Некоторое время назад именно из этой сумочки шефиня извлекла листок бумаги, предложив им взглянуть на кое-что любопытное. Это был факс, и Светлана Андреевна объяснила им, что, оказывается, они видят на этом факсе.

— Откуда? — произнес Игнат, на какое-то время почувствовав, что мысли в его голове начали разбегаться по каким-то совершенно неуправляемым траекториям.

— Долгая история, — Светлана Андреевна кивнула, — но объясню. Любаню мою, конечно, помнишь?

— «Кто не знает Любочки»?

— Верно, мой секретарь.

— Конечно.

— Значит, и мужика ейного помнишь?

— Этого — молод и хорош? На «лексусе»?

— На «лексусе». — Шефиня утвердительно кивнула.

— Он ведь… — мысли Игната наконец стали упорядочиваться, выстраиваться в некоторую цепочку, — он ведь из «Континента».

— Он не просто из «Континента». Он ее ближайший друг, — шефиня указала на факс, — старинный деловой партнер, и… он ее доверенное лицо.

Личного секретаря-референта Светланы Андреевны звали Любой. «Кто не знает Любочки», — шутили про нее в охранном агентстве «Шерлок», потому что нравилась ей эта песенка группы «Маша и медведи» и потому что девушкой Люба была видной. Только мужская половина «Шерлока» знала, что «подкатывать» к милой и доброжелательной Любочке вроде как бесполезно. Частенько за ней заезжал на «лексусе» тот еще паренек. «И молод и хорош», — сказала про него Светлана Андреевна. В «Шерлоке» было известно про «типа из „лексуса“, что вроде бы он из „Континента“. Звали его Андреем.

— Именно поэтому я тебя и ищу который день, — продолжала шефиня, — спасибо Борисычу, помог.

Светлана Андреевна перевела взгляд на Лютого и произнесла:

— Ну так что, ценная у меня информация?

Лютый ей лишь вежливо улыбнулся.

— Воронов, — сказала шефиня, — если мы заключаем с вами джентльменское соглашение, то я продолжаю. У меня здесь есть свой интерес. Если нет, я поворачиваюсь и уезжаю. Факс дарю вам.

— Это, — Лютый указал на факс, — пришло с Петровки?

Шефиня улыбнулась и неопределенно помахала сигаретой.

— Я не лезу в чужие дела! — Лютый поднял свои крупные ладони, как бы отодвигая от себя невидимую стену. — Только похоже, что именно эту информацию нам пытались продать несколько дней назад.

Игнат кивнул.

— Скажем так, — мягко произнесла шефиня, — у меня есть свои информаторы. Воронов, дело того стоит: я предлагаю тебе партнерство. Понимаешь?

Цена не так высока. Сейчас я полезнее вам, чем вы мне. Считай, что я умело воспользовалась обстоятельствами.

— Координируем наши действия?

— Нет. — Шефиня быстрым движением затушила в пепельнице сигарету. — Мы не просто координируем действия. Мы действуем совместно. Я же говорю, у меня здесь свой интерес. Так или иначе. Но если нет — в обиде не буду. Я не маленькая девочка.

Игнат улыбнулся.

— Только советую тебе серьезно все обмозговать, — сказала шефиня.

— Мы, наверное, действительно могли бы быть полезны друг другу, — задумчиво произнес Лютый, — только…

— Надо выложить на стол все, что есть, — закончила за него шефиня. — Согласна. Но только после того, как договоримся.

— Похоже, у нас у всех нет другого выхода? — усмехнулся Игнат.

— Похоже, что так, — произнесла Светлана Андреевна ровным голосом.

Игнат вдруг снова ощутил, что продолжает плыть по воле волн. Плыть сквозь… ночь. И время задаваться вопросами все еще не пришло.

— Хорошо, — произнес Игнат, — я не против. — Он посмотрел на Лютого.

Тот еле заметно кивнул.

Шефиня тут же извлекла вторую сигарету.

— Ну, теперь спрашивайте. Вернее, так: прежде всего вы хотите знать, как и почему это попало ко мне? Верно? Я ведь говорю, что я не маленькая девочка. — Она прикурила от изящной зажигалки «Ronson». — Уже некоторое время любая интересная информация, касаемая «Континента», не проходит мимо меня. — Шефиня чуть повернула перед собой лежащий на низком стеклянном столике лист бумаги — странный факс… — Красивая она, — произнесла Светлана Андреевна, глядя на факсимильную фотографию. — Трудно поверить, что… — Она пожала плечами. — Несколько месяцев назад «Шерлок» заключил очень крупный контракт. По настоянию заказчика о нем знал только лишь ограниченный круг людей. Но теперь… — шефиня снова взглянула на факс, — Андрей, Вика… теперь я уже не знаю. Несколько месяцев назад Вика поручила мне расследовать обстоятельства убийства ее мужа.

Много-много лет назад Игнат Воронов, находясь в высокогорном поселке Домбай, наблюдал, как изо дня в день рос снежный ком, обрушившийся потом небывалой по мощи Кладбищенской лавиной. Его друга и проводника-черкеса звали Али, но Игнат называл его Аликом. Алик ему и показал сход, русло этой лавины, заявив, что уже тринадцать лет лавина молчит, не напоминая о себе.

— Почему Кладбищенская? — спросил Игнат.

— Вот смотри, — произнес Али, — когда-то здесь было кладбище. В последний свой сход она накрыла и его, и все постройки. Сильная, собака. Очень сильная.

— И она падает прямо туда? В русло?

— Она сходит здесь — видишь, прорезан лес? Этим молодым деревцам всего тринадцать лет. Перекрывает ущелье и на противоположном склоне ударной волной громадные сосны и пихты срезает, как спички.

— Говорят, в Альпах буржуи укрепляют склоны, чтобы задерживать снег, и сбрасывают лавины, пока они еще совсем слабые. Маленькие. Как дети.

— Вон видишь, уже висит ребенок. Били по нему из пушки. Лавинная служба. Пустое все. — Али указал Игнату на зловеще нависший снежный козырек.

— Почему?

— Холодно. Солнышко. Ночью мороз. Обледенела. — Али покачал головой.

— Достаточно одного хорошего снегопада — этот-то за три дня вырос, — и так грохнет!

— Но ведь в марте, так или иначе, станет тепло…

— Правильно соображаешь. Если раньше, пока еще вполсилы, она не сорвется, может быть большая беда.

Но Кладбищенская лавина не стала ждать до марта. К следующему вечеру начался снегопад. Такой, какого здесь давно не видели. Снежинки валились огромными, с кулак, хлопьями, и весь Домбай покрылся высоченными, в два человеческих роста, сугробами. Зимняя сказка.

Кладбищенская лавина росла, а снегопад продолжался пять дней.

Возможно, уже тогда стоило подумать об эвакуации людей, но какие могут быть катастрофы, когда вокруг зимняя сказка?

Кладбищенская лавина сошла не в самое теплое время суток. Она сошла, когда стало темно. Перекрыла ущелье, русло реки Теберда, та вывалила из берегов, затопив полпоселка. В несколько секунд исчезли и связь, и электричество, кабели перебило. Домбай погрузился во мрак.

Людей эвакуировали, выводя их через след лавины, под нависшим козырьком, готовым в любой момент вновь сорваться.

…Игнат прикрыл глаза. Давно все это было. А события развивались прямо как в фильме-катастрофе, не нарушая законов жанра. Зимняя сказка, беззаботная веселость, неведомые для непосвященных, но тревожные процессы, нагнетаемая атмосфера, последний, не оставляющий никаких надежд снегопад, движение снега начинается, ком за комом, слой за слоем, лавина, катастрофа…

Приплыли.

Приплыли. Нечто подобное происходило сейчас. Ком за комом.

Информация, которую хотел продать Лютому «серьезный мент», что в ту ночь, в Южном порту, стоила жизни и ему, и бухгалтеру Миши Монгольца, сама приплыла в руки. Кто бы мог подумать, что так все повернется.

Ком за комом… Не зря говорят, что мир тесен: информация, взорванная в Южном порту, сама пришла в руки. А дальше началась лавина, цепная реакция.

Ком за комом.

Это был факс. Вика в деловом костюме спускалась по лестнице, оставляя за спиной вход в офисное здание «Континента». И вот кто-то предложил им считать, что, возможно, это и не Вика вовсе, а похожая на нее как две капли воды жительница города Батайска Яковлева Александра Афанасьевна.

«Правда, она хороша? Много лучше, чем о ней думают».