Но вернемся во ВГИК. Учеба была недолгой, уже в 45-м Герасимов вывез весь свой курс в Краснодон. Начались съемки «Молодой гвардии».
Роль предателя Почепцова была в фильме одной из центральных. Съемки шли несколько лет. Ребята жили непосредственно в том месте, где совсем недавно разворачивались трагические события, где земля еще не остыла от ран и слез матерей. Многие квартировались прямо в семьях своих героев: Любки Шевцовой, Ульяны Громовой, Сергея Тюленина... Приезжали молодогвардейцы, выжившие в той чудовищной мясорубке. Все болели за общее дело, переживали, были воодушевлены идеей и вдохновлены недавней Победой. Работали буквально на пределе — отсюда и пафос, и излишняя патетичность, и неестественность. Это потом, спустя много лет, войну будут показывать более приземленно, через отдельно взятую личность, уделяя внимание бытовым деталям и разговорам. И все же «Молодая гвардия» осталась одним из лучших кинопроизведений о войне и народном подвиге. Горящие глаза юных актеров и их рвущиеся сердца стали своеобразным памятником их ровесникам, погибшим, как выяснилось полвека спустя, ни за что ни про что.
Фильм ожидала тяжелая участь. Он не лег на полку, но был безжалостно изрезан цензурой. Причем дважды. Практически вся роль Моргунова легла в корзину. А там были две огромные сцены, которые наверняка запомнились бы зрителям. В одной из них он блистательно вел концерт молодогвардейцев перед фашистами, а другая сцена — сцена допроса — была снята на предельно трагическом нерве. Жаль, что зрители не увидели «Молодой гвардии» в первоначальном варианте. И больше всего обидно за Евгения Моргунова. Его судьба, как и судьбы всех участников съемок, во многом зависела от этого фильма. И если исполнителям центральных ролей премьера принесла успех, награды и путевки в большое кино, Моргунову пришлось ждать своего звездного часа еще добрый десяток лет.
Что же было в эти годы? Были фильмы «Смелые люди», «Вихри враждебные», «Заговор обреченных», «Мексиканец», «Рожденные бурей», «Аннушка», «Василий Суриков», «Евгения Гранде», «Алые паруса», где Евгений Моргунов играл крошечные роли, в общем-то, не влияющие на ход основных сюжетных линий. Его не заметила там не только Наташа, но и бывшие соученики по ВГИКу. Когда в 1961 году Моргунов появился в «Псе Барбосе», девушки-согруппницы даже ахнули: «Что с Женей?!» На экране был огромный, тучный, лысый дядька, целиком соответствующий своему малоприятному образу. На самом же деле это было началом долгой, изнуряющей болезни.
Итак, год 1961-й. Рождение великой троицы Трус — Балбес — Бывалый. Ее создателем стал Леонид Гайдай. На роль Труса он сразу же пригласил своего любимого артиста Георгия Вицина, который снимался у него в злосчастном «Женихе с того света». Балбеса он нашел с пятой попытки — кто-то посоветовал режиссеру сходить в цирк, посмотреть на очень смешного клоуна Юрия Никулина. С Бывалым начались проблемы. Гайдай видел в этом образе Михаила Жарова, но мэтр не мог сниматься из-за занятости, да и по возрасту. Иван Любезнов тоже отказался: он не мог столько бегать, сколько предполагалось по сюжету. Дальше предоставим слово самому Евгению Моргунову:
«...Многие считают, что Моргунова пригласил в знаменитую троицу сам Гайдай. Все было по-другому. Иван Александрович Пырьев, будучи директором „Мосфильма“, образовал на студии объединение комедийных фильмов и запустил там сразу несколько короткометражек. Я тем временем снимался в Ленинграде у Лукова в фильме „Две жизни“ и в один прекрасный день столкнулся в павильоне с Пырьевым. „Ты что здесь делаешь?“ — спросил он. „Снимаюсь у Лукова“, — честно признался я. „Это хорошо, но я хочу, чтобы ты отправлялся в Москву. На „Мосфильме“ Леня Гайдай начинает снимать короткометражный фильм „Пес Барбос и необычайный кросс“. Ты нужнее будешь там“, — заявил Иван Александрович и тут же подошел к телефону, вызвал свою секретаршу и прокричал ей: „Завтра передайте Леониду Иовичу Гайдаю, что я утверждаю Евгения Александровича Моргунова на роль Бывалого! Пусть время не тратит, средств не тратит, пусть больше никого не ищет, я лично его утверждаю!“ Таким образом совершенно случайно я попал в эту троицу...»
О съемках «Пса Барбоса» и «Самогонщиков» написано очень много. Особенно в книге Юрия Никулина «Почти серьезно». Успех троицы был грандиозным, актеры поистине проснулись знаменитыми. Повсюду продавались их фотографии, плакаты, календари и даже игрушки. Троицу приглашали в свои фильмы другие режиссеры (правда, в их руках и сюжетах Трус — Балбес — Бывалый становились, мягко говоря, чужеродным телом), троица появилась даже в мультипликации! Режиссер Инесса Ковалевская и художник Макс Жеребчевский долго ломали голову над образами разбойников в фильме «Бременские музыканты». И однажды кто-то в задумчивости бросил взгляд на настенный календарь с Вициным, Никулиным и Моргуновым и воскликнул: «Эврика!»
У Евгения Моргунова началась иная жизнь. Он уже не мог проказничать, как раньше. Например, бесплатно питаться в ресторанах под видом работника НКВД. В былые времена он подходил к администратору, быстренько совал под нос красную ксиву и грозно шептал: «Поставьте мой столик так, чтобы я мог видеть тех двоих, а они меня — нет». Администратор растерянно кивал, и через минуту Моргунов уютно располагался в тихом уголке, а у него на столе возникала самая изысканная закуска. На вопрос, что принести из горячего, артист пренебрежительно отвечал: «Мне все равно, я же не есть сюда пришел» — и доставал из кармана маленький блокнотик, пристально глядя в сторону так называемых объектов. Теперь его знала вся страна. И это, как оказалось, тоже неплохо. Он заходил в любую дверь, и ему неизменно улыбались и старались угодить. Артистов в стране Советов любили как родных. А розыгрыши... Розыгрыши никуда не делись. Их он оставил исключительно для коллег, которые и в глаза и за глаза называли его везунчиком. Как же! Вложено-то было совсем немного, а получено в сто раз больше, чем у других!
В 1964 году Евгений Моргунов пробует свои силы в режиссуре — снимает короткометражную комедию «Когда казаки плачут» по рассказам Михаила Шолохова. Фильм замечательно смотрится и сегодня. Изящный, остроумный. Все сказано, и ничего лишнего. Артисты вспоминали, что и сами съемки проходили легко и весело.
«С Шолоховым я встретился опять же случайно, — вспоминал Моргунов. — Однажды он пришел в наш театр, и мы с ним разговорились во время антракта. Речь зашла о рассказе „О Колчаке, крапиве и прочем“, и Михаил Александрович предложил мне повнимательнее с ним ознакомиться. И так получилось, что когда я снимался в Донбассе у Леонида Лукова, то посетил концерт Сергея Лукьянова. В его репертуаре было много рассказов Шолохова, которые он читал всегда очаровательно, взахлеб. И аудитория очень хорошо их принимала. Среди этих рассказов был и „О Колчаке, крапиве и прочем“. Я набрался смелости и написал Шолохову в станицу Вешенская письмо, где изложил свои соображения на попытку поставить фильм. А потом приехал к нему сам и прочел собственный сценарий „Когда казаки плачут“. Шолохов остался доволен и написал на сценарии „одобряю“. Получился незатейливый фильм о том, как казачки на Дону проучили своих нерадивых муженьков за то, что они над ними издевались, оскорбляли и лупили. У меня снимались замечательные артисты Эмма Цесарская, Владимир Емельянов, Ирина Мурзаева, Георгий Светлани, Николай Горлов, Зоя Василькова. Но больше я за режиссуру не брался, потому что понял, какой это жуткий замкнутый круг, какая ужасная финансовая надгробная плита висит над каждой постановкой, как тяготит неизвестность — получится фильм или нет. Это не для меня...»
К режиссуре Евгений Александрович больше не обращался. Вернувшись из экспедиции в Москву, он снимается в фильмах «Сказка о потерянном времени», «До свидания, мальчики!», «Дайте жалобную книгу», «Операция Ы и другие приключения Шурика», «Три толстяка». В 1966 году Леонид Гайдай приступает к съемкам самой кассовой комедии советского кинематографа — «Кавказская пленница». Пожалуй, ни одного фильма так не ждал зритель, ни на одну ленту не возлагалось столько надежд, как на новые приключения Шурика и эксцентричной троицы. Гайдай оправдал эти надежды. Но больше троицу не снимал. Причин было много. Одной из них считают ссору режиссера с Моргуновым. Однажды артист привел на съемки своих поклонниц и стал громко делать замечания Гайдаю. Тот разозлился и порвал сценарий с недоснятыми эпизодами, в которых участвовал Бывалый. Конечно, это не причина для того, чтобы ставить крест на столь успешном и столь кассовом творении, как троица комических масок. Тем более что уже готовился очередной сценарий приключений Труса, Балбеса и Бывалого. В одном из последних интервью Евгений Александрович утверждал, что они с Вициным стали чувствовать, как Гайдай все больше и больше внимания уделяет Юрию Никулину, делает ставку на его героя. Это их обижало. Леонид Иович действительно строил много планов относительно Никулина и свой следующий фильм «Бриллиантовая рука» снимал исключительно «под него». Сам же Юрий Владимирович порядком устал от маски Балбеса и отказывался даже от съемок «Кавказской пленницы».
