– Я говорю от имени Вайнти. Она приказывает тебе утром возвращаться в Альпесак, забирая все с собой. Атака не состоится.

Этого Сталлан никак не ожидала. Приняв вопросительную позу, она с тревогой смотрела на посланца.

– Дело в том, – сказала йилан, – что устузоу ушли вглубь суши так быстро, как только могли. Здесь нет никого, кого мы могли бы уничтожить.

Глава 30

Только после полудня раптор улетел на юг. Огромная птица убила утром кролика, а затем, держа добычу в когтях, поднялась на вершину высокого мертвого дерева. Усевшись там, она разорвала зверька и съела его. Темная шишка на ее ноге была ясно видна тем, кто следил за ней из палаток внизу. Раптор посидел, почистил изогнутым клювом перья и наконец улетел. Набрав все расширяющимися кругами высоту, он повернулся и улетел на юг.

Один из мальчиков, которому приказали следить за птицей, тут же побежал известить Керрика, который, прикрыв глаза, взглянул на небо и увидел белое пятно, исчезающее вдали.

– Херилак, она улетела, – сказал он. Большой охотник с руками по локоть в крови повернулся от туши оленя, которую разделывал.

– Там могут быть другие.

– Да, могут, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца. Но эта стая морских птиц улетела, и мальчики говорили, что других крупных птиц не видно.

– Что же нам делать, маргалус?

– Уходить сейчас же и не ждать темноты. Мы уже запаслись пищей и ничего не выиграем, оставшись здесь на ночь.

– Согласен. Мы уходим.

Внутри палаток все их содержимое было уже увязано и подготовлено к отходу. Когда сняли палатки, мастодонтов запрягли в волокуши и быстро загрузили их. Всем не терпелось покинуть опасный берег и уйти в спокойные горы. Уходя, охотники оглядывались назад, но берег был пуст, как и небо. Костры еще дымились на берегу, и полуразделанная туша оленя висела на раме, но саммады ушли.

Они шли до темноты, потом остановились поесть холодного мяса и двинулись дальше. Марш продолжался всю ночь с короткими остановками для отдыха животных. На рассвете они были среди поросших лесом холмов, далеко от пути, которым шли на восток, к берегу. Мастодонтов освободили от груза и пустили пастись, пока усталые охотники спали под деревьями.

Когда Армун открыла глаза, лучи света, пробивающиеся между деревьями, подсказали ей, что полдень уже прошел. Голодный младенец кричал, беспокоя ее. Она села, прижавшись спиной к стволу дерева, и дала ему грудь. Керрик недолго спал рядом с ними: она увидела, что он разговаривает на поляне с саммадарами. Лицо его было серьезно, когда он устало пошел обратно, но взглянув на Армун, он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, и когда он сел рядом, взяла его за руку.

– Мы скоро уйдем, – сказал он и отвернулся, увидев, как улыбка сходит с ее губ. Ее рука сильно сжала его руку.

– Это обязательно?! – сказала она, и ее слова были полуутверждением – полувопросом.

– Ты знаешь, что я должен так поступить. Это мой план, и я не могу позволить, чтобы другие штурмовали город, а я стоял в стороне.

– Ты покидаешь меня… – хрипло сказала она, и в словах ее звучала вся боль одинокой жизни. – Ты – все, что у меня есть.

– Ты ошибаешься, сейчас у тебя есть еще и Арнвит, и ты будешь беречь его, пока я не вернусь. Я, да и все мы, делаем это только ради безопасности саммад, которая невозможна, пока мургу будут охотиться на нас. Только после их смерти мы можем жить в мире, как прежде. Отправляйся вместе с саммадами на луга у изгиба реки, и прежде чем придет зима, мы присоединимся к вам.

– Скажи, что ты вернешься ко мне…

Она опустила голову, и густые волосы закрыли ее лицо как тогда, когда он впервые увидел ее. Ребенок сосал и почмокивал, глядя на него круглыми голубыми глазами. Керрик протянул руку, мягко взял Армун за подбородок и поднял ее голову. Отбросив в сторону волосы, он ласково провел по ее лицу пальцами, задерживаясь на раздвоенных губах.

– Как и ты, я жил одиноко, – сказал он тихо, так, чтобы слышала только она, – все это в прошлом. Когда я вернусь, мы никогда больше не разлучимся. Это я тебе обещаю.

Ласка Керрика обезоружила Армун, она знала, что он действительно испытывает то, о чем говорит, и может смотреть на ее лицо без смеха. Слезы хлынули из ее глаз, и она смогла только согласно кивнуть, когда он поднялся и ушел. Взглянув на ребенка, она подняла его и уложила спать, стараясь не поднимать глаз, потому что знала – охотники уходят.

Херилак вел их через холмы, все время держась в тени деревьев. Он шел быстро и ровно, а остальные следовали за ним.

Они шли без остановок, пока не стемнело настолько, что невозможно стало различать дорогу. К тому же все уже шатались от усталости. Херилак объявил остановку и положил свой ранец на землю. Остальные, довольно ворча, сделали то же самое. Керрик подошел и сел рядом с Херилаком. Они ели молча. Тем временем сумерки сгустились, и на небе появились звезды. На дереве закричала сова.

– Неужели они уже выследили нас? Может, эта сова говорит другим птицам, что мы здесь? – с интересом спросил Херилак.

– Нет. Это просто сова. Птицы, которые выслеживают нас, говорят только с мургу, а не друг с другом. Раптор, который видел нас вчера, еще не вернулся в Альпесак, поэтому мургу еще верят, что мы стоим лагерем на берегу. Когда они обнаружат, что мы ушли и пошлют других птиц искать нас, мы должны быть далеко. Они будут искать саммад и их путь, но мургу не додумаются заглянуть сюда. Опасность будет поджидать нас, только когда мы подойдем к городу.

– Значит это должно быть как можно позднее…

– Да, когда будет слишком поздно для них.

«Храбрые слова, – подумал Керрик, и криво улыбнулся в темноте. – Сможет ли эта маленькая группа охотников действительно уничтожить могучий город? Это казалось невозможным. Сколько их тут? Не больше трех дюжин. Правда, они вооружены хесотсанами, но то же самое есть и у йилан. Хесотсаны, копья и стрелы против могущественной расы, населяющей мир с начала времен. – Эта невозможность покрыла его мысли мраком более черным, чем окружающая ночь. – Как же этого достичь?»

Едва появились эти мысли, пальцы Керрика нашли деревянный ящичек, который он принес из долины. Внутри ящичка лежали камни, в которых был заключен огонь. С огнем это можно сделать, и они сделают это. С этим твердым решением, захватившим его так же крепко, как он сжимал ящичек, Керрик лег и уснул.

– Вернулись первые птицы, которых мы отправляли, – сказала Вайнти. – Снимки изучены, и мы думаем, что стая устузоу ушла к этим горам, лежащим к северу.

– Ты уверена? – спросила Малсас.

С этими устузоу никогда нельзя быть твердо уверенным, потому что все они не похожи друг на друга. Но мы знаем, что на берегу их больше нет и ни одна из их стай не идет на юг.

Сталлан молча стояла позади Вайнти и слушала разговор. Действительно, на берегу не было найдено ни одной стаи, но это еще ничего не значило. Во всем этом было что-то зловещее. Это ей подсказывал охотничий инстинкт, но она не знала, чем вызвано это чувство. Малсас, хоть и не была охотницей, неосознанно разделила ее тревогу.

– Я не понимаю этого. Зачем эти животные совершили такой долгий марш на берег и почти сразу же ушли обратно?

Вайнти неуверенно шевельнулась.

– Они запасали пищу на зиму и ловили рыбу.

– Вот именно, – согласилась Малсас. – Что же тогда двигало ими? Ты, Вайнти, долго держала у себя одного из них и должна знать это.

– Они хитры и могут быть очень опасны. Мы не должны забывать, как они убили самцов на берегу.

– Твой устузоу сбежал, не так ли? – спросила Малсас. – Он с этой стаей на берегу?

Вайнти ответила спокойно, как только могла:

– Я верю в это. Он один из опаснейших, потому что кроме звериной хитрости, кое-чему научился у йилан.

Видимо, Малсас следила за ней и знала о ее интересе к увеличенным снимкам. Этого и следовало ожидать: она сама поступила бы так же.

– Это существо должно быть уничтожено, а его шкура должна быть повешена на стене Истории.