На это я ответил:
— «Главная операция заключается несомненно в наступлении Второй и Четвертой армий, выдвигающихся для сего вдоль линии железной дороги. Наше движение, хотя и очень важное, имеет второстепенный характер. Поэтому я думаю, что нам следует держать себя совершенно спокойно, пока мы не услышим, что Вторая и Четвертая армии атакуют Куропаткина у Хайченга».
Высказав это мое мнение, я ожидал вознаграждения по крайней мере выражением согласия или разногласия во взглядах, но японцы не имеют ни малейшего представления о взаимном доверии. Вместо того чтобы изложить мне взгляды генерального штаба, Фуджии показался мне смущенным и только сказал, что отныне мы будем иметь больше трех дивизий, потому что прекрасная бригада из Коби вскоре начнет действовать на правом фланге 12-й дивизии. Затем он сел на лошадь и уехал, а я, по обыкновению, проводил его до ворот наружного двора, чтобы церемонно раскланяться с ним согласно правилам японского военного этикета.
Теперь только 10 ч. утра, и впереди у меня целый день для приведения в порядок истории сражения при Чаотао. Для этого мне нужно свести в одно целое донесение Жардайна, сведения, полученные мной от кавалериста, и весьма ценные данные, сообщенные мне только что Фуджии. Таким способом я получу общее представление об этом деле и мне будет легче приготовить официальный отчет, который проскользнет через цензуру, не подвергаясь слишком большому искажению.
Сражение при Чаотао. Как только центральная дивизия нанесла кровавый удар русским под Мотиенлингом 17 июля, Куроки и его штаб начали соображать, как бы им получше воспользоваться этим успехом, чтобы продвинуть Первую армию еще вперед к Ляояну. Было ясно, что 2-я дивизия (центральная колонна) и Императорская гвардия (левая колонна) до тех пор не могли безопасно пересечь долину Тиенсуитиен-Тован (Tiensuitien-Towan), пока противник, находившийся против 12-й дивизии (правой колонны), будет отброшен от Чаотао (Kioto), откуда он мог угрожать правому флангу и сообщениям каждой преждевременно наступающей колонны по ту сторону Мотиенлингского хребта. Кроме того, Чаотао сам по себе был важным стратегическим пунктом, прикрывая Ам-пинг-Токайен (место, где, по предсказанию Фуджии, должно было разыграться Ляоянское сражение) и командуя кумирней Хомиу (Homiou Temple), откуда отделяется от большой дороги Саймачи Ляоян превосходная дорога в северном направлении через значительный город Пенчихо (Penchiho, Honkeiko) к Мукдену.
Позиция, занятая русскими, находилась около 1000 ярдов к северо-западу от деревни Чаотао. Здесь долина Айянмен — Саймачи — Чаотао, по которой наступала 12-я дивизия, суживается в дефиле длиной около мили и шириной в полмили. Долина эта совершенно преграждается длинной, отчетливо очерченной возвышенностью, которая под прямым углом идет от гор, ограничивающих долину с юга. Между северной оконечностью возвышенности и северной грядой гор имеется узкий проход. Для реки Ши (Shi) или Сайга (Saiga) и большой дороги на Ампинг и Ляоян здесь имеется как раз достаточно места, но для войск, даже ночью, раз эта узкая возвышенность занята противником, его очень мало.
Теперь я опишу эту возвышенность. Северная ее оконечность превышает уровень реки на 60 футов, а южная, где она отделяется от южной гряды гор, возвышается с обеих ее сторон над плоской и невозделанной равниной на 300 футов. Восточные склоны возвышенности очень круты и в некоторых местах обрывисты. Западные же склоны, наоборот, полого спускаются к равнине. Почва вдоль хребта возвышенности — песчаная и очень удобная для рытья орудийных и стрелковых окопов. Река, даже в это время, была во многих местах проходима вброд. Берега реки — отлоги. Русские центр и левый фланг занимали глубокие окопы вдоль вершины высоты, фронтом на юго-восток. Продольные сообщения и прикрытые пути от фронта к тылу были великолепно устроены, и на них было потрачено много труда. Орудийных окопов было двойное количество, чтобы этим дать возможность переменить положение орудий, если бы японцы точно к ним пристрелялись. Из этих окопов орудия могли обстреливать все, что находилось далее 1500 ярдов, но до 1400 ярдов от позиции было мертвое пространство.
Когда русские заняли эти окопы 18 и 19 июля и обратили свои взоры в сторону, откуда ожидались японцы, они должны были увидеть перед собой плоскую долину, где на горизонте виднелось лишь несколько групп фанз и долина Чаотао, хотя здесь и было хорошее закрытие от взоров в виде полей гаоляна, достигавшего в то время более пяти футов в вышину. Русский левый фланг был достаточно обеспечен, потому что холмы на правом берегу реки Ши-Хо спускались к воде целым рядом скал и обрывов, совершенно недоступных для войск. Правый фланг располагался на обнаженной, с неровной поверхностью и покрытой травой горе, возвышавшейся в южной части около 1000 футов над долиной. Войска этого фланга по большей части не имели окопов. Русский путь отступления на Ампинг, или Ляоян, тянулся первые три мили в западном направлении по открытой долине, представлявшей меньше закрытий, чем восточная часть той же долины, по которой ожидалось наступление японцев. Это было слабой стороной позиции, если смотреть на нее только, как на подходящее место для арьергардного боя.
Когда мы с начальником штаба Первой армии обсуждали оборонительную позицию у Чаотао, он выразился так:
— «Со стратегической точки зрения было бы весьма соблазнительно обойти неприятельский правый фланг, но для выполнения этого необходимо совершить очень кружное обходное движение по целому ряду обрывистых горных тропинок. Вкратце, эта позиция имела так много преимуществ для обороны, что можно сказать, что она имела все преимущества».
Русские войска, занимавшие дефиле у Чаотао, состояли из 35-го полка со всеми его четырьмя батальонами, 36-го полка (три батальона), одного полка казаков (Аргунского) и 9-й артиллерийской бригады из 32 орудий (три полевые батареи и одна горная). Отряд находился под командованием генерал-лейтенанта Гершельмана, начальника 9-й дивизии, который держал другую бригаду своей дивизии в резерве, где она бездействовала все время сражения.
Наступавшие на Чаотао японские войска состояли из 12-й дивизии под командованием генерал-лейтенанта Инуиэ. При дивизии был эскадрон кавалерии и 36 горных орудий, казавшихся ничтожными игрушками по сравнению с тяжелыми, сравнительно современного типа русскими полевыми орудиями. В виде дополнения к полной 12-й дивизии утром 19-го числа были высланы от 2-й дивизии полтора батальона 16-го полка, которые доблестно сражались 17-го числа у Гебато. Этим полутора батальонам было приказано попытаться пройти 15 миль по чрезвычайно пересеченной и гористой местности, которая отделяла их от дефиле у Чаотао. Совершив этот удивительный марш, они действительно прибыли вовремя, чтобы принять участие в последнем периоде сражения. Эти полтора батальона были под командованием их полкового командира, полковника Танияма, отличившегося у Гебато. Он очень худой, пожилой человек с проницательными глазами. Винцент спросил его как-то, думает ли он, что война окончится до наступления зимы. Он ответил:
Может быть, в будущем году; как бы то ни было, я здесь для того, чтобы умереть, и думаю, что это случится до этого срока.
Фуджии имел настоящий спор с некоторыми из подчиненных ему офицеров генерального штаба относительно высылки Таниямы. Они утверждали, что он не может поспеть. Я спросил Фуджии, не Матсуиши ли был главным оппонентом? На что он только засмеялся и не пожелал говорить об этом дальше.
Можно сказать, что по пехоте японцы были почти в два раза сильнее русских, принимавших действительное участие в сражении; тогда как по артиллерии и кавалерии русские были значительно сильнее японцев. Если бы русский начальник был способен употребить в дело все находившиеся в его распоряжении войска, то превосходство японцев в пехоте исчезло бы.
18 июля бригада 12-й дивизии под командованием Кигоши была уже в соприкосновении с русскими, занимавшими окопы. В японском сторожевом охранении был 1-й батальон 46-го полка под командованием майора Та-шибана (Tashibana). В 4 ч. 30 мин. дня русские начали ложное отступление к западу, как будто бы к Ампингу. Майор Ташибана немедленно перешел в наступление, чтобы не потерять соприкосновение с противником, но лишь только он достиг реки и пытался переправиться через нее, как русские повернулись кругом и вновь заняли свои окопы, развернув около двух батальонов пехоты и восемь орудий. Майор Ташибана попался в западню, и 6-я рота 1-го батальона, шедшая впереди, в несколько минут потеряла всех своих офицеров. Несмотря на это, он отступил на четыреста или пятьсот ярдов и здесь задержался в гаоляне, имея свой правый фланг у деревни Чаотао и фронт параллельно позиции противника. Тут в б ч. 30 мин. вечера к начальнику сторожевого охранения присоединились остальные два батальона 46-го и еще два батальона 24-го полков, которые и пристроились к их боевому порядку. Завязалась упорная ружейная перестрелка, которая продолжалась до 9 ч. вечера, но японцы ничего не могли поделать с обороняющимся противником. При наступлении темноты японцам пришлось стать биваком там, где они лежали, сохраняя боевой порядок. В полночь русские оркестры начали свой аккомпанемент весьма сильному огню. Некоторые японцы говорят, что русские пытались идти в штыки, а другие утверждают, что, хотя огонь и был очень силен, русские не оставляли своих окопов. Но всеми выражалось единогласное комическое удивление участию музыки. Например, Фуджии заметил:
