– Прости, я не хотел тебя напугать, – извинился воспитатель и подошел ближе. Луиза вновь повернулась к парку. – Посмотри, Кай. В этом парке никого кроме меня не бывает. Звери и птицы здесь живут в мире и согласии, с природой и друг с другом. Почему люди не могут жить в мире?
– Потому что здесь нет хищников. – А почему хищники есть среди людей?
– Луиза, откуда берутся волки? – вопросом на вопрос ответил Кай и сам же ответил. – Так распорядилась природа. Принцесса смотрела поляну. К ручью подошел енот. Слабый ветер коснулся волос принцессы. Немного помолчав, Луиза заговорила о том, что сейчас заполняло её мысли. – Ты заметил, как легко они поддались?
– О ком ты говоришь? – уточнил Кай. – О людях. Сначала хотели повесить невиновного, а затем, как ни в чем не бывало, отпустили его. Неужели им, на самом деле, всё равно?
Кай на минуту задумался. Он подбирал слова. – Когда люди одни, – сказал он, – то есть каждый человек сам по себе, среди них есть не мало добрых и милых существ. Их помыслы прекрасны. Но когда они собираются в одном месте больше двух, индивидуальность теряется. Появляется что-то, что заставляет замолчать их «Я» и пробуждает к жизни чувство толпы. Достаточно одного неосторожного слова – и они превратятся в страшную, сметающую всё на своём пути лавину. А утром, когда нервы успокоятся и наступит похмелье, будут удивляться тому, что произошло вчера. Но всё может быть и по-другому. В нашей истории были примеры, когда десять, двадцать человек, расставленные среди большой массы людей, по команде начинают выкрикивать что-то и тем самым меняют направление эмоций толпы. Вспомни бунт, который подавил твой прадедушка через неделю после вступления на трон. Ведь именно так его дядя задумал захватить власть. Верные и оплаченные люди начали одновременно кричать «долой!». Недовольства в народе тогда были большие. Голод, болезни. Они искали виновного, и им его вовремя показали.
– Но сейчас нет ни голода, ни болезней. – Сейчас все ждут войны. Им нужны шпионы и они их получат. – Ты думаешь, Марс заранее все спланировал и расставил своих людей?
– Возможно. А может, и нет, – продолжал размышления Кай. – Сейчас все охотятся за шпионами. Тем более что за это хорошо платят. Десять луидоров за одного лазутчика. – Я очень люблю своего отца, – искренне сказала Луиза, – но порой он кажется мне чужим. Почему, Кай?
– Тебе семнадцать лет. В этом возрасте человек перестаёт играть в детские игры и начинает смотреть на мир открытыми глазами. Возможно, ты просто сгущаешь краски? У тебя появляются новые чувства. Ты шагаешь в другой мир, со своими законами и давно существующими правилами. Любовь, ненависть…
Всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Скоро ты узнаешь ложь и дружбу, месть и коварство, преданность и предательство. Впрочем, любовь, похоже, ты уже узнала. – С чего ты взял?!
– Я стар, Луиза, но еще не слеп, – улыбнулся Кай. – Очень трудно было не заметить, как ты глядела на Павла. Луиза опустила глаза и начала заливаться краской. – Ну-ну, – сочувственно успокаивающе проговорил Кай. – В этом нет ничего страшного и неестественного. Только не забывай – ты принцесса. Будь осмотрительней. – Ты о коварстве? – спросила Луиза и улыбнулась. – Может, и ты здесь из-за коварства?
– Тебе решать. – ответил Кай все с той же доброй улыбкой. – Прости. Я не хотела тебя обидеть, – быстро ответила Луиза. – Но если слушать тебя, то получается, что никому нельзя верить. – Верить можно и даже нужно, только… На всё следует иметь своё мнение. Неважно, совпадает оно с чьим-то или нет. Главное, ты так решила. Взвесила все за и против и сделала выбор. – Вот мы опять подошли к выбору. Господи, как же это нелегко. – Я знаю. Но рано или поздно приходится на что-то решаться и вставать на чью-то сторону.
Ужин в замке рыцарей, хоть и не блистал кулинарными изысками, но всё же был весьма разнообразен. И наконец-то Паша попробовал барашка, жаренного на вертеле. Это было его давнее желание. За трапезой рыцари были немногословны. Тщательно пережевывая мясо и запивая вином, они изредка бросали взгляды на Пашу. Он, на самом деле, не был похож на них. Невысокого роста, щупленький, не с таким твёрдым взглядом, как это принято у рыцарей. Но Паша этих взглядов не замечал. В голове были всего две мысли. Первое – он хотел есть. Второе – рыцари на самом деле существовали. Значит, есть шанс отыскать летопись. И он её найдёт. После ужина рыцари разбрелись по своим комнатам. В зале остались магистр Грог, его помощник и заместитель Виктор, Берта и Паша. Под потолком висели две большие люстры, освещая каменный зал тысячью свечей. Остатки трапезы прислуга быстро убрала с дубового стола, оставив лишь кувшин с вином. Магистр разлил вино по конусообразным, серебряным стаканам и отставил кувшин в сторону. Виктор обхватил свой стакан двумя ладонями, сплетя пальцы. Берта не притронулась к вину. Она лишь смотрела за тем, что происходит.
– В твоих руках меч Тимофея, что с ним? – спросил Грог, когда ушла прислуга. – Он умер. Говорят, от разрыва сердца. – Но ты в это не веришь, – как будто утверждал магистр. – Нет, умер он от сердца, это точно. Но не сам по себе. – Сначала мы хотели просто вернуть меч, но теперь ты тоже втянут в нашу борьбу. Прости, никто не спросил твоего согласия, но у Тимофея не было другого выхода, – магистр встал и начал прохаживаться по залу. – Возможно, Он оставит тебя в покое, если ты попытаешься выйти из игры. Но я хочу просить тебя не делать этого, если ты, конечно, чувствуешь, что у тебя хватит сил и мужества. – А что может быть страшнее того, что я уже видел?
– Хм. Ты еще ничего не видел, – усмехнулся Грог. – Ты уже знаешь, с кем тебе придётся сразиться. Многие пытались сделать это, но и многие умерли. А страшнее… может быть то, что Он как обещал, начнёт вытягивать из тебя душу. – Поздно, – сказал Васильков. – Он уже начал. Так что мне больше нечего терять. – Каждому человеку всегда есть что терять, – проговорил Виктор каким-то странным басом. Васильков даже вздрогнул. – Жизнь – вот что есть у всех, из того, что каждый может потерять. – Не пугайся, Виктору пытались перерезать горло, но у них ничего не получилось. Поранили только голосовые связки, – наконец, решилась заговорить молчавшая всё время Берта. Решилась, потому что была простым рыцарем, а Грог и Виктор имели сан магистров. – Я готов сражаться. Только я не знаю, как победить. Все говорят о какой-то летописи. – Не о какой-то, а о совершенно конкретной, – снова взял слово Грог. – Когда вернётся Август, ты узнаешь, как её найти. В ней написано, как отыскать дорогу в «Мёртвый лес». – А что будет, если Он найдёт летопись первым?
– Мы умрём. Наступит время вечного мрака. Я слышал, у тебя есть медальон. Это большая удача. Он защитит тебя. Рыцари еще долго разговаривали. Паша задавал вопросы, а Грог и Виктор отвечали на них. Теперь можно было сказать, что Паша знает всю историю вечной борьбы добра и зла. Она до краёв была наполнена кровью и смертью. Василькову предложили стать рыцарем ордена «Хранителей вечности», тем более что в его мире сейчас нет ни одного Хранителя, но Паша отказался, сославшись на то, что не готов морально, чтобы принять на себя такую ответственность. Нет, желание снести башку засранцу в капюшоне осталось. И он это сделает, чего бы ему ни стоило. Но принять на себя ответственность за целый мир…
Здесь нужен более достойный кандидат.
– Ну что же, – сказал Грог, вставая из-за стола, – пора спать. Мы не будем дожидаться большой ассамблеи и завтра же поедем к королю. Для тебя приготовлена комната, Берта покажет дорогу. Грог и Виктор попрощались легким поклоном головы и проводили Василькова взглядом. Паша и его спасительница поднялись из зала по лестнице и оказались на крепостной стене. Факел в руке Берты освещал не только дорогу, но и лица. На стенах замка стояли часовые, на черном небе не было ни облачка и яркая луна серебристым светом залила всё вокруг. – Как красиво. – сказал Васильков. – Тебе тоже нравится? – спросила Берта и подошла к краю стены. – Да. Знаешь, я раньше её боялся. – Кого, ночь? – улыбнулась Берта. – Нет, темноту. В детстве мне казалось, что под кроватью живёт баба Яга, леший и прочая нечисть. – Смешно. Разные миры, но одинаковые сказки. – Да, – Паша тяжело вздохнул, – миры… У нас, наверное, уже выпал первый снег. – Первый снег? – усмехнулась Берта. – У Вас скоро будет весна. – Весна? – обрывки школьной программы и фантастических романов беспорядочно всплывали в мозгу Василькова. – Ну да, конечно. Не лето же. Да и прошло-то всего пару дней, как я здесь. – День здесь – почти два месяца у вас. Паша с трудом переваривал услышанное. Единственное что приходило на ум, теория относительности. – А что еще занятного я не знаю? Когда я вернусь, у меня не вырастут уши, как у осла?
