— Логично. Мне ход твоих мыслей нравится. Ты ведь кроме аналитики еще и программированием занимался? Просто среди нас четверых таковых нет.
— Да, кое-что еще помню. Не все выветрилось из головы. А вам все это зачем? Ведь очень скоро здесь будут бойцы спецназа. Даже быстрей, чем вы предполагаете. Они уже заметили несоответствие вашего расположения. Думаю, и замыслы разоблачили. А, стало быть, могли уже задействовать внутреннюю систему безопасности. В таком случае, на что вы рассчитываете, и что успели предпринять?
— За местный спецназ можешь не волноваться. Он давно занял нашу сторону.
— Чтобы вы не задумали, но я принимаю вашу сторону. У самого уже рвотные позывы от этих стен и жратвы. Только подскажите свои цели и введите меня в курс своих планов.
— Маур и Гали сумели заблокировать управление роботов-контролеров, — продолжил Полт. — И в данную минуту мы полностью свободны, и ничто уже нам не угрожает. Теперь только вперед, обратного хода нет. Другого шанса, поняв, на что мы способны, они уже нам не предоставят. Экипаж корабля не вооружен. Их всего пятеро, так что, сопротивление вряд ли окажут. А окажут, так только быстрее умрут. Уничтожаем их и летим в любом направлении на их корабле. Если даешь согласие, то принимаем в свою команду и освобождаем от пут.
— По-моему, я уже выражал свое мнение. Разве с первого раза не поняли и нуждаетесь в подтверждении? Одному мне в этом мире делать совершенно нечего.
— Нет, с этим все ясно. Просто хочется одного уточнения. Мы решили, что на момент побега старшим и единовластным руководителем буду я. Значит, ты должен согласиться на полное и беспрекословное подчинение. И не обсуждается.
Войэр, молча, кивнул головой, и к нему подскочил Маур, незаметными манипуляциями освобождая его от прочных и, казалось, сверхнадежных захватов.
— Экипаж убивать обязательно? — спросил он, уже почувствовав свободу и ту эйфорию предстоящего побега, которой уже охвачены были все заключенные.
— А зачем нам оставлять их в живых? Нет никакого резона, — равнодушно пожал плечами Гали.
— А убивать? — возразил Войэр. — Во-первых, они обыкновенные астронавты, не причинившие нам ни малейшего беспокойства. Точно такие же, каким был ты, Полт. А во-вторых, убийство ради спортивного интереса мне всегда претило. Пусть живут, если не мешают нам. Любое зло необходимо оправдать, чтобы остаться самим собой.
— Я им не успел в полное мере стать, — зло прошипел Полт, подписывая тем самым смертный приговор совершенно случайному экипажу залетного корабля.
— Нам много времени придется провести вместе в замкнутом пространстве без контроля над всеми нами, как роботов-контролеров, так и следящего глаза из Центра Управления, — тихо, но твердо и уверенно произнес Войэр, требующий к себе внимания и уважения. — Я не смогу делиться пищей и одним воздухом, а так же товарищеским вниманием с равнодушными убийцами.
— Ты разве мало убивал на Зване? За пять лет, поди, с большой поселок лично своими руками извел. А иначе бы не выжил. Уж мы цену жизни познали.
— Это были безмозглые твари. Животные, схожие обликом и повадками, но звери. И убивал я в битве, где им предоставлено было право на защиту. Хотя, чаще приходилось защищаться мне. А мы люди, попавшие в беду и не понятые этими глупцами из комиссии. Постараемся соответствовать такому званию. Если хотим остаться таковыми. Убивать без причины и оправдания считаю излишним.
Все переглянулись, слегка ошарашенные пафосным тоном Войэра. Как-то никому не приходило в голову признать себя не просто человеком, но и поставить себя выше этих комиссаров. С Войэра перевели взгляд на Полта, уже сомневаясь в верности его замыслов по поводу случайного экипажа. Полт немного поразмыслил, прикинул выгоду и вред дальнейшего настаивания на убийстве экипажа, и решил сдаться, соглашаясь с выводами Войэра. Зачем сориться прямо сейчас из-за пустяка, когда жизнь и смерть этих случайных людей ничего не меняет в их планах. Помешать они не способны, а информацию Центр и так сполна получил. Станция напичкана аппаратурой слежения и подслушивания.
Тем более, что без знаний и навыков Войэра, как программиста и аналитика им придется сложно. Им же надо настраивать всю систему управления на полет в какие-нибудь дали, где их служба безопасности не сумеет достать. И вообще, Полт давненько заметил сильное отличие Войэра от остальных. Его трезвый ум и расчет, рационализм в мышлениях и отрицание насилия.
— Хорошо, соглашусь с твоими доводами. Выкинем из корабля, да запрем на станции, чтобы даже охота пропала помешать нам. Ты прав. Даже если допустить неудачу, то хоть зачтется их жизнь и наш гуманизм. Все равно обратно пути заказаны, а эти, — он ткнул пальцем в потолок. — Нас слышат и видят. Никуда от них не деться, Маур не нашел доступа к подслушке. И очень скоро направление определят, и в погоню своих псов отправят. Но у нас есть тот запас времени, который мы и хотим использовать с пользой для побега вдаль.
— А экипаж успел хоть устранить все свои неполадки? — спросил Войэр. — На что мы можем рассчитывать? Насколько я успел понять, корабль средней дальности и не очень скоростной. В любом случае, пока будем добираться до любой точке, они успеют не только предупредить всех по пути нашего следования, но вполне и догнать. Так что, без торжественной встречи никак не обойтись.
— У тебя есть умнее предложения, чем этот пустопорожний треп? — зло спросил Маур, раздосадованный нарисованным бесперспективным бегством. А ведь вся эта затея провернулась только благодаря его смекалки. Получается, что радовался и гордился своим успехом преждевременно. В любом случае тупик. — Я свою жизнь заканчивать в этой вонючей тюрьме не намерен.
— Не такая уж она и смердящая. А хоть и затоскуешь — обратной дороги у нас нет, — усмехнулся Гали, для которого успех не главное. Ему требуется сам побег, чтобы размять ноги и получить впечатления. — Механизм не имеет обратного хода. Теперь мы можем двигаться лишь вперед. И хватит мозги себе мусором засорять. Нельзя ли по дороге разобраться с маршрутом дальнейшего следования?
— Нельзя, — категорично заявил Полт. — Понесемся с максимальным ускорением, чтобы успеть оторваться от их взоров. А это без летаргии недопустимо. Так что, маршрут и конечный пункт мы должны определить только сейчас.
— Зван. Единственный наш шанс. И не только потому, что мы там недоступны. Просто они еще много лет туда не сунуться, пока не сумеют определить причину и субъект, вызвавший эту катастрофу, — предложил Войэр. — Я думаю, что у них даже желания не возникнет преследовать нас. Мы на Зване не представляем для их опасности. И еще не на один десяток лет, которые что-нибудь переменят или в их сознании, или в нашем. А она для нас родная и знакомая. Ни в какой любой точке, доступной для наших возможностей, нас с цветами не встретят.
— Слушай, а ведь мы и сами не знаем, что за хрень приключилась на этом Зване. А будет ли хуже или лучше, но, в самом деле, плевать. Эй вы, отстаньте от нас! — крикнул Полт в потолок. — Мы ни хрена не знаем, так что, дайте вы нам дожить свои жизни. Не так уж много ждать осталось. Не нарывайтесь на войну. А будете нос совать, так посшибаем пушкой. Она исправна, и на многих хватит.
— Полт, ну на кой нам эта дохлая планета? Там даже баб нету, не говоря уже о простых людишках. Мы там оказались последними, — попробовал возразить Крош.
— Войэр, а в самом деле, какого мы забыли на этом Зване? — спросил Полт.
— Если уж быть честным до конца, то меньше всего бы мне хотелось провести остатки жизни в вашей компании на корабле, где даже возможности уединиться не будет. Дерьмовая перспектива. Уж лучше тогда остаться здесь со своей отдельной камерой, — печально изложил свои искренние мысли Войэр.
— А если захватить какую-нибудь колонию? — с воинственным энтузиазмом предложил Гали.
— На себя посмотри, — иронично усмехнулся Войэр. — Какие вы к дьяволу воины. Я прошу воспринимать мои слова без излишних эмоций. Конечно, обидно слушать о себе правду, но вы лишь то, что сотворил с вами Зван. Злости, ненависти, ярости многовато, но это не то оружие, с каким встретит нас самая маленькая колония. Отбросим преследования и желания уничтожить нас Центром. Но уж встретить и противостоять нашей пукалки у любого колонистского поселения найдется чем. Так что, кроме Звана, и то, если они позволят нам эту дикую землю для проживания остатков своей жизни, ничего реального предложить не могу. Но я не буду настаивать, пока не услышу мнения остальных. Только сразу предупреждаю, что полет в летаргии может завершиться банальным пленением. Тепленьких повяжут, как беспомощных котят.
