С вами отдохнешь, как же, — проворчал бородатый проводник. — Вот сегодня у меня был первый выходной за три года. Хотел отоспаться всласть, да вы пожаловали, и, как назло, с мешком золота.

— Хочешь сказать, что, если бы у нас не было золота, ты бы так и остался спать и не помог бы нам избежать ловушки? — спросил Мах.

— Я не люблю играть в «если бы», — отмахнулся гном. — Все случилось так, как случилось. У вас оказалось достаточно золота, чтобы заплатить за мои услуги.

— Золото, золото! Неужели Савокл был прав и у всех гномов на уме одно только золото?.. Послушай, Дарли, а зачем оно вам? Живете вы скромно, без излишеств…