– Спалю тебя, ненавистный, испепелю, – шипел Змей, обдавая Ивана огнём из всех семи голов разом.

– Земля родная сохранит, – отвечал Иван, размахивая мечом, и, изловчившись, отрубил Горынычу одну голову!

Покатилась голова к ногам Настеньки.

– Рано радуешься, – шипел Горыныч, – ещё шесть осталось!

– Плохо считаешь, – закричал Иван и отрубил ещё голову.

– И с пятью головами управлюсь погубить тебя!..

– С пятью бы, может, и погубил, а вот с четырьмя-то, того гляди, не управишься, – перебил его Иванушка, отрубив ещё одну голову, – а воины твои рады будут твоей погибели: всем ты ненавистен.

И опять срубил голову.

– У меня три, а у тебя одна-единственная, – голосил Горыныч и, собирая последние силы, пустил из трёх голов сильную струю огня. Но Иван прикрыл рукавом глаза, взмахнул мечом и сразу две головы слетели у Горыныча наземь.

– Вот и сравнялись! – выдохнул Иван. – Прими же казнь от сына крестьянского Ивана за все твои чёрные дела, за хлеб наш сожжённый, за скатерть самобраную, за всех казнённых и замученных, за слёзы Настеньки. Кончилось твоё царство!

– Пощади!.. – захрипел Горыныч. – ...Всё тебе отдам... Оставь последнюю голову... Жить хочу!..

– Не слушай его, Иванушка!.. Руби последнюю! – приказала Настя.

Иван взмахнул мечом – и не стало больше в этом мире Змея Горыныча.

– Ну вот и сквитались, – сказал Иван. – А теперь, Настенька, бери скатерть – и в дорогу, домой... Долог наш путь.

– Как дорогу к дому отыщем? – спросила Настенька. Всё дороги мне теперь ведомы – и в лесу, и в поле. Да и в городах немало друзей нажил. Доберёмся, чай. Есть у меня к тому же поводырь: перо мудрого ворона приведёт нас домой.

И Настенька с Иваном покинули мрачный дворец Горыныча. А в родной деревне Настеньку с Иванушкой уж и не ждали. Никто не сомневался, что Горыныч их погубил. Скучно без них стало. Песни не ладились, пляски не получались, хороводы не водились. И вдруг откуда ни возьмись набежали весёлые песельники да затейники.

– Эй, девицы, что не веселы? Парни, что носы повесили? – спрашивали они у хмурых парней и невесёлых девушек.

– Какое веселье, когда наша Настенька пропала, – говорили девушки.

– Чему радоваться, когда наш Иванушка сгинул, – отвечали парни, – без них и песни не поются, и гармошки не играют, и пляски не пляшутся.

– Не надо горевать да заботиться, ваша Настенька с Иванушкой воротятся, – пропел песельник, а другой заиграл на гармошке и допел:

– Ваш Иванушка воротится со славою, победил он Змея семиглавого.

И тут под весёлую музыку гармошек и дудок вбежали в родную деревню Настенька и Иван.

В руках у Настеньки была скатерть-самобранка. Что тут было радости! Целований и обниманий!.. Насилу Иванушка и Настенька вырвались из объятий своих друзей. Выбежали из изб все жители деревни, пришёл и старик Степан, и кузнец, и даже бабушку Митрофаниху под руки привели девушки. Иванушка низко поклонился своим землякам и сказал:

– Здравствуйте, мои родные! Нет у нас с Настенькой ни матушки, ни батюшки. Сироты мы. Вы все нас вскормили-вспоили, добру и труду научили. Все вы для нас отцы и матери, бабушки и дедушки, братья и сёстры. И низкий вам поклон да любовь наша. А ещё поклон нашим полям и лесам, нашей родной земле, нашей деревне. Только на чужбине поймёшь вдруг, как все это сердцу дорого. Как со Змеем бился, чего только не перевидал – расскажу долгими зимними вечерами, а сейчас и вспоминать неохота, праздник наш светлый омрачать. Шли мы домой через пески сыпучие, через болота топкие...

– ...Через сорок королевств шли, – подхватила Настенька. – Выбегал навстречу Иванушке народ, в ноги кланялись люди. Избавил их Иван от лютого Змея. Дары дорогие выносили. Только ничего мы не приняли, зачем нам богатство? Мы и так счастливы.

– Дай-ка мне твой меч, Иванушка, – сказал кузнец, – я его перекую на серпы.

– За добрый меч спасибо, кузнец, – ответил Иван. – Только перековывать его на серпы пока не надо. Пусть висит, отдыхает. Не ровён час, другой какой враг нашей земле сыщется. Тогда мы с ним опять в бой пойдём. А сейчас попируем, друзья!

Настенька расстелила на траве скатерть самобраную, низко поклонилась ей, попросила её угостить всех сельчан. И тотчас на скатерти появились разные блюда, а на них – вкусные яства, жбаны со сладким вином, пироги да блины. Девушки стали просить Настеньку, чтобы рассказала она им, как жилось в неволе у Змея Горыныча.

– Этого не расскажешь. А вот песню, которую я в неволе сложила, давайте я вам, подруженьки, спою.

И Настенька попросила гармониста подыграть ей и запела:

Только закончила свою песню Настенька, как среди пирующих появился старичок-лесовичок.

– Вот это пир так пир! – сказал старичок. – Мир и счастье всему честному народу! И я с вами был, и ел, и пил, по усам текло, а в рот не попало! Хотел съесть гуся, да тут и сказочка вся!..

...Кукушка на часах открыла дверцу, высунула свою головку и прокуковала столько раз, что бабушка испугалась.

– Ах, я, старая! Заболталась тут с вами! Скоро мама с папой придут, а вы всё не спите.

– Бабушка, спасибо за сказку, – сказал Ваня.

– Поцелуй нас, бабушка, – попросила Маша.

– Спите, спите, мои цыпляточки, – сказала бабушка, поцеловала своих внучат и тихонько вышла из детской.

– Вань, а Вань, – тихо проговорила Ма-ша, – а ведь нашу бабушку-то Настя зовут...

– Да, а дедушку – Иван, – тоже тихо ответил ей Ваня и задумался.

В тот день, когда всё это началось, мне не везло с самого утра. У нас было пять уроков. И на каждом меня вызывали. И по каждому предмету я получил двойку. Всего пять двоек за день? Четыре двойки, наверное, я получил за то, что отвечал не так, как хотелось бы учителям. А вот пятую двойку поставили совсем несправедливо. Даже смешно сказать, из-за чего мне влепили эту несчастную двойку. За какой-то круговорот воды в природе.

Интересно, что бы вы ответили на такой вопрос учительницы:

– Куда девается вода, которая испаряется с поверхности озёр и рек, морей, океанов и луж?

Не знаю, что бы вы ответили. А мне ясно, что если вода испаряется, то её уже нет. Ведь не зря же говорят про человека, который вдруг куда-то скрылся: «Он испарился». Это значит – «он исчез». Но Зоя Филипповна, наша учительница, почему-то стала придираться и задавать лишние вопросы:

– Куда исчезает вода? А может быть, она всё-таки не исчезает? Может, ты хорошенько подумаешь и ответишь, как следует?

По-моему, я и так ответил, как следует. Зоя Филипповна, конечно, со мной не согласилась. Я давно заметил, что учителя редко со мной соглашаются. Есть у них такой отрицательный минус.

Кому охота спешить домой, если несёшь в портфеле целую кучу двоек? Мне, например, неохота. Потому я и шёл домой через час по столовой ложке. Но как медленно ни иди, а всё равно придёшь домой. Хорошо ещё, что папа в командировке. А то сразу бы начался разговор о том, что у меня нет характера. Об этом папа вспоминал всегда, как только я приносил двойку.

– И в кого ты такой? – удивлялся папа. – Совсем нет характера. Не можешь взять себя в руки и хорошо учиться.