Оливетта. К услугам вашего сиятельства.

Беатриче. А ваши мужья здесь?

Джаннина. Я жена москательщика, который сейчас собирает травы в горах.

Оливетта. А мой муж коновал. Он поехал в Неаполь, чтобы пустить кровь лошади.

Гитта. Мой здесь. Он охотник.

Беатриче. Значит, вы, извините, из низших слоев?..

Гитта (важно). Да, ваше сиятельство.

Джаннина (Гитте). Что значит: "из низших слоев"?

Гитта (тихо). Значит, что мы живем не в горах, а ниже, вот здесь. (Громко.) Да, ваше сиятельство, мы из низших слоев.

Беатриче. Здесь имеются депутаты общины?

Джаннина. Как же, ваше сиятельство! Мой отец — тот, который сидит посередке.

Оливетта. А мой — который слева.

Гитта. Мой муж — который справа.

Беатриче. Значит, вы из деревенской знати?

Гитта. Да, ваше сиятельство. Мы из низших слоев.

Беатриче (в сторону). Какие смешные! (Громко.) Я вам очень благодарна за беспокойство.

Гитта. Готовы служить вашему сиятельству.

Джаннина. Рады служить вашему сиятельству.

Оливетта. К услугам вашего сиятельства.

Беатриче. Эй, кто-нибудь!

Входит слуга.

Гитта (Джаннине). "Эй, кто-нибудь!" Слышали? Учитесь!

Беатриче (слуге). Шоколаду!

Слуга уходит.

Джаннина (Гитте). Что она сказала?

Гитта (тихо, Джаннине). "Шоколаду".

Джаннина (тихо). Зачем?

Гитта (тихо). Дура! Пить!

Оливетта (тихо, Джаннине). Что она сказала?

Джаннина (тихо). Хочет дать нам пить.

Оливетта (тихо). Я с удовольствием. Давно пить хочется.

Беатриче (в сторону). Хорошенькие манеры! Разговаривают между собой. (Громко.) Ну, расскажите мне что-нибудь.

Гитта. Почем лен в Неаполе, ваше сиятельство?

Беатриче. Понятия не имею.

Джаннина. Откуда ее сиятельству знать эти вещи? Маркизе не приходится прясть, как нам. Она может плести кружева, вышивать, делать себе чепчики. Не правда ли, ваше сиятельство?

Беатриче. Правда, умница! Вот и шоколад!

Слуга приносит четыре чашки шоколаду и подает одну маркизе.

Джаннина (тихо, Гитте). Что это за штука?

Гитта (тихо). Шоколад.

Джаннина (тихо). Такой черный! Ой! Черный шоколад!

Оливетта (тихо). Никогда его не пробовала.

Слуга подает каждой по чашке.

Гитта. За здоровье вашего сиятельства! (Подносит ко рту, обжигается, отодвигает чашку и говорит тихо Джаннине.) Ой, горячо! (Пробует пить очень маленькими глоточками.)

Джаннина (тихо, Оливетте). Горячо! Я не хочу.

Оливетта (тихо). Я тоже.

Джаннина. Эй, кто-нибудь! (Зовет слугу и отдает чашку.)

Оливетта. Эй, кто-нибудь! (Делает то же.)

Гитта (тихо). Больше не могу! (Громко, слуге.) Вот, возьмите!

Беатриче. Как! Вам не нравится?

Гитта. Ваше сиятельство, мне больше уже пить не хочется.

Беатриче (в сторону). Смешно, право! А вот и Розаура в соседней комнате. (Слуге.) Послушай, скажи синьоре Розауре, чтобы пришла сюда.

Гитта (Джаннине, тихо). Слышали? Велела позвать Розауру.

Джаннина (тихо). Останемся на местах!

Гитта (тихо). Еще бы! Мы из низших слоев.

Джаннина (тихо). Когда Розаура придет, не двигайтесь с места.

Оливетта (тихо). Будьте покойны.

Те же и Розаура, потом слуга.

Розаура. Что прикажете, ваше сиятельство?

Беатриче. Идите сюда, милая Розаура. Мне приятно, когда вы со мною.

Розаура (делая реверанс). Вы оказываете мне много чести, ваше сиятельство.

Гитта, Джаннина и Оливетта незаметно передразнивают Розауру.

Беатриче (тихо, Розауре). Комедия с этими женщинами!

Розаура (тихо). Но у них есть своя гордость.

Беатриче. Садитесь, Розаура! (Слуге.) Эй, принесите, стул.

Розаура. Вы слишком добры, ваше сиятельство. Женщины продолжают незаметно передразнивать Розауру. Слуга ставит стул для Розауры между Беатриче и Гиттой. Женщины перемигиваются. Гитта пересаживается на стул, принесенный для Розауры, остальные две передвигаются тоже, и Розауре остается крайний стул.

Розаура. Видели, ваше сиятельство?

Беатриче. Что это значит, синьоры? Вам не нравятся ваши места?

Джаннина (тихо). Отвечайте вы.

Гитта. Я скажу вам, ваше сиятельство… Я думаю… Я вынуждена… Честь сидеть рядом с вами… Мне удобнее, будучи рядом, оказывать вам уважение.

Джаннина (тихо). Молодец!

Оливетта (тихо). Очень мило ответила!

Розаура. Ваше сиятельство, они не желают терпеть, чтобы я была выше их. Смотрите, как они издеваются надо мной.

Женщины громко смеются.

Беатриче. Какие у вас неприличные манеры! Вы не умеете вести себя в моем присутствии.

Гитта. Ваше сиятельство, это относится не к вам.

Джаннина. Мы смеемся над нею, ваше сиятельство,

Оливетта. О, ваше сиятельство!

Беатриче. Глупенькие вы, вот что! Мне вас жаль, А гордость эта совсем вам не к лицу: не доросли.

Гитта. Ваше сиятельство! Мы из низших слоев!

Беатриче. Подите сюда, Розаура. (Встает.) Садитесь в мое кресло. Вы имеете на него право по своему происхождению.

Джаннина (тихо, Гитте и Оливетте). Уйдем!

Гитта (тихо). Да, да, уйдем.

Все трое встают.

Беатриче (в сторону). Наглые бабы!

Гитта. Ваше сиятельство! Мы пришли сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение вам и вашему сыну, а не для того, чтобы унижаться перед особой, которую все у нас ни во что не ставят. Слуга покорная вашего сиятельства. (Уходит.)

Джаннина. Слуга покорная вашего сиятельства. (Уходит.)

Оливетта. Покорная слуга вашего сиятельства. (Уходит.)

Розаура и маркиза Беатриче, потом Флориндо.

Беатриче. Я поражена! Откуда у этих женщин столько дерзости? Очевидно, просто от невежества. Но я поставлю их на место. Я покажу им, кто я и кто вы.

Розаура. Ах, синьора маркиза, вы видите теперь, какие унижения готовит мне судьба? И я должна здесь жить! Терпеть поношения! Синьора маркиза, пожалейте меня.

Беатриче (в сторону). Она действительно заслуживает сочувствия. (Громко.) Я думаю о том, как бы вам помочь.

Розаура. Ах, синьора маркиза, если бы можно было помочь одними словами, все были бы счастливы. Кто живет в счастье и довольстве, того не трогает горе обездоленных. Кто вознесен на вершины могущества — не замечает людей благородного происхождения, преследуемых несчастьем, а иногда и презирает их.

Беатриче (в сторону). Когда она говорит так, я совсем теряюсь.

Флориндо (входя). Можно войти? Разрешается?

Беатриче. Входите. Откуда у вас эта нерешительность?

Флориндо. Когда я вижу общество дам, я всегда робок и полон покорности.

Беатриче. Да, когда я здесь, а не тогда, когда дамы одни.

Флориндо. Послушать вас, почтеннейшая синьора матушка, можно подумать, что я самый большой повеса на свете. Хорошо вы меня рисуете, нечего сказать! — Не верьте ей, дорогая синьора! Я почитатель красоты и умею относиться к дамам с уважением, как того требуют приличия.