Сергей резко вывернулся на глазах штатских и грубо ухватил жену за ворот халата, притягивая ее лицо к своему.
— Она не бездомная дворняжка. И не смей ее обзывать своим поганым языком, иначе ради нее и тебя пришибить могу. В этом мире она единственная осталась светлым пятном в моей жизни. А ты, потаскушка, рано торжествуешь. Только своего Руслана даже не смей в мой дом приводить. Шлюха подзаборная. Так и будешь с ним по съемным хатам шляться. Его жена с таким же успехом вышвырнет вас обоих.
Один из следователей схватил Сергея за плечо, чтобы спасти несчастную женщину от публичного избиения, но второй помешал ему и попросил не вмешиваться в семейные разборки.
— Пусть попрощаются. Когда еще предстоит встретиться. А так сейчас во всех грехах и признаются друг другу. Потом будет некогда, и желания пропасть могут.
Этот следователь, видать, или так же был в курсе их семейных перипетий, или понял по поведению жены, что та неожиданно обрадовалась такому внезапному избавлению от мужа. Такие открытия он и пытался довести до своего товарища.
— А ты — убийца. И все равно я люблю его, что бы ты там не трепался о нем. Он намного лучше тебя во всех отношениях. И это даже правильно, что тебя арестуют. Ты мог запросто ради этой девки совершить убийство. Как это на тебя похоже!
— Да плевать я хотел на вас обоих и вашу любовь. Давитесь вы ей до самого гроба. Но ложь твоя на рвотные позывы тянет. Нельзя было по-другому рассказать, а не дожидаться момента такого удачного. С такой легкостью предать и продать за материальные блага. На деньги позарилась? Конечно, его прибыли далеко несравнимы с моими. Мужик богатенький. У него же такие ценности в распоряжении, что смешно представить, будто к грязным лапкам ничего не прилипает.
— Да пошел ты! — в отчаянии махнула рукой Галина и ушла от них в другую комнату.
Сергей стоял посреди прихожей опустошенный и потерянный. Жизнь потеряла смысл, свое предназначение, а с ней исчезали мысли о будущем, мечты о свершениях, которые задуманы, о чем желалось и грезилось. Вот так легко и больно порвана нить, связывающая настоящее с прошлым. С кровью, с кусками мяса вырваны жизненные и столь необходимые самому телу органы и детали. То, что можно было удалить с жалостью и заботой о самом носителе, жестоко исковеркано и выкорчевано. Зачем тогда сама жизнь в пустой оболочке без души и сердца.
Он не боялся тюрьмы, суда, да и самого этого ареста. Это все события проходящие, так как легко опровергаемые. Стоит лишь этим следователям напрячь мозги и пошевелить извилинами, и правда откроется. И Сергей вновь окажется на свободе. Но где конкретно? Ведь теперь даже сама квартира превращается в ловушку спокойствия и тишины, которая больше пугает. Эта пустая клетка без присутствия в ней тепла и уюта, куда можно и не стремиться. И чувствовать он будет здесь страшнее и безысходнее самой тюрьмы, где хоть смысл присутствия имеется.
— Ищите свой пистолет, и валим скоренько отсюда. Только стоит ли напрягаться в поисках того, чего в моих хоромах никогда не присутствовало. Мы по прилету сдаем.
— Не очень-то я верю, что угрожал и свершал убийство служебным. На дурака не совсем похож.
— Да я его без патронов с собой брал. Попугал немного, да и посчитал достаточным.
— Вот и напугал до смерти, что его потом с дыркой в животе нашли. Значит, не совсем без патронов. Один нашелся.
— Ваше дело так думать и исполнять, а мне его убивать совсем без надобности было.
— Это еще почему? Сам только что признавался, что ради своей девчонки готов любого порвать. Вон как разошелся, стоило лишь немного обидеть твою Маринку. И супругу не пожалел.
— За другое она получила. А Маринке сама тряпки собирала. До сих пор не считала бродяжкой. А не убивал бы я его лишь по простой причине и ради этой же девочки, чтобы даже в мыслях не могла принять меня за банального убийцу. После такой публичной угрозы у него самого не хватило бы смелости прикоснуться к ней. Глупо, пошло, но я себя преступником не считаю. Если пожелаете, то будете искать истинного убийцу, но на меня тратить время считаю нерациональным. Впустую все эти хлопоты. Поехали скорее отсюда, а то меня уже блевать тянет от этого воздуха. Вернусь, придется сутки выветривать этот смрад.
Но следователи, сославшись на инструкции, все же прошлись по всей квартире, прощупывая и перекладывая вещи, перелистывая книги, пересматривая различные статуэтки, которые так любила покупать Галина. Сергей же из командировок вез книги, которые внезапно и вдруг во всей стране превратились в один из страшно дефицитных товаров. Но по маленьким городкам в книжных магазинах знакомые продавщицы всегда оставляли для него парочку бестселлеров. А последние два года он проводил все командировки в Колычеве, поэтому успел основательно познакомиться с хорошенькой вдовушкой из книжного магазина. Она, правда, рассчитывала на взаимную симпатию, чего Сергей обещать не мог.
Как и следовало ожидать, ничего интересного для себя следователи не нашли. Они уже и сами мало верили в эту абсурдную версию, хотя фактов и обличающих моментов с поводами для убийства было предостаточно, что и проводить само расследование казалось простейшим и незатейливым делом ради отписки и галочки.
— А заначку мы твою так и не нашли, — усмехнулся следователь уже на выходе из дома.
— Прятать уметь надо, — в том же тоне ответил Сергей. — После выхода поделюсь опытом, что даже вы не сумели отыскать. Что уж говорить о женах. Надеюсь, что такое случится скоро.
Но товарищи выразили сомнения. Пацаненок был убит за сутки до отлета Сергея из командировки. И свидетелей много самого момента угрозы, что немаловажно для следствия. Даже Колычевский участковый подтверждал данный эпизод. Правда, сам он намекал, что Сергей просто пугал, но в вечер убийства даже техник Шуршилин указал, что Сергей отлучался на пару часов. Маринка в это время оставалась с Виктором в домике. И именно тогда и произошло убийство.
— Так я на встречу к Валентину и ходил, — вспомнил Сергей уже в кабинете следователя Атаниязова. Его звали Игорь Викторович, но он просил называть его пока гражданином следователем. — Он сам мне и назначил эту встречу еще утром перед вылетом.
— Ну и состоялась эта встреча? Он мне про нее ничего не рассказывал, — выразил сомнения Атаниязов.
— Нет, просто его не оказалось в это время дома. Я пришел намного раньше, но так и не дождался.
— А как вы договаривались о встрече, и какой характер она носила? Можно было и у вас на площадке встретится, если бы была в этом острая необходимость.
— Не понял? — удивился Сергей, неожиданно догадываясь, что и здесь его провели, как пацана. Валентин никому о встрече, точнее, о ее договоренности никому не рассказывает. Даже скрывает такой факт, что лично пригласил Сергея по непонятной причине.
— Он, получается, даже не объяснил вам такого факта, как повода для этой встречи? Честное слово, если бы не знал вас, то принял бы за придурка, словно комедию ломаете.
— Нет, — вовсе и не собирался Сергей обижаться на заслуженную характеристику. — Намекнул, что желает рассчитаться за полет на метеорологический пост. Вроде, и воску, и меду обещал. Я и подошел к его дому. Прождал больше часа, а все без толку. В доме и свет не горел, поэтому стучаться не стал. Я и подумал, что мог на работе задержаться или по вызову уйти. Хотя, раньше считался более пунктуальным.
— Стало быть, меда не дождались и улетели домой без расчета за выполненную услугу?
— Вот тут вы ошибаетесь. Как раз меда мы дождались. Он перед самым взлетом принес всего, чего обещал. Со мной не говорил, словно торопился, поэтому товар передал моему технику.
— Да? Велика честь, что товар вам доставляют прямо в кабинку, — сыронизировал следователь. — И за что такое богатство? Все за этот полет по его просьбе на некую станцию?
— Почему на некую? — спокойно возразил Сергей. — Все в пределах закона и человеческих норм отношений. Там его сестра с мужем работает, а мы товар доставили. Вот продуктами за эту услугу с нами и расплатился. Вроде здесь нарушений закона нет?
